http://93.174.130.82/digest/showdnews.aspx?id=a17df40e-4b57-46fa-abea-d5895977f934&print=1© 2024 Российская академия наук
Научная периодика будет развиваться за счет интернет-версий, но не сможет жить без бумажных носителей
Главное – качество информации: кто пишет статьи в тот или иной журнал.
«Издание претендует на ведущие позиции на международном рынке научных СМИ и планирует стать лидером среди научных журналов для профессиональной аудитории». Согласитесь, таких, откровенно амбициозных заявлений, если учесть, что речь идет о первом номере Асtа Naturae – нового отечественного журнала об исследованиях в области живых систем и биотехнологий, давно уже не приходилось слышать. И тут никак не избежать аналогий с легендарным британским изданием Nature. Переклички очевидны даже в названиях. Такого рода заявления ко многому обязывают. Руководитель проекта Асtа Naturae Рэм Рэмович Петров подчеркивает, что для него этот проект – соединение двух разных сфер деятельности.
«Я прожил две жизни в своей профессиональной карьере. Первая часть жизни – когда я работал в Институте биохимии РАН, в лаборатории инженерной энзимологии. Там я защитил диссертацию и стал кандидатом биологических наук, – рассказывает Рэм Петров. – Вторая часть моей жизни связана с «глянцем». Я работал в качестве главного редактора журналов Playboy, GQ и был генеральным директором журнала InStyle». Опыт действительно уникальный. Тем более интересно было поговорить с Рэмом Петровым о перспективах научной периодики в России.
– Рэм Рэмович, как можно перевести Acta Naturae – «Хроники природы»?
– Это один из вариантов. Можно и так – «Природные записки». Кстати, сначала мы хотели назвать журнал «Живые системы». Но потом решили оставить это название для следующего издания, которое, может быть, мы будем издавать в формате B2B. То есть не столько научный, как Acta Naturae, сколько посвященный технологиям и связанному с ними бизнесу.
Acta Naturae замышлялся именно как принципиально новый, не имеющий аналогов в России научный журнал. Главная особенность издания – междисциплинарный подход, ведь чтобы на современном уровне развивать биотехнологии, необходимо обеспечить взаимодействие специалистов, работающих во многих отраслях науки – медицине, биологии, физике, химии, информатике, биофармацевтике. Между тем прорывные исследования в этих отраслях науки уже и сами по себе идут на стыке разных отраслей знания.
Науки о живом, life science, – это целый «куст», некий комплекс наук о живом, но мы в журнале Acta Naturae концентрируемся на молекулярных основах этих наук. Просто потому, что если дальше развивать и медицину, и фармакологию, и некоторые тонкие биотехнологии, связанные с защитой окружающей среды, – все это требует исследований прежде всего на молекулярном уровне.
– Тем не менее зачем понадобился еще один научный журнал?
– Да, конечно, есть прекрасные, давно существующие уважаемые журналы – «Биохимия», «Молекулярная биология». Но если посмотреть на то, сколько научных журналов издается в мире, то становится понятным, что монополией здесь никто не может обладать. Наш журнал – это еще одна площадка для сообщений об исследованиях. Чем больше качественных научных журналов, тем лучше для развития науки, для развития общества. Мы исходили из того, что есть свободная ниша для этого. Наука в последние 10–15 лет переживала не лучшие времена. Сейчас, мы надеемся, начинается новый этап ее развития, и мы хотели бы участвовать в этом процессе.
– Существует ли в отношении научной периодики такое понятие, как «конкуренция»? И если существует, то за какой ресурс идет конкуренция?
– Конкуренция в данном случае скорее всего идет за импакт-фактор. Другими словами, за то, чтобы сообщения, опубликованные в том или ином журнале, цитировались. И эта конкуренция, как вы понимаете, существенно отличается от традиционной экономической конкуренции или политической.
Журнал, для того чтобы у него был хороший вес в научном сообществе и, следовательно, высокий импакт-фактор, должен прежде всего следить за качеством публикуемых материалов. То есть конкуренция идет за качественные материалы, публикации. И в этом плане можно сказать, что в научной периодике существует такая же конкуренция, как и в обычных журналах.
Другое дело, что в общественно-политической периодике конкуренция проходит не только на уровне контента, содержания, но скорее на уровне экономическом. Сюда примешивается огромное количество маркетинговых факторов, экономических, кто лучше договорится с системой распространения и так далее. То есть речь идет прежде всего об успехе коммерческого плана.
В научной периодике успех измеряется авторитетом издания в научном сообществе.
– По поводу импакт-фактора. В России еще только предпринимаются первые попытки создать национальную систему рейтингования по импакт-фактору отечественных научных журналов. Но в основном, когда говорят об импакт-факторе, имеется в виду показатель, который генерирует американский Институт научной информации (Institute for Scientific Information). ISI индексирует несколько десятков тысяч научных журналов. А как попадают в этот мониторинг? Ваш журнал уже учитывается в обзорах ISI?
– Мы только начали издаваться. Вышел первый номер Acta Naturae. Для того чтобы попасть в поле зрения поисковых машин, подсчитывающих индекс цитирования, надо пройти некоторые этапы. Мы этим занимаемся. В ближайшее время мы, конечно, попадем во все значимые поисковые машины. Тогда уже и начнется борьба за импакт-фактор.
Наука давно уже стала международной. Наш журнал тоже международный: мы выпускаем его не только на русском языке, но и на английском. Понятно, почему это происходит: английский язык – это международный язык науки. Если ты не печатаешься на английском, ты не виден в мире. Наука, которая не является международной, не является наукой в принципе. Я не говорю сейчас о закрытых специальных исследованиях.
Вообще я придерживаюсь той точки зрения, что если результаты труда какой-то научной группы никоим образом не востребованы и не цитируются международным научным сообществом, то можно предположить, что эта группа ведет не очень правильные и неинтересные научные исследования. Или ведет правильные и интересные, но получает недостаточно значимые результаты. То есть говорить, что есть какая-то особая российская наука, но ее в силу какого-то международного заговора не цитируют, – это наивный подход.
– Acta Naturae не «освящен» логотипом Российской академии наук. Это как-то сказывается – или может сказаться – на импакт-факторе журнала? Ведь за рубежом, как мне кажется, привыкли, что в России наука – это прежде всего Академия наук. А вы, получается, – какие-то вольные стрелки…
– Во-первых, в числе учредителей – не только наш Издательский дом «Парк-медиа», но и Федеральное агентство по науке и инновациям, Московский государственный университет имени Ломоносова. Это изначально придает вес и фундаментальность Acta Naturae. Но, видите ли, для иностранного научного сообщества не важна формальная принадлежность издания – Министерство образования и науки или Академия наук… Главное – качество информации: кто пишет статьи в тот или иной журнал.
Во-вторых, если вы посмотрите на авторский состав первого номера Acta Naturae, то увидите, что больше половины из них работают в академических институтах. Если посмотреть на редакционный совет и состав редколлегии, то мы увидим, что большинство из этих людей – либо сотрудники академических учреждений, либо академики и члены-корреспонденты РАН. Так, председатель редакционного совета журнала – академик Анатолий Григорьев; главные редакторы – член-корреспондент РАН Александр Габибов и член-корреспондент РАН Сергей Кочетков.
Так что хотя формального учредительства и присутствия Российской академии наук в Acta Naturae нет, но те люди, которые делают этот журнал, пишут свои обзоры и статьи, – они преимущественно имеют непосредственное отношение к РАН.
– То есть получается, что сегодня любая группа товарищей, у которой есть достаточный стартовый капитал, может учредить научный журнал?
– Совершенно верно. Мы живем в свободном обществе. Любая экономическая единица может издавать научный журнал. Не только, скажем, по биологии, но и по клинической медицине. Почему бы нет. Все будет зависеть от коллектива авторов и качества работы редакционной коллегии по привлечению к сотрудничеству хороших авторов.
– И все-таки: вы проводили какие-то маркетинговые исследования, фокус-группы, перед тем как взяться за издание Acta Naturae? Откуда такая уверенность, что подобное издание нужно сегодня на рынке научной периодики?
– Допустим, мы решили бы издавать журнал для 25-летних женщин. Собирается фокус-группа – женщины этой возрастной группы. Им показывают некий проект журнала: в нем будет то-то и то-то. В нашем случае это невозможно.
Можно собрать десять заведующих лабораториями и сказать им: мы хотим сделать такой-то журнал. А что им показать? Список научных статей, которые кто-то написал для этого издания? Эта задача не имеет решения.
А решение подсказывает одна очень простая вещь. Собирается некий коллектив достаточно опытных, ответственных и известных в научном мире людей, которым одновременно приходит в голову, что можно сделать новое научное издание. Это и есть одновременно и фокус-группа, и группа организаторов. Кто еще может более квалифицированно оценить новый проект. Так что, я думаю, вся фокус-группа изначально указана в выходных данных Acta Naturae – редакционный совет, редколлегия.
Тут необходимо еще отметить вот какую деталь. Живые системы – это та область науки, которая и в советское время пользовалась вниманием и поддержкой государства. Это было связано прежде всего с работами по оборонной тематике: разработка биологического оружия; исследования, связанные с влиянием химического и ядерного оружия на живые организмы. Это и служило причиной такого серьезного внимания к физико-химической биологии.
Я не верю, что в настоящих условиях научный журнал может возникнуть только на энтузиазме какого-то количества ученых. Деньги могут прийти от государства, которое заинтересовано в том, чтобы оживить научно-исследовательскую и инновационную деятельность. Понятно, что для этого нужно обеспечивать и информационную поддержку. Именно по этой причине был организован и наш журнал. Acta Naturae – это следствие большого государственного интереса к развитию этой инновационной сферы.
– Вы, как издатель, ставите задачу выйти на самоокупаемость или даже получать прибыть?
– В перспективе, конечно, ставится такая задача. Я думаю, можно выйти на уровень доходов, который позволяет журналу зависеть не столько от государства – сейчас Acta Naturae выпускается на деньги гранта, полученного от Министерства образования и науки РФ, – сколько от научного сообщества, от тех коммерческих, предпринимательских компаний и структур, которые с этим научным сообществом связаны. Соответственно источники дохода традиционны – подписка и реклама.
– Я еще не видел ни одного российского научного журнала с таким количеством рекламы, как, скажем, в том же Nature…
– А никто и не ставил перед нашими журналами такой задачи. Если говорить про рекламу, то рекламодатель заинтересован в двух вещах: во-первых, в том, чтобы его информация попадала в правильные руки; а во-вторых, активность рекламодателей зависит и от качества самого информационного продукта. Например, для рекламодателей такой носитель информации, как pdf-файлы, – это не тот канал, который они считают для себя приемлемым. Эти люди консервативны и доверяют печатным носителям информации. Отсюда такое наполнение рекламой именно печатных версий Nature или Science.
Я сейчас говорю такие вещи, которые вроде бы не совпадают с общепринятым трендом. А общепринятый тренд таков: за интернетом будущее, традиционная печать умирает и так далее. Но этим разговорам уже очень много лет, это некая всеобщая вера, которая на практике реализуется еще очень плохо…
– Причем не только в России, но и в Америке, в Англии, в Скандинавии…
– Да, вы совершенно правы. Если бы это было правдой, то тогда никто из издателей не стал бы себе в убыток эти журналы печатать. Если бы весь вопрос состоял только в продаже контента как такового, то зачем тогда печатать журнал Cosmopolitan? Все можно было бы выложить в электронном формате; любой потребитель может любую статью, которая ему понравилась, распечатать в удобном для себя формате и качестве… Но этого не происходит. Печатная пресса по-прежнему существует.
– Это действительно интригует: почему человек до сих пор предпочитает покупать бумажные издания? Почему читателю важно получить не только зрительные, но и тактильные ощущения?..
– Потому что, когда ты покупаешь нечто физически определенное, ты покупаешь вещь, которая никуда не денется. А когда ты смотришь в монитор, видишь только поток электронов.
Да, с точки зрения архивирования каких-то сведений все уже давно перешли на электронный формат. Понятно, что удобнее хранить два жестких диска у себя в ящике письменного стола, чем стеллажи с вырезками, ксероксами и т.д.
Все эти кажущиеся парадоксы с продолжающейся жизнью печатных изданий связаны не с тем, что они представляют собой действительно какую-то вечную ценность – при пожаре все сгорит: и жесткий диск, и бумага. А вот именно органолептическая составляющая, когда человек покупает нечто, что можно держать в руках, я думаю, что в этом замешаны какие-то базовые инстинкты человеческой природы. И они, эти инстинкты, продолжают играть очень важную роль. Поэтому все равно остаются книги, остаются журналы. То, что ты можешь взять в руки, отличается очень сильным качественным образом от потоков электронов.
Интернет – это способ архивирования информации и способ навигации в этой информации. А газета, журнал или книга – это способ удовлетворения глубинных психо-физиологических потребностей человеческой натуры. И они не отомрут до тех пор, пока люди не перейдут полностью в какое-то матричное состояние.
– Но тем не менее предусмотрена электронная версия Acta Naturae?
– Да, конечно. Любой пользователь может скачать pdf-версию и распечатать ее. Но зачем это делать, если за тебя все это уже сделали, и очень красиво сделали.