http://93.174.130.82/digest/showdnews.aspx?id=b168987b-c728-48fb-abe3-fefb8ff667c7&print=1© 2024 Российская академия наук
- Владимир Михайлович, если бы не кубинские революционеры - барбудос, Института Латинской Америки могло не быть?
- Решение о создании института, безусловно, принималось под воздействием событий на Кубе, но дело не сводилось только к этому обстоятельству. Существует ошибочное убеждение, что во внешней политике Советский Союз руководствовался исключительно миссионерскими целями - продвижением социализма. На самом деле, у него были и серьезные экономические интересы. Как известно, СССР не пускали на рынки развитых капиталистических государств. А в Латинской Америке у него открылись возможности для строительства предприятий, поставок сложной техники, инвестиционной деятельности. Масштабы созданного СССР задела отношений со странами этого региона впеччатляют. В Аргентине и сегодня гидроэлектростанции производят более 20% энергии ГЭС на советском оборудовании. К сожалению, этот ресурс не был до конца реализован.
Обозначившийся на рубеже 1950-1960-х годов разворот придал мощный импульс развитию отечественной латиноамериканистики. Без систематического изучения далекого и во многом нового для нас региона, к тому же геополитически и исторически относящегося к зоне влияния “американского империализма”, делать нам там было нечего. ИЛА РАН возник раньше ряда других академических регионоведческих институтов - Дальнего Востока, США и Канады и Европы. Нас на два года опередил только Институт Африки, рождение которого было связано с начавшейся в конце 1950-х годов деколонизацией Черного континента.
- Как изменились отношения наших стран и, соответственно, возможности и задачи ученых вашего института после перестройки?
- Несомненно, 1990-е годы были провалом на латиноамериканском направлении. Мы многое утратили - кадры, позиции на рынках. Была утеряна преемственность целого ряда научных направлений и школ. Но в какой-то мере гуманитариям, и в частности страноведам, стало легче работать, поскольку мы освободились от идеологического пресса. В последние годы началось расширение кадровой базы и поля для приложения сил отечественной латиноамериканистики за счет университетского сегмента.
- Что можно сказать о современной политике России в отношении стран Латинской Америки?
- У нас есть все основания гордиться уровнем российской дипломатии в этом регионе. Мы должны снять шляпу перед посольским корпусом, работавшим в латиноамериканских странах в годы развала СССР. Эти люди в сложных условиях политической нестабильности не дали развалить инфраструктуру дипломатических представительств нашей страны. В России вообще очень хорошая дипломатическая школа, сохранившаяся еще с царских времен, с Александра Горчакова. Сегодня отношения России со странами Латинской Америки крепнут с каждым годом. Распад СССР даже правые латиноамериканские деятели восприняли с огорчением. Для их государств Советский Союз был противовесом “североамериканскому гегемону”, его поддержка позволяла расширять маневр, выстраивать политические альтернативы. Когда СССР ушел с мировой арены, американцы серьезно “зажали” своих южных соседей. Слава Богу, это продолжалось не очень долго, латиноамериканские страны обрели собственный голос, укрепили позиции и стали энергично налаживать контакты с новой Россией.
- Использует ли государство возможности вашего института для ведения эффективной политики в этом регионе?
- Институт Латинской Америки сегодня востребован значительно больше, чем в советское время. Мы представлены во многих структурах Министерства иностранных дел, консультируем Совет безопасности, верхнюю и нижнюю палаты парламента, помогаем администрации президента, когда речь идет о переговорах высокого уровня. При этом ИЛА РАН является экспертным центром не только по Латинской Америке и Карибам, но и по иберийским странам - испано- и португалоязычным государствам Европы (термин произошел от названия Иберийского, теперь - Пиренейского, полуострова, на котором располагаются Испания и Португалия, захватившие в XVI-XVII веках земли Центральной и Южной Америки). У латиноамериканских и иберийских стран общее историческое наследие и цивилизационное родство. К тому же после длительной исторической паузы наметилось экономическое, политическое и культурное сближение этих регионов. Сегодня ибероамериканское сообщество превратилось во влиятельный фактор мировой политики, и с этим нельзя не считаться.
Мы сочетаем углубленные страноведческие исследования с рассмотрением экономических и политических проблем мировой практики через латиноамериканскую призму. Так, институт изучает феномен “восхождения” стран-гигантов, составивших группу BRICS (Бразилия, Россия, Индия, Китай, ЮАР), на базе которых формируются новые глобальные центры экономического и политического влияния. Мы первыми начали разрабатывать данную проблематику с точки зрения перераспределения сил на мировой арене и достойно “держим марку” представителей одного из государств-основателей этой новой структуры международного общения.
Результаты своих исследований мы стараемся максимально оперативно доводить до адресатов. В последние годы институт стал практиковать выпуск предварительных разработок в “Аналитических тетрадях ИЛА РАН” и серии “Саммит”, состоящей из сборников, в которых ставится “диагноз” современному состоянию экономики, общества, государственных учреждений конкретной страны.
Мы не только ведем исследования, занимаемся консультативной и экспертной деятельностью, но и непосредственно участвуем в выстраивании международных связей.
- Видно, что круг объектов исследований и направлений деятельности ИЛА РАН постоянно расширяется. Как вам это удается? Ведь численность института не растет?
- Институт существенно диверсифицировал свою деятельность за постсоветский период. Стараемся откликаться на потребности государственных ведомств разного уровня (включая органы власти субъектов Федерации), системы образования, коммерческого сектора. Сейчас в нашем штате - 89 человек (из них 60 ученых), а в советское время было 287. При этом “научная выработка” сотрудников ИЛА РАН превышает прежние показатели, увеличилась производительность труда.
- Сопровождается ли увеличение нагрузки адекватной оплатой?
- К сожалению, нет. У нас очень скудный “кошелек”, в основном бюджетный. Коммерческих заказов на прикладные аналитические разработки и консультационные услуги от предпринимательского сектора немного. В латиноамериканистике пока преобладает сектор фундаментального знания, который поддерживается в нашей стране по остаточному принципу.
- А разве государственные структуры, которые вы консультируете, не оплачивают эту работу?
- Как правило, нет. Некоторые, например МИД, на это не имеют средств. В принципе, являясь бюджетным учреждением, мы должны выполнять государственные функции: в частности, по результатам своих исследований давать российскому обществу и госорганам выверенные ориентиры для взаимодействия с тремя десятками латиноамериканских и карибских стран. Другой вопрос, достаточны ли выделяемые нам бюджетные ассигнования для воспроизводства институтом достоверных знаний о крупном регионе мира, находящемся к тому же в другом полушарии? Очевидно, что нет.
- Какие наиболее серьезные проблемы порождает недофинансирование?
- Самый больной для нас кадровый вопрос. Институт затрачивает огромные усилия, чтобы вырастить хорошего специалиста, а он, встав на крыло, от нас уходит. Бывшие сотрудники ИЛА РАН трудоустраиваются в МИД, госструктуры, крупные корпорации, банки, числятся там на хорошем счету, быстро растут. А мы разве можем удержать молодых людей на зарплате менее чем в 20 тысяч рублей? Академическую науку, увы, лишили конкурентоспособности на рынке труда.
Постоянно ухудшается и ситуация с изданием и распространением научной литературы. У нашего ежемесячника “Латинская Америка”, выпуск которого не прерывался даже в самые тяжелые времена, падают тиражи. Виноваты распространители, неимоверно вздувающие цены. Мы субсидируем журнал своим трудом (сотрудники приняли решение отказаться от гонораров), однако для аудитории этого издания, которую составляют ученые, преподаватели вузов, студенты, аспиранты, цена все равно остается слишком высокой.
Такого рода проблем у нас много, и на их решение приходится тратить едва ли не больше времени, чем на основную работу. Тем не менее пока ИЛА РАН сохраняет лидирующие позиции в отечественной латиноамериканистике, являясь ее исследовательской платформой и методологическим центром.
- А как вы можете подтвердить конкурентоспособность института на мировом уровне?
- Наши ученые присутствуют в руководящих органах ведущих мировых сообществ латиноамериканистов - Международной федерации исследователей по Латинской Америке и Карибам, Европейского совета обществоведческих исследований по Латинской Америке, Совета латиноамериканских исследований стран Азии и Океании. По сравнению с другими областями регионоведческих исследований латиноамериканистика едва ли не самая организованная и активная на международном уровне, и войти в нее на равных не так-то просто. Но нам это удалось. Без ИЛА РАН не проходит ни один научный конгресс по латиноамериканской проблематике. На этих мероприятиях мы демонстрируем “российский флаг”, причем делаем это профессионально. Достойной “визитной карточкой” института за рубежом является ежеквартальный журнал “Iberoamérica” на испанском языке. Российская латиноамериканистика - уважаемая часть мировой науки, и в этом смысле мы удовлетворены результатами своей работы.
- Каким вам на юбилейном рубеже видится предстоящий этап развития ИЛА РАН?
- Думая о будущем института, я нахожу немало поводов для оптимизма. Радуют сами объекты нашего исследования - латиноамериканские страны, усиливающие свою роль в мировой экономике и политике, расширяющие сотрудничество с Россией. Резерв взаимной выгоды наших отношений далеко не исчерпан. С имеющимися перспективами надо работать и государству, и обществу, и науке. О том, как наладить этот процесс, мы будем говорить на международной конференции, посвященной юбилею ИЛА РАН.