http://93.174.130.82/digest/showdnews.aspx?id=8a713056-6286-4411-abe1-5c66f9bca91e&print=1© 2024 Российская академия наук
Одно из самых чудовищных преступлений девяностых – двухтысячных годов даже не финансовое ограбление народа и страны. Ограбление души и совести в угоду «чужим» – вот за что власть должна гореть в аду. Западнофильство всегда было в душе русского дворянства: неметчина, франко-англоамериканопреклонение – особенность российской так называемой элиты. Помните: «Французик из Бордо, надсаживая грудь…»?
Во время «коммунистической тирании», даже на последнем её вдохе, пожалуй, только шмотки да магазинное изобилие были предметом зависти. Своей же страной, а значит и собой, было принято гордиться. Хотя и с лёгкой усмешкой.
Сегодня же, даже согласно официальным соцопросам, большинство молодых образованных великороссов готовы сломя голову уехать работать в США, Европу, Азию. И пусть в тех же Штатах они будут получать жалованье на уровне мексиканца-гастарбайтера, но это будет больше, чем на родине. Заместитель госсекретаря США по научному сотрудничеству откровенно говорил про российских учёных: They are good, because they are cheap («Они хороши, поскольку дёшевы»). И страшно, что чувства унижения почти никто не испытает. Лизать сапог хозяина им сладко и приятно…
Пусть учат русский!
Академическая легенда гласит: «Однажды в период перестройки к одному из рассекреченных великих советских учёных долго напрашивалась телегруппа Сиэнэн. В конце концов, тот согласился. Приехали, разложили аппаратуру, приготовились к съёмке. Корреспондент задаёт вопрос на английском. Академик молчит. Тот задаёт вопрос громче. Академик молчит. Корреспондент почти в крик. Тогда учёный спокойным голосом отвечает: «Вы в России спрашиваете русского академика на английском? Извольте, молодой человек, вначале выучить русский!» Так и ушли без интервью».
Нынче иные песни придумала жизнь. Международным языком научного общения стал англицкоамериканский, ему на хвост наступают китайский, далее немецкий, французский, пушту, и великий и могучий замыкает сотню…
Молодые и совсем немолодые учёные зубрят язык «потенциального противника», иначе не пригласят на конференцию, могут «завернуть» статью, бросить с грантом и уж тем более не позовут на полгодика помыть пробирки. А ведь за это можно всё отдать.
Есть в Москве научный институт. Когда-то он гремел на весь мир. В последние годы то ли из личных мотивов, то ли из-за строптивости оставшихся в нём научных китов, но ФАНО, превратившееся в полнолуние в Миннауки, грызёт его нещадно. «АН» заступались, как могли. И эти материалы регулярно появлялись на сайте института. Но однажды мы коснулись святого – крайне отрицательно отозвались о «международном сотрудничестве» в том безобразном виде, в котором оно прижилось на Руси.
И тут не выдержали не киты, а научный планктон института, некоторые молодые учёные. Написали казаки султанудиректору, что статьи «АН» могут поссорить их с министерством и даже хуже, с западными «коллегами». И тогда совсем ах: ни конференций, ни статей, ни грантиков западных, ни пробирок чужеземных. Как жить? Как жить? И снял султан-директор статьи хулительные и запретил печатать новые.
Как, когда они так доженились до мышей? За тридцать лет скатились от «учите русский, молодой человек!» до научного добровольного гастарбайтерства? Во всяком случае, если этой цели добивались реформаторы фундаментальной науки, то они могут смело открывать «Вдову Клико». Не советское же шампанское им пить, в самом деле?!
«НАТО во имя мира» до последней капли крови
Для того чтобы флот, особенно подводный, оперировал в некоем бассейне Мирового океана, нужны «знания о среде», как говорят военные гидрографы. А чтобы их получить, нужны непосредственные экспедиции на место. Американцев крайне интересовал Черноморский бассейн, и под видом исследований сероводородного заражения они проводили очень детальные гидрофизические съёмки. Когда-то Союз их в свою зону не пускал, но защита рухнула, и в наши воды именно под видом международного сотрудничества и проектов рванула американская флотская разведка. Был даже такой проект: «Партнёрство во имя мира», который остряки переименовали в антагонистический слоган «НАТО во имя мира».
В рамках этого самого «партнёрства» нищие российская и украинская науки делали работу в море за такой же нищий госсчёт, но все первичные данные о среде в рамках международных проектов передавали «научным партнёрам»! «Первичные данные» – это было главным условием «коллег».
– Они в себя включали положение градиентного слоя, или слоя скачка, который очень важен для гидроакустиков. В нём меняются скорость и направление сигнала. Знание параметров слоя скачка позволяет АПЛ неприятеля частично скрываться от гидроакустического обнаружения. Также особенности циркуляции (особенно малого масштаба) воды, которые создают помехи. Положение звукорассеивающих слоёв, которые есть в Чёрном море. Очень много информации содержалось в исходных данных, которые уходили за рубеж, – вспоминает военный гидрограф в отставке.
По словам капитана первого ранга, они пытались протестовать, объясняли, что всё это «совершенно секретно», но…
– Нас посылали, но посылали с необыкновенным чувством гордости! Вот мы занимаемся международным сотрудничеством, мы соруководители международных проектов! А вы совок! – смеётся капраз сегодня.
Тогда сотни евро, которые платили в «НАТО во имя мира» нашим учёным, казались последним гигантским капиталом. Но на украинских и российских исследователей направлялись всего лишь малые проценты от общих сумм, которые страны НАТО платили за разведку среды обитания их подлодок в Черноморском бассейне. А переданная информация вообще бесценна! Сегодня ситуация изменилась, НАТО нам больше не друзья, но их подводные лодки чувствуют себя в Чёрном море как у себя дома.
Бой с тюфяком
У боксёров есть термин: «бой с тюфяком», что означает бой с заведомо более слабым противником. Спустя 30 лет после развала великой советской научной школы, школу российскую совершенно сознательно превратили в «тюфяка». Мы потеряли порядка миллиона исследователей: многие уехали, ещё больше работают здесь, но зарплату получают от иностранных научных фондов или из грантов. Хорошую по российским меркам зарплату. Те, кто влачит в отечественных научных институтах в принципе бедняцкое существование, только мечтают о такой судьбе.
И идут ради этого на многое, прикрываясь международным научным сотрудничеством. Мы уже писали (см. «Кто пустил НАТО в Русскую Арктику?», «АН» №39, 7–13 октября 2020 г.), что в стратегические районы российской Арктики с комфортом отправились иностранные учёные, в том числе из стран НАТО. Да ещё в разгар карантина, самоизоляции и закрытых, казалось бы, наглухо границ. При этом по словам команды судна и участников экспедиции, гости вели себя как хозяева – заставили дополнительные анализы на COVID сделать, расселить по каютам и даже рассадить в каюткомпании по их желанию. Так в гостях себя не ведут, так ведут себя хозяева. А хозяин – это тот, кто платит. Но за научное судно, при этом, заплатила российская казна. Как всё это случилось? Зачем? Почему?
Когда «АН» неформально задавали вопрос «как такое возможно?» чиновникам Миннауки, лицам из РАН и прочим причастным, то никто не взял на себя ответственность за окончательное «добро». В Миннауки валили всё на академию: «Их затея!» В академии загадочно говорили о заранее составленных планах экспедиций, которые утверждает Миннауки. В «конторе глубокого бурения» источник утверждал, что они только согласовали списки министерства. Вояки, над лодками которых плавали натовские «учёные», развели руками: «Не наша компетенция!»
Виновных нет, зато есть скандал. Прямо с борта научного судна «Мстислав Келдыш» Орджан Густафссон из Стокгольмского университета позвонил в The Guardian по спутниковому телефону и рассказал, что в Арктике тикает «метановая бомба», которая не просто взорвётся, но и чуть не приведёт к вселенской парниковой катастрофе! «Высокие уровни мощного парникового газа были обнаружены на глубине до 350 метров в море Лаптевых недалеко от России», – тут же отреагировало серьёзное издание.
Интересно, что «бомбу» нашли практически в районе Северного морского пути. Вероятно, старина Ллойд, на рынке которого страхуется большинство пароходов в мире, теперь либо взвинтит цены на этот маршрут, столь активно пропагандируемый Россией, либо вообще перестанет страховать.
Неплохую свинью подложили российской власти российские же учёные, те, которые непосредственно возглавляли экспедицию, те, которые санкционировали её, называли и называют уникальной и беспрецедентной. Да и чиновники постарались, постоянно продвигая это самое международное сотрудничество. Контрразведка банально прощёлкала клювом. В общем, «никто не виноват»…
«И что вы привязались к этой экспедиции?» – спросил «АН» один сотрудник министерства. Просто она, как лакмусовая бумажка, проявляет незавидную ситуацию, сложившуюся в океанологии, да и в российской науке в целом. Под громкий треск пропаганды мы элементарно вновь неплохо и небескорыстно лизнули противника.
Судите сами. Совсем недавно Швеция, Норвегия и, прости господи, великое государство финское заключили соглашение о противодействии нашей стране в Арктике, существенно увеличив для этих целей военный бюджет. Чуть ранее они же почти блокировали строительство «Северного потока». Их позиция по нашей заявке по присоединению района хребта Ломоносова к российской арктической зоне отдаёт такой «дружбой», что никаких врагов не надо. И нате ж вам, добро пожаловать на борт в экспедицию, гости драгоценные!
Интересно, когда в последний раз норвеги или шведы брали российских учёных с российским же современным оборудованием, разрешением брать образцы донных осадков и проводить суперэкспертизы прямо на борту их научного суда, отправляя результаты напрямую в ГРУ Генштаба?! А может, финны брали? Греки? «Заклятые друзья» из Литвы? Франции? Италии? Кто ещё из стран НАТО был на «Келдыше»? Откуда такой жест доброй воли? Что в ответ?
Профессионала век недолог
Скандал с «Гардиан» постарались замять. Мол, ошибочка вышла. Мы на самом деле климат изучаем, святое дело делаем. Оказывается, во глубине сибирских вод лежат себе газогидраты (которые, кстати, являются углеводородным сырьём XXI века! – Прим. «АН»), никого не трогают. Но агентство «обс» (одна бабка сказала) распространило новость, не дав при этом никаких цифр, что в Арктику рванули тёплые воды Атлантики, они нагревают газогидраты аж в море Лаптевых, те распадаются и выдают метан, вредоносный парниковый газ, тот поднимается в атмосферу, чтото там делает, и на Земле растёт температура. Климат Земли под угрозой! Виноваты, естественно, Россия и лично Путин. Вот какую важную миссию делает шведсконатовскороссийская экспедиция! А вы придираетесь!
Не вдаваясь в научные подробности, по мнению экспертов, несут эти господатоварищи полную ахинею.
– Когда идёт постепенное выделение метана, связанное с природными явлениями, то развиваются микробная биофлора и биофауна, которые окисляют метан, «поедая» его, образуется углекислый газ, который превращается в карбонаты. Никаких взрывов метановых бомб или катастроф быть не может. Мы в сентябре были в Арктике с аппаратом Пикарро. Лазерные датчики прибора измеряют концентрации метана и углекислого газа в приводном слое воздуха. Никаких резких повышений метана за месяц экспедиции зафиксировано не было, стандартные 1,9–1,95 ppm (миллионных долей), только 2,5 ррm в порту Архангельска. Но там техногенная природа его повышения. Такие же показания – около 1,9 ррm – обнаружены в дальневосточных морях.
Доказано, что есть один участок в море Лаптевых на хребте Гаккеля, где идут повышенные выделения метана. Но это небольшой участок, который почему-то экстраполируется на всю Арктику! На Дальнем Востоке гораздо больше таких выходов (500 потоков пузырей газа с метаном в Охотском море и 200 – в Японском), но никто же не говорит о метановой катастрофе и метановой бомбе, потому что их нет.
Слова руководителя этой международной экспедиции Семилетова о какихто сплошных арктических выбросах – это дискредитация нашей российской науки. Это не только заблуждение, а обдуманная и расчётливая фальсификация. На такие «сенсации» охотней дают деньги. Это безобразие абсолютное, нарушение моральных и научных норм, – говорит главный научный сотрудник лаборатории газогеохимии ТОИ ДВО РАН доктор геологоминералогических наук, профессор Анатолий Обжиров.
«Арктические выбросы метана» – нонче очень модная тема. Под неё дают гранты, снаряжают международные экспедиции, печатают статьи в лучших журналах.
– К огромному сожалению, сейчас многие направления науки превратились из инструмента познания мира в шоу «открытий». «Открытия», «прорывные результаты» – как наркотик, без которого «уже не можно». Как же без «открытий» – они понятны и власти, и СМИ. Модно говорить о громадных островах мусора в океане – будут говорить. Хотя спутниковых снимков нет, притом, что спутник видит всё на поверхности океана. Модно говорить о всеобщем неизбежном потеплении вместо цикличности климата – будут говорить. Модно о микропластике – извольте, везде найдут. Модно о метановой бомбе – кричать будут! А завершается всё одним – грантик на исследование извольте. Большой глубокой науке, которая требует большого же и часто продолжительного труда, в такой атмосфере жить тяжело, – говорит академик Михаил Флинт.
Он называет метановую истерию в Арктике «намеренным заблуждением». Имеет право: 100 тыс. километров пройдено в экспедициях по арктическим морям. С ним согласны и многие коллеги, которые говорят жёстче – откровенная профанация.
– Печально то, что всё это мы уже проходили. К сожалению, немногие сейчас помнят времена Лысенко – были у Трофима Денисовича и коровы, которые давали молоко 8%-ной жирности, были и замечательные опытные поля. На них сажали кашицу, полученную при растирании сорняка – сурепки, а вырастали роскошные урожаи всех крестоцветных – капусты, редиски, турнепса – стоило только создать правильные условия. Всё понятно, и достижения каждый день. А нанесли эти достижения колоссальный вред отечественной науке и всему хозяйству, последствия, которого до сих пор не удалось преодолеть. Такая «наука открытий и достижений», как борщевик – пустили на одно поле, попробовать скот покормить, а теперь полстраны избавить не можем от этого ядовитого сорняка. Тогда долго боролись с последствиями лысенковщины – лучшие умы академии поднялись – от биологов до математиков и физиков. Академия в то время была могучая, и то десятилетия понадобились. Сегодня последствия такой науки могут быть необратимыми, – с горечью заключает Флинт.
В современной академии «открытия» в сочетании с банальным «больше золота, антилопа, больше золота!» завоевали умы, сердца и кошельки. И сам Александр Сергеев говорит, не стесняясь: «Нужно больше средств выделять учёным на такие исследования (метановые выбросы. – Прим. «АН»), организовывать больше международных коопераций в этом направлении, чтобы изучать эти вопросы».
Какое уж тут противоположное научное мнение? Больше золота из бюджета, больше золота…
Кстати, по данным «АН», руководителю этой загадочной экспедиции Игорю Семилетову отведено центральное место на Президиуме РАН 10 ноября, как будто других экспедиций в этом году не было. Причём без всякой дискуссии: Президиум – не место для дискуссий. Поставит, так сказать, академиков в курс дела. Нате вам «правду и истину» в одном флаконе. Не подавитесь, Миннауки, МИД, МВД одобрили…
Вместо эпилога – некролог
Представители российской фундаментальной науки, точнее, официальные представители, всё сильнее ассоциируются с молчуном из выступлений немецкого пастора Мартина Нимёллера: «Когда они хватали коммунистов, я молчал: я не был коммунистом. Когда они сажали социал-демократов, я молчал: я не был социал-демократом. Когда они хватали членов профсоюза, я молчал: я не был членом профсоюза. Когда они пришли за мной – заступиться за меня было уже некому».
Наука молчала, когда Гайдар и его зондеркоманда проводили гестаповский эксперимент по уничтожению собственного населения. С 1991 по 2010 год прямые демографические потери составили 14 млн человек. Для сравнения: с 1921 по 1953 год было расстреляно, по данным комиссии профессора Земского, 799 455 человек.
Наука молчала, когда уничтожали промышленность, социальные льготы, право на труд, на бесплатное обучение и здравоохранение, право на жизнь. В 2013-м, когда пришли и за академической наукой, поляна вокруг была вытоптана конями современной орды. Ждали, что международная научная общественность заступится. Как же, мы же за международное сотрудничество! Заступилась? И одной миллионной того возмущённого шума, который подняли в связи с «отравлением» Навального, не услышали.
Сейчас, когда наша академическая наука скатилась по большинству позиций с мирового до регионального уровня, оставшихся китов никто и слушать не будет. Уже сегодня, пока на уровне деклараций, со стороны Минобрнауки звучат призывы слить академические институты с вузами, расформировав первые, начальники из академии вяло сопротивляются: «Но позвольте!» «Не позволим!» – отвечают им в МОН.
А лет через десять, когда и эти последние научные киты уплывут в страну вечной охоты, к власти придёт нынешний молодой планктон, отличники Master of Business Administration, которые споют «Славься!» и международной кооперации, и западным грантам, и метановым бомбам. В имитационных экономике, образовании, медицине нужна только имитационная наука, не задающая глупый вопрос: «Как это мы с «Извольте выучить русский» скатились до What do you want? («Чего изволите?»).
Умнейшему антисоветчику Бжезинскому приписывают фразу: «500 миллиардов долларов российской элиты лежат в наших банках, вы ещё разберитесь: это ваша элита или уже наша?» Российские учёные, получающие российские рубли из российского бюджета, но отчитывающиеся за эти рубли публикациями в американских научных журналах, или участием в европейских конференциях, или привлечением китайских грантов в качестве внебюджетных источников, абсолютно не испытывают от этого ни унижения, ни стыда - только гордость. Они чьи? Российские? Или уже нет?..
Аргумент академика Михаила Флинта
– МЕЖДУНАРОДНОЕ сотрудничество не просто нужно, оно необходимо! И всегда было необходимо. Но равноправное, когда встречаются два равных интеллекта, два специфических знания, две различные научные школы, учёные с разными подходами и опытом. Когда они взаимодействуют при решении крупной проблемы, то рождается самое главное – новые грани научного понимания мира! А это и есть основное назначение фундаментальной науки. И таких примеров в истории отечественной науки очень много.
А когда с одной стороны интеллект, новейшее оборудование и приборы, а с другой стороны – помощь в проникновении в стратегические районы и отрасли, допуск к незаконченным прорывным технологиям, гастарбайтерство? Как это назвать?
Наступит ли когданибудь время – давайте снова вспомним Чацкого, этот монолог мы учили в школе:
Чтоб истребил Господь нечистый этот дух Пустого, рабского, слепого подражанья; Чтоб искру заронил он в комнибудь с душой…
Чтоб истребил Господь нечистый этот дух
Пустого, рабского, слепого подражанья;
Чтоб искру заронил он в комнибудь с душой…