Об авторе: Сергей Михайлович Пястолов – доктор экономических наук, главный научный сотрудник ИНИОН РАН.

Без высоких берегов «часть суши, окруженная водой» не может быть суверенной

Задача выбора модели «острова» технологического суверенитета пока
не решена, хотя вариантов много: Чудо-юдо Рыба-кит также некоторое время «работал»
островом. Художник В.А. Милашевский.
Иллюстрация к сказке П.П. Ершова «Конек-Горбунок». Почтовая открытка, 1981

В данной статье мы продолжаем разговор об «острове технологического суверенитета». Уже в статье Андрея Ваганова (см. «Остров технологического суверенитета», «НГ-наука» от 22.06.22) было предложено два типа островов: вариант первый – «Обитаемый остров», научно-фантастическая антиутопия братьев российских писателей Аркадия и Бориса Стругацких; вариант второй – «Новая Атлантида», научно-технологическая утопия философа Фрэнсиса Бэкона. «Утопию» рассматривать не будем. Но есть еще острова: Робинзона Крузо, Буян, Чудо-юдо Рыба-кит (который также некоторое время «работал» островом) и ряд других. Насколько можно судить, задача выбора достойной модели автаркии еще не решена, поэтому обсуждение вариантов будет полезно.

Островная метафора

Отметим, что концепция «Остров Россия» сегодня получает продолжение в формате нарратива, хотя ее автор, отечественный социальный философ В.Л. Цымбурский, подходил к делу со всей академической основательностью. Так, в своем изыскании об этимологии праславянского ostrovъ он выделил одно из возможных пониманий острова как «места на крутом прибрежном холме» (см. «Славяноведение», 1999, № 4). Это понимание далее послужит нам существенной метафорой. Кроме того, в работе «Остров Россия» (1993) Цымбурский называл территориями-проливами (strait-territories) «промежуток между первым очагом модернизации и русской платформой».

Продолжая эту метафору, примем также тезис о том, что гибридная война сегодня и ранее идет не столько на территориях, сколько в пространствах сознания народов, в семантических полях (см. «НГ-науку» от 25.05.22). Визуализация аналогии Цымбурского в динамике показывает картину русского семантического поля, омываемого и размываемого потоками чуждых и не всегда чистых смыслов.

Сегодня российское сознание, по существу, обнаруживает себя в семантическом болоте и пытается найти опору в сохранившихся нравственных категориях, теодицейных легендарных персонажах, в попытках конструирования нового мировоззрения.

Предмет исследований автора находится в пространстве науки, и здесь в свете последних событий замечаем, что российская наука явственно приобретает черты «островной». Наверное, для читателей «НГ-науки» не будет новой информация о мартовском единогласном решении академий стран G7 прекратить отношения с Российской академией наук. Многие зарубежные университеты и академии откликнулись на призывы своих правительств полностью разорвать связи с Россией.

Но кроме этих скоростей и масштабов обратим внимание на то, с какого «высокого берега» выступают обличители.

Биологические угрозы с «высокого берега»

Отмеченная выше метафора крутого берега перекликается с аналогиями в романе В.Д. Дудинцева «Белые одежды» (первая публикация – журнал «Нева», 1987). Дудинцев обозначил поведенческие признаки противоборствующих групп ученых («идеологически ориентированных» селекционеров и «вейсманистов-морганистов» 1940–1950-х).

Те, кто наделен административной властью, предпочитают разделить остальных по принципу «кто не с нами, тот против нас» и «с высокого берега» морально давить противников; перебежчикам выдвигается условие отрицания прежних убеждений и деятельного раскаяния. Зло «любит набросить на себя маску благих побуждений, прикрыться заботой о человечестве, альтруистическими лозунгами и стремлением защищать народ от внешнего врага». В долгосрочной перспективе неминуемо проявляется слабость такого отношения.

Добро же, по Дудинцеву, суть – страдание, которое впоследствии становится силой. В описании главного героя автор применил метафору «белых одежд» (атрибут христианского праведника).

Тема биологических угроз уже звучала в истории противостояния Советского Союза и обобщенного Запада. Характерной иллюстрацией может служить фильм «Комитет 19» (режиссер Савва Кулиш, 1971). Об этом же противостоянии упоминается в отчете Национальных академий наук США (NAS) на семинаре «Устранение неточной и вводящей в заблуждение информации о биологических угрозах посредством научного сотрудничества и коммуникации в Юго-Восточной Азии». Отчет опубликован в начале 2022 года, семинар состоялся в июле 2021-го. Возможно, американские операторы биоразработок почувствовали, что пора готовить реакцию «доверенных ученых» на обвинения теперь уже России на основании вновь полученных данных.

В действиях хозяев биолабораторий, обнаруживаемых в различных странах, граничащих с Россией, видны те же поведенческие паттерны, о которых писал В. Дудинцев: стремление забраться на «высокий берег» и представить себя «во всем белом». «Высота берега» поддерживается, помимо прочего, массовостью участников, разнообразием их представительства: женщины-ученые, представители национальных и других меньшинств. «Особенно эффективным примером сети организаций является Консорциум обществ по борьбе с сексуальными домогательствами во всех их формах и взаимосвязях в области науки, техники, инженерии, математики и медицины (STEMM)» (NAS, 2022).

Наиболее перспективной сегодня моделью научных коммуникаций эксперты Национальной академии наук США считают гибрид консорциума и индивидуальных подходов. Такое развитие идеи «лидеров общественного мнения» (появившейся в 1950-х) в формате сетевых структур создает новые возможности отдельным авторитетным ученым из существующих сетей для борьбы с дезинформацией.

Подобную структуру, созданную Фондом Рокфеллера для быстрого и широкого коммерческого распространения генномодифицированных продуктов, У.Ф. Энгдаль в своей книге «Семена разрушения. Тайная подоплека генетических манипуляций» назвал «элитным братством».

Партнерства для борьбы с дезинформацией появились во время пандемии COVID-19 в ряде стран Юго-Восточной Азии: Индонезийское антидиффамационное общество, Центр по борьбе с фальшивыми новостями в Таиланде, Factually в Сингапуре… При этом Центр глобального взаимодействия Государственного департамента США (GEC – Global Engagement Center) обвиняет Россию в организации настоящего «дезинформационного шторма»: «Россия… использовала глобальную пандемию в качестве крючка для продвижения давних дезинформационных и пропагандистских сюжетов» (GEC Special Report: August 2020 Pillars of Russia’s Disinformation and Propaganda Ecosystem, 2020).

Это лишь некоторые из иллюстраций того, как коллективный Запад, превращающийся в «глобальный оркестр», не просто противостоит России, но пытается вычеркнуть ее из будущего. По крайней мере удалить российские научные организации из списков «ответственных» (Responsible research organization).

Принимая семантику вариативности, инклюзивности, «умеренности» и т.п. в трактовке наших теперь не-партнеров, Россия, по сути, уступает им позиции на «высоком берегу». Наша страна оказывается в семантической и концептуальной низине. Любопытно, что иллюстрацию перспективы такого изолята можно найти в рассказе Н. Лескова «Загон» (1893).

Остров Буян

Без «высоких берегов» остров не может быть суверенен. Это следует в том числе из этимологии этого слова.

Не уходя далеко в историю, вспомним о заключении «Международной комиссии по вопросам вмешательства и государственного суверенитета» ООН 2000 года. В нем, в частности, выражено такое мнение: «Если государство не способно защитить людей – будь то из-за отсутствия возможностей либо из-за отсутствия воли, – ответственность переходит к широкому международному сообществу» (см. выше о людях на «высоком берегу»). Таким образом, с острова Робинзона Крузо (суверена на своей территории, но при этом гражданина Британии) попасть можно только туда, куда плывет спасительный корабль. Возможно, целью ближайшего периода должен стать семантический суверенитет?

Есть ли выход из семантического болота на твердую почву? Вряд ли здесь окажется полезной «реактивная» стратегия (например, «реакция на Большие вызовы» в Стратегии научно-технологического развития). Но надежда на это есть. Вспомним, например, куда у А.С. Пушкина шел кот ученый «по цепи кругом». А шел он к «От». Один из образов древнерусской буквицы, обозначавшей это движение, – «отрешение»: отрешение от кабалы материальности прошлого опыта и выход к устоям духа через Древо. Такое древо стояло на острове Буяне, технологически и в военном плане, вполне независимом ни от кого. Эту независимость и могущество обеспечивали, как мы знаем, не слуги, а Царевна Лебедь и белка, извлекающая изумрудные ядра из золотых орехов.

Ключи к каким техникам сокрыты в этих образах? Есть еще источники, где, например, белка представлена мышью – мысью, а последняя представляет мысль.

Если наполнить силой сохранившиеся факты реальной истории, то можно увидеть следующее. Здесь приводим только малоизвестные широкой публике факты. Первый электрический свет европейцы называли «русским» (Парижская выставка 1878 года, изобретатели А. Лодыгин, П. Яблочков). Москали, держатели и работники москательных лавок, умели изготавливать конструкции, дававшие свет и тепло для верей и светлиц.

Много артефактов, хранящихся в запасниках музеев мира, имеют назначение энергетических генераторов, вооружений (только мало кто может ими пользоваться). И что там еще – «выше Александрийского столпа»? Правильно – «всяк сущий в ней [Руси великой] язык». Такого рода средства вполне могут обеспечивать благосостояние, защиту, могущество (при чем тут «суверенитет»?) «Острова Россия». Но как обрести это состояние?

Подсказку можно помимо прочего найти в загадочной сказке П.П. Ершова, где в части 3-й представлено Чудо-юдо Рыба-кит. Поначалу это Чудо-юдо служит островом, но после ряда процедур и манипуляций дело завершается наилучшим образом. Следует лишь понять концепцию. Или – цепь конов, если прочитать по-русски.

Предварительные рекомендации

Идею могущества России в технологическом плане следует формулировать в четко определяемых терминах, образующих единое семантическое поле:

– «кочку» технологической независимости следует сделать островом с высокими берегами;

– заявить о приоритетах в базовых научных открытиях. Это возможно сделать уже сейчас с опорой на естественное право;

– на едином пространстве должны быть созданы условия для нормальной жизни для всех. Включая доступ к образованию; основной метод – наставничество. Доступ к источникам энергии, в том числе автономным. Предупреждение и опережение атак любого рода;

– возрождение этики служения (не только для военных);

– восстанавливаются природные источники воды, реки, озера, природные экосистемы в целом;

– повсеместно внедряется организационный принцип экосистем. Так, в системе продовольственного обеспечения и безопасности добиваемся гарантий самого необходимого (например, природные витамины, микроэлементы и т.п., сохраненные в сублимированных продуктах), сокращения излишеств;

– в научно-технологической сфере реализуется принцип замкнутости инновационных и производственных циклов;

– возрождение сословной структуры общества (не иерархии). Сословность определяется местом в хозяйственной и общественной организации, а также вкладом в общее благо. Обеспечивается представительство каждого сословия в высшем органе власти. Принимаются и формируются различные и гибкие формы организации жизни;

– изменение способа мышления начинается с принятия принципа оценки результатов деятельности: по уровню вклада в общее благо. В обменах и взаимодействиях учитывается качество энерго- и энергоинформационных ресурсов;

– соборность строится на основе общих идей.

В заключение: «Мы Россию принимали, подобно Англии и Германии, за государство, тогда как Россия вовсе не государство, а вселенная» (В.А. Кокорев, один из богатейших русских людей XIX века, предприниматель и меценат, крупный коллекционер, почетный член Академии художеств. 1858 год).