Версия для печати
Вернуться к списку

Академик Константин Скрябин: Генно-модифицированные продукты полезнее обычных

Потомственный академик РАН (академиками были и его дед, и отец), директор центра «Биоинженерия» КОНСТАНТИН СКРЯБИН — российский ученый, безоговорочно отрицающий опасность генно-инженерных разработок.

Константин Георгиевич, вы пообещали пять миллионов рублей тому, кто принесет вам доказательство вреда ГМ-продукции. Нашлись претенденты на деньги?

Мне позвонила только одна женщина, предложила испытывать на крысах нашу картошку, устойчивую к колорадскому жуку. Я ответил, что картошка уже прошла испытания и разрешена к употреблению Минздравом. Правда, выращивать ее не разрешает Минсельхоз. Это парадокс. Россия — единственная на сегодня крупная страна, не производящая ГМ-продукцию. При этом мы ежегодно завозим десятки миллионов тонн говядины, вскормленной на генно-инженерной сое, поскольку другой в мире уже нет.

США, Латинская Америка, Китай, Индия, Франция, Германия подняли сельское хозяйство на генетически модифицированных культурах. Все купленные в аптеке витамины, инсулин, многие другие препараты тоже «замешаны» на ГМоснове. Никто не спорит: безопасность на первом месте. Поэтому мы и сидим у себя в институте, годами экспериментально проверяя, насколько безвредным окажется тот или иной продукт.

И вы уверены, что не ошибаетесь?

Мало того: эти продукты могут быть куда полезнее привычных. В 2004 году был получен так называемый золотой рис, пригодный для лечения некоторых форм слепоты. На рынок вышла соя с пониженным содержанием линоленовой кислоты, обладающая устойчивостью к гербицидам. Соевое масло из нее относится к продуктам здорового питания, снижающим риск сердечно-сосудистых заболеваний за счет отсутствия трансжирных кислот. Мы работаем над созданием культур, помогающих защитить организм от онкологических заболеваний.

Вот вам еще аргумент: ГМО опасны своей непредсказуемостью.

Ученые не выпустят растение из лаборатории, пока точно не узнают, куда встроится чужеродный ген. Садовники и фермеры столетиями искали способ получить предсказуемое по своему поведению, полезное и не привлекающее вредителей растение. Разве плохо, что ученые нашли возможность им в этом помочь? Кстати, борясь с вредителями традиционными способами, мы получаем растения с куда более губительными для него генетическими изменениями, чем в том случае, когда за дело берется биоинженер.

Но в массовом сознании сложился стереотип: ГМО — это отрава.

Но если для биолога очевидно, что это не так, чем же руководствуются ваши ученые оппоненты?

Исключительно политическими и материальными интересами. Одни получают за свою «праведную» борьбу места в Госдуме, другие — неплохие деньги от транснациональных корпораций, занимающихся продажей обычных посевных материалов или производством химических удобрений: ведь для ГМО такие удобрения уже не нужны.

Положа руку на сердце, скажите, а так ли нужны нам эти ГМО?

Россия как никакая другая страна нуждается в биоинженерии в сельском хозяйстве.

У нас плохие климатические условия, наши земли засорены сорняками, как нигде в мире.

При этом есть только две страны — Россия и Канада, — где имеются «лишние» земли. Еще пара лет — и те страны, где таковых остро не хватает, у нас их отнимут. Вы знаете, что Азия и Китай сейчас активно скупают африканские земли и начинают осваивать их под ГМ-культуры? Их волнует вопрос, чем кормить свой народ.

Нас, видимо, нет. 40% урожая картошки на российских полях гибнет от грибковых болезней и колорадского жука. В деньгах эти потери измеряются миллиардами долларов. А если сажать ГМ-картошку, колорадский жук будет обходить эти поля стороной.

Генетические «фокусы» с растениями — это цветочки по сравнению с неизбежным, с вашей точки зрения, манипулированием с геномом человека.

Если Россия отстанет в генетической гонке, последствия будут тяжелее, чем в случае проигрыша в атомной или космической области.

Уже сегодня возможна персональная медицина на генетическом уровне. За два миллиона долларов и 100 дней можно получить полную расшифровку своего генома с прогнозом развития организма и предрасположенности к тем или иным заболеваниям. Скоро цена уменьшится до одной тысячи, а срок — до недели, и каждый гражданин получит генетическую карту.

Это порождает серьезные вопросы... Неизбежный этап — изменение человека на генетическом уровне, протезирование органов из собственных тканей.

Все это означает, что мы стоим на пороге мощной революции, которая грянет вслед за переворотом в генетике.

А как вы относитесь к клонированию?

Это безнравственно. Когда некоторые политики кричат, что будут клонировать Ленина или Сталина, они не понимают, что сделать копию взрослого человека невозможно. Сначала надо получить младенца, а уж что из него вырастет — бог весть.

Вмешиваясь в геном человека, вы поневоле спорите с Творцом. Не страшно?

Я православный человек, хоть и не люблю говорить на эту тему. Оказавшись у истоков столь сокровенной информации, как геном человека, никаких противоречий с верой я не вижу. Есть фундаментальная наука, которая позволяет нам развиваться в интеллектуальном смысле, — и некий духовный опыт, который собственно и делает нас людьми. Об этом говорил еще Кант, поражаясь звездному небу над головой и нравственному закону внутри нас.

СПРАВКА

Константин Скрябин — российский ученый в области молекулярной биологии, генетической инженерии и биотехнологии. Академик РАН и РАСХН, директор центра «Биоинженерия» РАН.

В ТЕМУ

За 5–6 лет будет составлена генетическая карта всех народов мира — это решительный шаг к пониманию восприимчивости любого этноса к лекарствам, болезням и продуктам. В России такая работа тоже ведется.