Версия для печати
Вернуться к списку

СУДЬБА НАУКИ В РОССИЙСКОМ СОЦИУМЕ – 3

Об авторе: Андрей Георгиевич Фонотов – доктор экономических наук, профессор НИУ «Высшая школа экономики»; Виктория Викторовна Киселева – доктор экономических наук, профессор НИУ «Высшая школа экономики»; Сергей Васильевич Козырев – кандидат физико-математических наук, профессор Санкт-Петербургского технического университета, член правления Союза ученых Санкт-Петербурга.

Заключительная статья цикла. Предыдущие две были опубликованы в �НГ-науке� от 12.05.17 и 26.05.17.

________________________________________

Сегодня в России не хватает не инноваций, а инновационных предпринимателей. Фото Агентство «Москва»

Наука неотделима от общества и тесно с ним связана. Характер этих связей, их масштаб и интенсивность не только порождают ответную реакцию научной сферы на процессы в ее окружении, но и выявляют, формируют и направляют внутреннюю логику развития исследований. Неполнота или разрыв каких-то важных связей науки с социумом оказывают негативное влияние на работу ученых и деформируют характер взаимоотношений внутри научного сообщества.

Предпринимательская подушка безопасности

Экономика наиболее развитых стран основана на усложняющихся и углубляющихся связях между научным поиском, инновациями и предпринимательством. В этом – квинтэссенция инновационной экономики. Следовательно, существование и прогресс современной науки без предпринимателя и предпринимательской среды невозможны.

Сегодня в России в подходах к изучению инновационных феноменов упор делается на инновациях, а не на предпринимателе – субъекте и движущей силе генерирования и продвижения инноваций. Но инновации представляют собой лишь один из атрибутов предпринимательства и предпринимателя. Более того, без предпринимателя в естественной рыночной среде инновация осуществляться не может. Наиболее радикальный способ обращения вспять архаизации российского социума – развитие предпринимательства, то есть создание мощного субъекта обновления страны.

Дефицит предпринимательства подтверждается статистикой инноваций. Показатели инновационной активности предприятий промышленности остаются в течение последнего десятилетия практически на неизменном уровне. Если с 2000 по 2005 год этот показатель равнялся 10,02%, то в период с 2006 по 2011 год, когда государство резко усилило поддержку инновационной деятельности, он опустился до 9,45%. Для сравнения: в Швеции этот показатель составляет 49,6%, в Финляндии – 52,5%, в Бельгии – 53%, в Германии – 71,8% (Индикаторы инновационной деятельности: 2014. Статистический сборник. М.: НИУ ВШЭ, 2014). Отсутствие явно выраженной позитивной динамики демонстрирует показатель отдачи затрат на технологические инновации. Если с 2000 по 2005 год отдача от вложений в технологические инновации возросла с 3,1 до 4,3 руб. на рубль вложенных средств, то в период с 2005 по 2011 год она уменьшилась с 4,3 до 3,9 руб. (Фонотов А.Г. Стратегические ориентиры инновационной политики // Проблемы прогнозирования. № 5. 2015, с. 42).

Очевидно, что государство способно имитировать инновационную активность, но без предпринимательства эффективность такой деятельности стремится к нулю. Следовательно, любые стратегии, планы и программы модернизации способны эффективно реализовываться только при наличии развитой предпринимательской среды.

В сложившихся условиях не меньшей приоритетностью, наравне с наукой и инновациями, должно пользоваться повышение количества и качества предпринимательства через обучение основам бизнеса и создание благоприятной деловой среды. Только решив эту проблему, можно будет обеспечить надежную базу подъема отечественной науки и сформировать потенциал инновационного развития.

Казалось бы, страна достаточно быстро прогрессирует в сфере развития предпринимательства: за период с 2012 по 2015 год Россия поднялась со 120-го на 51-е место в мировом рейтинге по условиям ведения бизнеса (рейтинг Doing Business). Однако уровень предпринимательской активности населения тормозит это позитивное движение. За указанный период количество предпринимателей (общее количество юридических лиц и индивидуальных предпринимателей) почти не изменилось, а число индивидуальных предпринимателей за 2012–2015 годы сократилось на 375 тыс. человек (статистика ФНС России по государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей в целом по РФ).

На фоне других стран показатели предпринимательской активности населения у нас просто ущербны: в России в последнее десятилетие он равен 5–6 человекам на 1000 человек населения, тогда как в США он составляет 74, в Казахстане – 41. В развитых странах вклад малого и среднего предпринимательства в ВВП страны варьируется от 50 до 55%, В Китае – 60%. Для России этот показатель равен 11,3% (по данным Федеральной государственной службы статистики).

Кто «съел» инновации?

В России вместо развития предпринимательства происходит процесс огосударствления экономики, из которой вытесняется частный бизнес. По данным Федеральной антимонопольной службы (ФАС), вклад государства и госкомпаний в ВВП России вырос с 35% в 2005 году до 70% в 2015-м. Количество государственных и муниципальных предприятий за минувшие три года утроилось, они по-прежнему создаются на рынках с развитой конкуренцией, где использование административного ресурса может стать серьезной угрозой бизнесу, отмечает ФАС.

При этом в последнее время резко выросло число главных врагов конкуренции на локальных рынках – региональных и муниципальных унитарных предприятий. ФАС заявила о контроле государства над 70% российской экономики. Можно полагать, что эффект от вложений в инновации был «съеден» процессом огосударствления.

Опыт развития новых направлений бизнеса, основанного на технологически оформленных новейших достижениях науки, свидетельствует, что все важнейшие наукоемкие и высокотехнологичные производства развитых стран за редким исключением имеют своими истоками индивидуальное и малое предпринимательство. Из огромного числа малых технологических предприятий относительно небольшая доля дорастает до уровня средних компаний, определяющих со временем лицо промышленности и экономики страны. Часть из этих середняков выделяется на общем фоне высокими темпами роста, превращается в драйверов экономического развития и способна вырасти в промышленных гигантов.

Очевидно, чтобы в экономике сформировалась критическая масса высокотехнологических средних компаний, необходимо иметь не только современный научно-технический потенциал и квалифицированных исследователей и инженеров, но, что равно важно, питательную среду в виде многочисленных малых инновационно-технологических предприятий. Сложившаяся структура малого бизнеса в России свидетельствует о том, насколько эта задача актуальна для страны. Сегодня доминирующие виды деятельности малых предприятий – сельское хозяйство, торговля (38%) и операции с недвижимым имуществом (21%). Высокотехнологичные виды деятельности не превышают 1% от общего числа таких предприятий.

Элиты уходят в отрыв

Из сказанного выше следует, что ключ к развитию науки и созданию фундамента инновационного развития в России находится далеко за пределами сферы науки и научного сообщества.

Во всем мире новые направления производства вырастают из малых и средних высокотехнологичных предприятий. Фото Reuters

Стагнация и регресс российской экономики во втором десятилетии XXI века с новой силой актуализировали необходимость комплексного реформирования социально-экономической системы страны. В этой связи научно-экспертное сообщество склоняется к мысли о приоритетности и настоятельности институциональных реформ, осуществление которых способно придать импульс развитию рыночной экономики и создаст основы стимулирования инновационных производств. Это, в свою очередь, через потребности в новых технологиях и изобретениях породит естественный спрос на научные исследования.

Однако при этом упускается из вида важнейший аспект институализации. Становление системы рыночных институтов предполагает формирование и вызревание определенных социально-экономических и политических предпосылок и, как показывает опыт развитых стран, охватывает исторически значимые периоды. Суть этих предпосылок состоит в институциональном оформлении интересов, потребностей, правил работы и взаимодействия основных акторов инновационной экономики, ведущую роль среди которых играет класс предпринимателей. Малочисленность и слабость этого класса делают несущественной его роль в хозяйственной и общественной жизни.

В таких условиях институциональные реформы теряют своего адресата. Более того, поскольку предпринимательство не образует значимой хозяйственной силы, институциональные реформы, без обретения необходимой социальной и политической основы имеют мало шансов на успех.

Попытки насадить такие институты заблаговременно, до созревания необходимых предпосылок, бессмысленны. Система регулирования или управления не может существовать без объекта управления или вне его. В тех же случаях, когда такие институты создавались с опережением объективных условий, их работа вырождалась в бюрократическое администрирование и скорее препятствовала, нежели способствовала развитию рыночных начал, негативно влияя на динамику производства.

Именно поэтому одним из важнейших направлений кардинального изменения социального и политического ландшафта общества и государства является развитие предпринимательства. Следовательно, институциональные изменения должны сопрягаться с потребностями развития предпринимательства и способствовать созданию благоприятной среды с учетом зрелости рыночных отношений. Забегание вперед в реформировании рыночных институтов не ускоряет, а замедляет социально-экономическое развитие, поскольку несвоевременные реформы дезорганизует рыночную среду (Раджан Г. Линии разлома. М.: 2013).

Решение проблемы формирования класса предпринимателей и здоровой конкурентной среды означает создание фундаментальных предпосылок для превращения инновационного развития из экзогенного (принуждение к инновациям под давлением государства) в эндогенный, то есть имманентно присущий субъектам экономической деятельности в процессе реализации своих бизнес-целей. В этих условиях наука способна вернуть себе роль одного из ведущих драйверов модернизации страны.

Однако в настоящее время такие перспективы кажутся призрачными, поскольку расширяются процессы архаизации социума, усиливается возведенная в ранг государственной политики консервативная реакция, даже не на реформы, а на любую возможность их проведения. Но это консерватизм особого толка, который призван не столько сохранить национальные святыни и вечные ценности, сколько не допустить изменения социального и политического статус-кво. Сделать это невозможно, не отгородившись от мира.

Даже если это не сознательная политика, она объективируется усиливающимся социальным неравенством, возникновением привилегированных элит, претендующих на статус исключительного сословия, вознесшегося на монополизации ренты от продажи сырья, именуя эту квазифеодальную привилегию «национальным достоянием».

За декларациями о стабильности скрываются опасения конкуренции в борьбе за власть, приводящие к социальному огораживанию, тотальному огосударствлению всего и вся (бюджетниками манипулировать легче), репрессивному законодательству и навязыванию ортодоксальных мифов под маркой национальных ценностей, мало совместимых с научным мировоззрением. Государство скорее потакает, нежели оказывает сопротивление разгулу оккультизма, лженауки и мракобесия.

Наивно полагать, что подавление интеллектуальных свобод в одной из сфер общества приведет к расцвету новых идей и оригинальных подходов в других и не окажет негативного влияния на научный этос. Новое российское псевдодворянство не нуждается в бизнес-новаторах для создания передовых наукоемких отраслей, которые могли бы породить новые элиты и сформировать новые центры социального движения, угрожающего политическим и экономическим позициям старых элит. Наблюдаемый в России отрыв элиты от общества сопровождается утратой культуры дискуссий, навыками формирования и сопоставления различных точек зрения. Это, в частности, ослабляет и деформирует правила и методы объективной экспертизы, играющими важнейшую роль для поддержания здорового научного этоса.

Наука остается драйвером

Возникает вопрос: насколько может быть продуктивна модернизация страны на базе науки и инноваций в условиях нарастающей архаизации социума? Как в такой общественной атмосфере могут создаваться современные теории, на основе которых способны генерироваться и усваиваться инновации?

Однако дожидаться благоприятных времен российская наука не может и не должна. Частично перестройка научного потенциала и ревизия научно-технической политики уже происходит. Проблема в том, что отсутствует комплексное и развернутое представление о целях такого развития и вытекающих из них требований к науке и национальной инновационной системе будущего российского общества.

Важно подчеркнуть, что в любой модели, описывающей перспективы развития, ключевую роль будут играть наука, предпринимательство и сформированный на базе их взаимодействия инновационный потенциал. От спроса бизнеса на инновации будет зависеть спрос на научные разработки. Именно этот спрос определит естественные направления развития научных исследований и актуализирует новые области научного поиска в ответ на потребности наукоемких и высокотехнологичных производств. Наличие такой устойчивой связи не отменяет внутренней логики развития науки, вытекающей из закономерностей научного поиска фундаментальных основ, на которых базируется человеческая деятельность, определяется место и роль личности в обществе, в природе и мироздании, пути эволюции жизни, социума, Вселенной.

Уже сейчас существует потребность в реализации ряда крупных научно-технических проектов в сферах медицины, энергетики, транспорта, машиностроения, экологии и т.п. Для научного обеспечения этих проектов необходимо быстро, эффективно и максимально выгодно использовать передовые разработки, имеющиеся в институтах РАН, в государственных научных центрах и в отраслевых НИИ, в лучших российских вузах. Учитывая особенности современного этапа развития общественного производства, необходимо добиться установления прямых связей между научно-исследовательскими учреждениями и ведущими российскими промышленными и производственными организациями.

Проблемы, рассмотренные в этой статье, не отменяют того факта, что в российской науке до сих пор сохраняются многочисленные потенциальные драйверы роста, о чем свидетельствует современный опыт решения практических и теоретических задач в сфере обороны, атомной энергетики, двигателестроения, авиации и космонавтики, информационных технологий и т.д. Реализация таких масштабных задач опирается на специалистов мирового уровня. Показательно, что проект «Кто есть кто в российской науке» выявил 1723 ученых с общим индексом цитирования более 1000, который является весьма высоким показателем на глобальном уровне.

Наука в России в ее современном состоянии способна стать локомотивом модернизации только после своего кардинального реформирования и решительного изменения отношения к научным ценностям и носителям научного знания со стороны государства и общества. А ее этос по-прежнему является «гироскопом» рационального и конструктивного поведения и развития здорового социума. Место и формы организации науки в будущем российском обществе определяются успехом в решении существующих проблем. И начинать надо с объективного и честного выявления этих проблем. Неправильный диагноз усугубляет болезни.

Санкт-Петербург