Версия для печати
Вернуться к списку

В НАУКЕ ВАЖНО УМЕТЬ ОТСТАИВАТЬ СВОЮ ПРАВОТУ

– Ефим Яковлевич, выполняет ли ИКАРП возложенные на него задачи? Каковы его роль и место в Дальневосточном отделении Российской академии наук?

– Считаю, что возложенные на него задачи наш институт выполняет вполне достойно и на должном профессиональном и научном уровнях. Академия наук проводила комплексные проверки научной деятельности, которые не раз подтверждали высокий научный уровень выполненных работ.

У института довольно сложная история. После организации ДВО РАН стали создаваться самые разные институты. По решению ДВО и при активной позиции местного руководства области, – а это были Борис Корсунский, Марк Кауфман, – сюда приехала делегация Дальневосточного отделения. Было решено создать два института – экономико-математический и научно-естественный. Но Совет министров СССР принял решение о создании здесь одного научного учреждения на основе института экономических исследований, сначала в составе нескольких лабораторий.

ИКАРП изначально был организован как комплексный. При этом предполагалась очень мощная координация со всеми остальными институтами ДВО РАН, которые, насколько могли, тоже бы участвовали в решении комплексных задач, связанных с развитием Среднего Приамурья.

Организатором, наряду с руководителями области, я бы сказал, идеологом этого проекта был Павел Минакир. Но потом на него возложили более глобальные задачи, и директором стал Феликс Рянский. Это был интересный, активный человек. Он почти пять лет руководил институтом, занимался экономической географией. После него директором избрали Анатолия Врублевского.

В 2002 году Дальневосточное отделение предложило мне возглавить ИКАРП. Я постарался сохранить все, что было наработано моими предшественниками. Там были очень интересные идеи, коллектив, который они создали.

Сейчас наиболее интересные результаты в науке связаны с взаимодействием нескольких различных направлений и нескольких отраслей. То есть можно строить математические модели экологических систем, развития области и так далее. Взаимодействие математики с другими науками, взаимодействие географии и биологии должно дать новые результаты. На стыке различных наук, в том числе гуманитарных с естественными, получаются достаточно хорошие количественные оценки.

– Ваши сотрудники с восторгом говорят о математическом моделировании, которое вы привнесли в ИКАРП. Что это такое, зачем оно нужно?

– Физические законы можно представить в виде математических формул. Оказывается, и развитие биологических систем можно записать в виде математических формул. Математика позволяет сделать некоторый количественный прогноз. Она же позволяет рассчитать объемы залегания того или иного минерала, рассчитать, на какой период времени их хватит, выяснить, насколько это устойчиво.

– Математическое моделирование устремлено в будущее?

– Не только. Как всегда, наука существенно лучше объясняет прошлое, чем прогнозирует будущее. Математика может ответить на вопросы о прошедших событиях, проанализировать их, связать между собой, выявить наиболее и наименее важные элементы в системе. Определить основные факторы, от которых зависит наше развитие, установить, какие факторы надо активизировать, чтобы оптимально управлять. Сколько можно изъять леса, как его восстанавливать, какие стратегии при этом применять.

– Если говорить о фундаментальном и прикладном аспектах науки, действительно ли прикладные исследования сегодня не приветствуются?

– Это не так. Вообще грань между прикладными и фундаментальными исследованиями очень зыбкая. Можно обозначить примерную разницу между ними. Фундаментальные исследования – это попытка ответить на вопрос: "Что это такое и как устроен мир?" А прикладная наука отвечает на вопрос: "Как это сделать?" Когда фундаментальная наука работает, не очень понятно, можно ли будет использовать результаты ее исследований. Это касается радиоволн, даже электричества – считалось, что это человечеству никогда не пригодится. Но всегда были люди, которые пытались начать использовать все открытия.

– Как ученый, вы удовлетворили свои амбиции или этого никогда нельзя достичь?

– Конечно, этот процесс никогда не заканчивается. Планов всегда громадье, достаточно много интересного, насколько это удастся сделать, насколько можно все это передать ученикам, чтобы не прерывалась нить? У нас сейчас сложное положение в связи с реформой академической науки, которая непонятно из каких соображений была задумана.

– Научные кадры вы готовили в собственной аспирантуре, но сейчас ситуация изменилась. Возникают ли проблемы подготовки кадров?

– Проблема с кадрами очень большая. Раньше академическая аспирантура была первым этапом вхождения молодого человека в научную работу. Наша аспирантура представляла собой некий переходный период между вузом и серьезными занятиями наукой. Мы готовили профессионалов, которые понимают, что такое наука, и занимаются этим. Сейчас аспирантура рассматривается как последний этап образования, и прохождение аспирантуры – это еще одна ступень в образовании, которая знакомит обучающихся с особенностями научного поиска, но при этом не факт, что аспиранты после окончания обучения будут заниматься наукой. Большие институты могут себе позволить аспирантуру, мы, скорее всего, попытаемся организовать ее совместно с университетом.

– Как вы оцениваете кадровый потенциал института?

– Сформировался очень мощный коллектив единомышленников, который способен решать серьезные задачи. Удалось несколько моментов. В науке, как правило, большинство направлений определяют индивидуальности. У каждого исследователя должно быть свое направление, свое видение. Свой кусочек исследований, которые он проводит, своя задача, которую он разрабатывает, система концепций, к которой он придет. Наука – это некий конгломерат индивидуальностей, индивидуалистов, если хотите. Но, тем не менее, должна быть и координация между индивидуальностями, должны существовать возможности формирования мобильных или устойчивых сообществ, которые разделяют некие общие цели.

У нас комплексный институт и совершенно разная тематика. Тем не менее доброжелательная и вместе с тем требовательная обстановка сохраняется. Удается достичь компромисса между индивидуальностью и коллективом, между требовательностью и доброжелательностью, а это очень важно. В науке важно уметь отстаивать свою правоту, убеждать. Когда люди понимают это и принимают аргументы других, тогда они остаются в науке.