http://93.174.130.82/digest/showdnews.aspx?id=a5f9588b-c359-4931-b27c-a299dcf7f299&print=1
© 2024 Российская академия наук

РЕЦИДИВЫ ИМИТАЦИИ

25.02.2005

Источник: Поиск,Наталья СОТНИКОВА

У рядовых сотрудников НИИ свое представление о том, что и как надо менять в науке
У рядовых сотрудников НИИ свое представление о том, что и как надо менять в науке
Начиная с сентября прошлого года, сразу после того, как правительственная концепция преобразования российской науки стала достоянием широкой общественности, на страницах различных печатных и интернет-изданий начали появляться статьи участников процесса реформирования - как руководителей и администраторов крупных научных учреждений, так и рядовых исследователей. Статистика мнений, уже опубликованных к сегодняшнему дню, кажется вполне приемлемой для предварительного анализа и первых выводов, хотя, возможно, и субъективных. Один из них, следующий из чтения газетных заметок, таков. В выступлениях тех, кто должностью или академическим званием причислен к сонму избранных, какими бы словами о развитии и просвещении эти выступления ни сопровождались, как правило, просматривается банальное и по-человечески понятное нежелание терять закрепленное за институтами имущество, а за руководителями - положение. На своих совещаниях "научные генералы" озабочены, в первую очередь, именно этим. Мотивация же немногочисленных высказываний рядовых научных сотрудников иная. Они четко осознают необходимость существенных изменений самой системы функционирования науки, а также системы взаимодействия науки с другими гражданскими и общественными институтами. Обсуждение сводится не к дилемме "сохранять все как есть и приумножать имеющееся" или "ломать и строить заново по инновационным схемам", предлагаемым заместителем министра А.Г.Свинаренко, а к тому, как сделать так, чтобы те, кто выдает результат, имел возможность быть достойно оцененным по этому результату.
Своеобразным полигоном, где обкатывается позиция тех, кто реально выдает научный результат, а не только руководит, стал форум scientific.ru. Именно на нем в октябре 2004 года родилась общественная инициатива по сбору подписей под обращением к председателю правительства, в котором выражалось и обосновывалось твердое несогласие с выработанными в Министерстве образования и науки реформаторскими предложениями. Многочисленные дискуссии на этом форуме послужили толчком к нескольким публикациям, в которых авторы излагали свое видение реформы - так, как это представляется тем, кто находится не наверху, а в самой гуще идущих процессов. Одной из таких публикаций стала статья А.Крушельницкого, напечатанная в газете "Поиск" (N1 от 14 января 2005 г.). Статья, безусловно, полемическая, и естественно было бы ожидать широкой критики небесспорных предложений автора по существу. Подобная критика могла бы помочь найти в итоге конструктивное решение. Между тем первой публичной реакцией на статью явился ответ директора того же института, в котором работает автор заметки. Ответ очень символичен - прежде всего тем, что его появление изменяет направление всей дискуссии. Если раньше генералы от науки вели разговоры исключительно с министерскими чиновниками, не обременяя себя знаниями о том, что думает по поводу нынешнего состояния науки "научный плебс", то теперь его голос, наконец-то, услышан. И он очень не нравится нынешним руководителям науки.
Директору Института биохимии и биофизики РАН Александру Гречкину не пришлись по вкусу предложения перевести финансирование науки преимущественно на грантовую систему, и в этом трудно найти что-либо удивительное или диссонирующее с мнением многих других ученых. Мне, например, это предложение также не нравится (но не по той причине, по какой господину Гречкину). Удивительно в ответе директора другое - нежелание полемизировать, ограничиваясь в споре лишь громкой риторикой и подменой понятий. На мой взгляд, если научному сотруднику, не приближенному к администрации, (далее цитата из ответа А.Гречкина) "неизвестно даже о том, что институт, в котором он работает, получает значительные средства по грантам Президиума РАН; что внебюджетное (грантовое) финансирование в институте почти сравнялось с бюджетным", то (начало моего комментария) это говорит не столько о неосведомленности сотрудника, сколько, по-видимому, о другом - о непрозрачности и закрытости бюджета института для работающих в нем сотрудников. Не мне судить, чем вызвана эта непрозрачность, главное, что она имеет место. Это, во-первых. И в связи с "во-первых" приведу, как говорил Зощенко, "мелкий случай из личной жизни", чтобы дойти до "во-вторых" - а именно, до того, что нынешнее грантовое финансирование в большинстве случаев не имеет никакого отношения к высказыванию господина Гречкина: "Реформа идет. Академия реформирует себя изнутри".
Итак, простой пример. В начале февраля у нас в Астрономическом институте состоялось обычное ежегодное собрание института с полным финансовым отчетом администрации перед сотрудниками. Надеюсь, читатели заметили: не перед Ученым советом, а перед всеми научными сотрудниками. Накануне собрания каждому выдали бумагу, на которой были детально выписаны все поступления в институт (из всех источников) и все траты по всем статьям на общеинститутские нужды - как из накладных расходов, так и из коллективной "складчины" с разных грантов и программ. Подобная демократия в нашем институте не текущее нововведение. Несколько лет назад, когда ситуация с финансированием стала очень тяжелой, единственный путь сохранить доверие сотрудников, самих сотрудников и институт, а также сделать траты разумными - был путь абсолютной прозрачности бюджета. Мне, например, рядовому сотруднику, бюджет института известен с точностью до копейки - и не потому, что я не в меру любопытного потому, что на этом настаивает администрация. Знаю я также долю грантового финансирования и финансирования по большим программам, включая целевые программы на покупку дорогостоящего оборудования. У нас эта доля в несколько раз - примерно в 7(!) - больше доли базового финансирования. Специально привожу числовое соотношение, чтобы ни у кого не было повода сказать, что сужу о сложившейся у нас в стране грантовой системе, не имея опыта участия в грантах. Опыт - и личный, и института - достаточно большой. И вот здесь начинается "во-вторых".
В интервью "Новой газете" (N8 от 3 февраля 2005 года) президент РГГУ Юрий Афанасьев, характеризуя состояние гражданских институтов в нашей стране, употребил слово "муляжи". Столь же емкую характеристику можно дать и тому, что у нас называется грантовым и конкурсным финансированием науки. Хороший анализ всех этих "муляжных" конкурсов дан в заметках Т.Дервиз "О науке в эпоху перемен", опубликованных в журнале "Звезда" в разделе "Письма в редакцию" (N7 за 2005 год). Любопытный читатель может взять в библиотеке нужный номер журнала и найти указанную мною статью в разделе "Письма в редакцию", но, к сожалению, в интернет-версии журнала соответствующая рубрика представлена лишь строкой в оглавлении. Поэтому я позволю себе пересказать основные выводы статьи Т.Дервиз.
Сложившаяся в последние годы конкурсная система финансирования научных проектов, казалось бы, должна была покончить с унизительной практикой советских времен, когда руководители научных учреждений выбивали деньги, обзванивая и обходя министерские кабинеты. Однако на деле конкурсное финансирование оказалось очередным "муляжом". Единственным независимым конкурсом грантов, да и то с оговорками, стал конкурс РФФИ. Что же касается многочисленных программ (целевых, научно-техни-ческих, научно-иннова-ционных, программ по приоритетным направлениям науки и техники, региональных, отраслевых и т.д. и т.п.), сообщения о которых появляются чуть ли не каждый месяц, то они - типичный пример имитации конкурса. В подтверждение этих слов приведу цитату из статьи Т.Дервиз, где, исходя из опыта научно-исследовательского института, описывается, как реально происходит присоединение научного учреждения к той или иной программе.
"На деле устно сверху вниз, от министерств через ректораты и дирекции, приходит информация, что-де такой-то лот (мы же европейцы!) объявлен для такой-то структуры, а лот 2 - для иной, и если хотите, то связывайтесь срочно с ними, может, вас и присоединят, а иначе бесполезно и подавать, так как (sic!) нужно поддерживать крупные проекты! Мы проверяли на опыте эту гениальную имитацию конкурсного отбора несколько раз и знаем, что это действительно так". И если раньше только вхожесть в министерские структуры давала шанс на получение приличного финансирования, то теперь тот же результат достигается через хорошие отношения с координаторами тех или иных программ. В какой-то мере ситуация стала легче, поскольку ученым людям друг с другом договориться проще, однако назвать подобное реформированием язык не поворачивается.
Сложившаяся система финансирования лишь для стороннего наблюдателя выглядит как свободный и непредвзятый конкурс. В конце декабря прошлого года один из участников форума scientific.ru сообщил, что в их институт только что из Федерального агентства по науке и инновациям пришла информация о проводимых конкурсах, в частности, о конкурсе на право заключения государственных контрактов на выполнение работ в рамках ФЦНТП "Исследования и разработки по приоритетным направлениям развития науки и техники" на 2002-2006 годы. Беглый поиск в Интернете очень быстро привел к выводу, что срок подачи заявок к тому времени два месяца как истек и победители уже определены. Это надо понимать так: соответствующие участники процесса давно обо всем договорились.
Когда А.Крушельницкий говорит о грантах, он имеет в виду совсем другие правила игры, не те, которых вынужденно или с азартом придерживаются руководители научно-исследова-тельских институтов. И эти другие правила, в частности, предусматривают действительно независимую, возможно, стороннюю, экспертизу проектов с обязательной возможностью для конкурсантов знакомиться с результатами экспертизы. В то же время, называя предложения А.Крушельницкого утопией, А.Гречкин недалек от истины. И тут мы подходим к "в-третьих". С учетом российской действительности подобные предложения попросту невозможно осуществить в чистом, так сказать, первозданном виде. Приведу еще одну цитату из статьи Т.Дервиз. "Все это в совокупности сделало страшное дело: ученого оценивают и предоставляют ему материально-техни-ческие средства для занятия наукой не по результатам его (или его коллектива) научной деятельности, а по принадлежности к типу, к категории определенного научного подразделения или учреждения, не говоря уже об особых видах коррупции в науке. По-прежнему ни попадание в престижную научную программу, ни соавторство в книге, ни зарубежные поездки, не говоря уже о соавторстве в изобретательской деятельности, не потеряли для чиновников своей привлекательности". И далее самое главное. "Вся эта дурная система распределения средств, которой мы коснулись лишь слегка, работает почти исключительно на содержание чиновников... Каждой программой ведает свой отдел, департамент, комитет, да хоть маленькая, но группа сопровождения. Этот прелестный термин появился недавно: словно ученые, как слепые котята, тыкаются, куда не следует, и их надо "сопровождать".
А это значит - создавать, как можно чаще, всякие бессодержательные программы и концепции, советы и дирекции программ, разрабатывать формы всяких документов, каждый раз разные, проводить весьма представительные по составу, но бесполезные для науки совещания с фуршетами, подводить итоги, плодить тонны бумаг, которые не читает никто, но главное - делить деньги. Ведь оплата всех этих, с позволения сказать, потуг идет из тех же самых средств, что выделяет щедрое государство на научные исследования. Поэтому, чем больше программ, концепций, тендеров, лотов и конкурсов, тем больше заработки у сопровождающих чиновников".
Именно в силу существования огромной, неуклюжей, неспособной к реформированию бюрократической машины, призванной обслуживать функционирование науки, но на деле обслуживающей, в первую очередь, только себя, я с большим пессимизмом смотрю на перспективы радикальных изменений в системе научных исследований в нашей стране.