http://93.174.130.82/digest/showdnews.aspx?id=943d8d6e-a72c-486a-98b0-eff121fca5ee&print=1© 2024 Российская академия наук
Опыт становления современной экономики в различных странах мира, отмечает автор, показывает, что успех достигается там, где в системе принятия решений заметную роль играет технократия, где возникает оптимальное соотношение между публичными политиками, бюрократией, ориентированным на финансовый успех менеджментом (предпринимателями), медиакратией и технократами. Такого рода оптимум представляется ему необходимым для развития экономики, основанной на знаниях, - экономики XXI века.
«Технократию следует рассматривать в современных условиях прежде всего как общественно-политический, социокультурный и социоэкономический феномен, а не как идеологию или какое-то политическое движение, как это имело место в прошлом, - обоснованно пишет А. Кокошин. - Неправомерно говорить о том, что технократы должны играть доминирующую роль в системе экономической, а тем более политической власти... Но технократия не должна находиться и на глухой периферии принятия решений в области промышленно-экономического развития, обеспечения здоровья нации, экологических проблем, вопросов обороны и др.» (выделение ред.).
Эта мысль лейтмотивом проходит через весь очерк известного ученого и общественно-политического деятеля. Он считает возможным отнести к технократам ученых-естественников и часть обществоведов, которые так или иначе участвуют в подготовке и принятии решений по крупным вопросам экономического и социального развития страны, по проблемам обеспечения обороноспособности и государственной безопасности страны, а также руководителей научно-исследовательских институтов и компаний, производящих наукоемкую продукцию.
Технократов, по мнению А. Кокошина, отличает то, что они в своем большинстве руководствуются в первую очередь рациональным мышлением и только затем собственными интересами. Публичным политикам часто нужен краткосрочный «пиар-эффект», и они, как и многие предприниматели, «заточены» на ситуативный подход к принятию решений. Технократ же исходит из более долгосрочных взглядов на ту или иную проблему, вносит системную логику в принятие решений по политическим, экономическим и социальным вопросам. Именно технократы способны обеспечивать долгосрочное планирование и программирование.
Мировой и отечественный опыт, считает ученый, убедительно показал, что технократия может успешно противостоять как либеральному фундаментализму, так и социальному популизму. Подлинный современный технократ любые решения, связанные с развитием тех или иных наукоемких производств, может и должен соизмерять с потенциальными экологическими, климатическими и медико-биологическими последствиями - хотя бы в силу гигантских размеров и суперсложности созданной человеком техносферы. Сочетание естественно-научных, инженерных и экологических знаний, с одной стороны, и понимание закономерностей развития социума, с другой, является еще одной отличительной чертой современной подлинной технократии.
Автор очерка предостерегает против противопоставления «политического класса» и технократии. Мировой опыт показывает, что технократы могут входить в состав правительств, парламентов, играя важную роль в рационализации и оптимизации процессов принятия решений. Каких-то неразделимых барьеров между публичными политиками и технократами, между чиновниками (бюрократами) и технократами нет. Последние не раз становились публичными политиками или частью высшей бюрократии.
Например, в США на самых высоких государственных постах регулярно появляются крупные инженеры, среди которых можно отметить занимавших в разное время посты министров обороны Джеймса Шлессинджера, Гарольда Брауна (видного ученого-физика, длительное время до этого бывшего ректором Калифорнийского технологического института), Уильяма Пери (профессора Стэнфордского университета, члена советов директоров ряда высокотехнологичных компаний Силиконовой долины в Калифорнии).
Образцом технократического подхода к решению в США многих сложных проблем стала крупная междисциплинарная научно-исследовательская организация «РЭНД Корпорейшн», работающая как по проблемам национальной безопасности, так и по сугубо гражданской проблематике. Принципы и конкретные методики исследования операций и системного анализа (анализа сложных систем) были разработаны именно в «РЭНД» и в последние 30-40 лет получили широкое распространение во многих странах.
В 1960-е годы на основе разработок «РЭНД» в министерстве обороны США Робертом Макнамарой была внедрена система «планирование-программирование-разработка бюджета» (иногда ее в России именуют системой «планирование-программирование-бюджетирование»). Она позволила американцам оптимизировать военные расходы. Тогда же в Пентагоне было создано Управление системного анализа, в которое пришли работать многие выходцы из «РЭНД».
Один из молодых соратников Макнамары, прошедший школу «РЭНД», - Лес Эспин в 1990-е годы, в период первого срока пребывания у власти администрации Билла Клинтона, находился на посту министра обороны США. Он в немалой мере способствовал тому, что при Клинтоне федеральный бюджет США из дефицитного превратился в профицитный (в частности, была тихо прикрыта рейгановская программа противоракетной обороны - СОИ, которую трансформировали в гораздо менее амбициозный проект).
В современных США влияние технократов на выработку государственной политики уменьшилось. По мнению экспертов, произошло и падение их роли в высшем менеджменте американских корпораций вследствие усиления позиций тех управляющих, кто ориентирован исключительно на финансовый успех. Кстати, в начале нынешнего десятилетия выявился явный кризис американской корпорации как модели функционирования хозяйствующего субъекта, и нельзя не предположить, указывает А. Кокошин, что это может быть одной из важных причин наблюдаемого ныне кризиса мировой финансово-экономической системы, чрезмерно зависимой от того, что происходит в США.
В очерке затрагивается также актуальный вопрос о роли технократии в нашей стране. В советское время она не имела должного веса в системе принятия решений - технократы явно уступали тем, кто подходил к решению стоящих перед державой проблем с идеологических позиций. К тому же в СССР практически отсутствовали публичная политика и публичные политики, а бюрократия играла гипертрофированную роль.
«К величайшему сожалению, - пишет академик, - отечественная технократия не оказалась настолько влиятельной, чтобы противостоять демагогам и полузнайкам, которые привели к развалу советской супердержавы в 1991 году. (Не смогла она и выработать какого-то курса, подобного реформаторской линии Дэн Сяопина в Китае.) Сказалась при этом, как мне представляется, в том числе недостаточность общественно-политических знаний у наших технократов, что было не их виной, а их бедой: в большинстве случаев общественные науки развивались при сильнейшем воздействии идеологических догматов и политической конъюнктуры».
Серьезные потери, как признает автор очерка, отечественная технократия понесла в 1990-е годы - роль технократов в принятии экономических решений оказалась сведенной практически к нулю. Это был период, когда многие прославленные центры науки и техники были брошены на произвол судьбы, а многие тысячи ученых, инженеров, руководителей высокотехнологичных предприятий оказались в нищенском состоянии, были морально унижены. Только сверхусилиями удалось сохранить ряд важнейших сегментов отечественного оборонно-промышленного комплекса, научных центров и школ в Российской академии наук и ведущих вузах страны...
В заключение своей работы ученый высказал мнение, что для становления России как современной великой державы необходимы «как высокий полет духа, так и рационализм и системность, свойственные высокопрофессиональной, по-настоящему патриотической технократии». Ставка нынешнего государственного руководства РФ на развитие наукоемких производств, на формирование современной инновационной экономики обусловливает потребность в патриотической национальной технократии. Возможно, наряду с усилиями на базе Российской академии наук и ее институтов, ведущих вузов страны и ряда госкорпораций следовало бы решить вопрос и о новых технократических мегаструктурах в нашей стране.
Очерк академика А. Кокошина предназначен для всех интересующихся вопросами роли научно-технических знаний в политическом, экономическом и социальном развитии современной цивилизации, в обеспечении обороноспособности и национальной безопасности России. Доступность изложения сложных проблем, использование малоизвестных широкому читателю исторических сведений делают эту работу весьма познавательной и полезной не только для специалистов.