Версия для печати
Вернуться к списку

СНГ: ЕСТЬ ЛИ ПЕРСПЕКТИВА?

Эти проблемы приобретают особое значение именно сейчас, когда Россия в условиях экономического подъема начинает пересматривать некоторые сформировавшиеся в прошлом приоритеты своей внешней политики, вырабатывает новую ее концепцию с учетом современных мировых реалий. И этот поиск российской политической элиты не может оказывать серьезное влияние на государства СНГ.

С другой стороны, принципиально новые факторы проявились и на самом постсоветском пространстве как в ходе трансформационных и политических процессов в отдельных государствах Содружества, так и в изменении их внешнеполитических и внешнеэкономических предпочтений. Наконец, за 15 лет накоплен неоднозначный опыт развития интеграционных процессов, формируются новые, часто неожиданные альянсы. Все это делает весьма актуальным состоявшееся обсуждение, посвященное новым вызовам, на которые вынуждена отвечать Россия.

Предметом дискуссии на "круглом столе" стали, в частности, такие вопросы, как положительный и отрицательный баланс деятельности СНГ; реальные и потенциальные конфликты на постсоветском пространстве; экономические противоречия и механизмы их разрешения; прагматичный национальный эгоизм и стратегические альянсы; страны СНГ в многополярном мире; старые и новые союзы внутри СНГ; какое будущее ожидает Содружество.

Во вступительном слове директор Института экономики РАН, член-корреспондент РАН Руслан Гринберг, задавая тон дискуссии, отметил, что обсуждавшаяся тема является очень чувствительной, политизированной и даже тревожной, так как ряд событий самого последнего времени показывает, что неопределенность в отношении перспектив существования постсоветского пространства резко усилилась. Судя по всему, Россия приняла тактику дистанцирования от каких-либо форм субсидирования соседей по СНГ. И Президент недавно об этом заявил совершенно однозначно, заметив, что Россия в этом контексте не допустит никакого политизирования вокруг себя.

Порой представляется, что нынешняя политика России сводится к тому, что если ее будут бояться, то станут и уважать. Вполне возможно, что это близко к истине. Но она не может не вызывать, подчеркнул ученый, определенный пессимизм. Ведь опросы общественного мнения показывают, что население стран постсоветского пространства постоянно испытывает нервозность по поводу поведения России, несмотря на то, что и к своим элитам оно тоже имеет немалые претензии. И, тем не менее, в Молдавии, в Грузии, на Украине и в Белоруссии после недавних конфликтов отношение к России ухудшилось.

Многие говорят, напомнил Руслан Гринберг, что цивилизованный развод, скорее всего, уже закончился. Сейчас начинается стадия нецивилизованного развода. И России, если она действительно будет придерживаться этой точки зрения, когда от "поведения" той или иной страны-соседа зависит, получит ли она в том или ином виде субсидирование или нет, неплохо было бы принять во внимание, что у нее на самом деле нет никаких шансов на лидирующую роль в постсоветском пространстве. Для России складывается весьма неудобная ситуация, когда она, обладая рынком в 140 млн человек, лишилась перспектив создать единое экономическое пространство. У России нет и шансов стать членом Европейского Союза. Между тем элиты постсоветских государств выдвигают все больше и больше требований к России и, в частности, по поводу ее миграционной политики.

С другой стороны, подчеркнул Гринберг, возможно, что все эти опасности преувеличиваются. А на самом деле России нужно было давно перейти на нормальные коммерческие отношения со своими соседями, понимая, что они не хотят быть в ее "клубе". Другое дело, что, быть может, ошибка кроется только в способах принуждения наших независимых соседей к коммерческим отношениям, а не в содержании. И вообще говоря, ничего страшного и не происходит. Россия, в конце концов, нормальная региональная держава, и как-нибудь все эти конфликты в бывшем "советском доме" когда-то закончатся, начнется нормальное коммерческое взаимодействие. Естественно, это будет фрагментированное пространство. Может быть, это России тоже выгодно? Многие сторонники такой политики говорят, что Россия нуждается в "моменте истины", она не должна материально поддерживать даже те режимы, которые еще хотят быть в ее круге влияния. Вопрос в том, настолько это верная, дальновидная политика?

В развернувшейся дискуссии участники "круглого стола" подчеркивали, что и СНГ, и другие проекты интеграционных объединений на постсоветском пространстве оказались утопичными по отношению к тем планам и задачам, которые ставились. Это было связано с тем, что разрабатывавшие их эксперты и чиновники не понимали всех сложностей, которые были связаны со становлением качественно нового регионального объединения. В своих интеграционных планах они неоправданно ориентировались на опыт ЕС, пытаясь форсировать ускоренное сближение и адаптацию экономик бывших союзных республик, находившихся в совершенно новых трансформационных условиях, и продвигали идею создания наднациональных органов. Да и у самих стран СНГ не было и нет полного взаимопонимания по целому ряду принципиальных вопросов, касающихся сущности этого объединения.

В результате интеграционные процессы в СНГ носят во многом имитационный характер, когда принимается масса программных документов и соглашений, носящих преимущественно декларативный характер. Многочисленные структуры, создаваемые внутри СНГ, оказываются неработоспособными. То есть образовался глубокий разрыв между провозглашенными интеграционными намерениями и фактическим состоянием дела.

В ходе обсуждения высказывались разные, часто несовпадающие оценки изменений в политике России по отношению к отдельным странам СНГ, прежде всего мягкого перехода к рыночным отношениям во взаимной торговле. В подавляющем большинстве выступлений подчеркивалась мысль, которую в концентрированном виде высказал академик Олег Богомолов: "Нельзя экономическую сторону отделять от политической, стратегической, от вопросов безопасности, от проблем вообще международного авторитета России и от проблем построения в будущем уже нового миропорядка, в том числе и экономического, потому что он будет складываться, в том числе, и на основе взаимодействия каких-то интеграционных объединений и структур в мире".

В то же время некоторые участники дискуссии отмечали, что России нужно было давно перейти на нормальные коммерческие отношения с нашими соседями, понимая, что они не хотят на деле участвовать в интеграционных процессах. Политика "разумного государственного эгоизма" должна основываться на том, что каждая из стран СНГ имеет свои национальные приоритеты. Поэтому, предоставляя те или иные преференции, ту или иную помощь, наивно рассчитывать на то, что это может сильно привязать государства Содружества к России.

Сторонники разных оценок изменений в политике России в отношении стран СНГ практически единодушно подчеркивали, что успех интеграционного взаимодействия в решающей степени зависит от роста российского экономического и научно-технического потенциала, от международной конкурентоспособности нашей экономики. Именно наше отставание стало главной причиной того, что страны СНГ поворачиваются в сторону более успешных государств и интеграционных объединений.

И еще одна важная мысль, прозвучавшая во время дискуссии. Реализация экономических интересов России в сфере экономического сотрудничества на пространстве СНГ будет успешной в том случае, если задачи хозяйственной интеграции будут решаться не спонтанно, а целенаправленно и при активном привлечении бизнес-структур. Именно успешная интеграция "снизу" или корпоративная интеграция может придать новый импульс "формальной" интеграции стран СНГ. И государство должно активно поддерживать корпоративную интеграцию, стремясь добиться рационального сближения национально-государственных интересов и интересов бизнеса.

Во время дискуссии были высказаны конкретные предложения по реформированию СНГ, по совершенствованию российской политики в сфере сотрудничества с государствами Содружества. Все они представляют несомненный практический интерес для представителей российской политической элиты, занимающейся проблемами политического и экономического обустройства постсоветского пространства.