Версия для печати
Вернуться к списку

Институтам — по НОЦу

Анализ первых результатов программы показал, что большинство центров были созданы накануне объявления конкурсов, то есть непосредственно под финансирование. В связи с этим возникает много вопросов: зачем на самом деле формировались эти структуры — для работы с молодёжью или банального освоения денег, итогом которого станет очередная порция отчётов? Насколько успешно центры приобщают к науке аспирантов и студентов? Останутся ли молодые кадры, закреплённые сегодня в НОЦах, в сфере исследований и разработок по завершении «кадровой» ФЦП? Не исчезнут ли сами центры после окончания исследований в рамках выигранных ими конкурсов? Побеседовать о настоящем и будущем научно-образовательных центров согласился член совета НОЦа Института географии РАН, заведующий лаборатории климатологии Института географии РАН, доктор географических наук Андрей Шмакин.

Приносит деньги

Андрей Борисович, когда и для чего создавался научно-образовательный центр при Институте географии РАН?

Центр открылся в марте 2009 года для решения двух смежных задач: вовлекать молодёжь в процесс научной работы на самых разных стадиях и участвовать в конкурсах ФЦП «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России». Итоги этой деятельности подводить пока рано, поскольку прошло всего полгода. Мы работаем только с одним госконтрактом по «кадровой ФЦП», который продлится до конца августа 2011 года. В центре есть руководство, представленное в основном руководителями института с некоторыми «добавками», и есть совет, который состоит из учёных. Руководство выполняет больше «дирижёрские» функции, а совет, членом которого я тоже являюсь, формирует временный коллектив из молодых сотрудников института, аспирантов и студентов для выполнения конкретной задачи, и координирует научную работу по проекту. Подбирать нужных специалистов помогает давно созданный при институте совет молодых учёных.

Сейчас в НОЦе работают четыре студента географического факультета МГУ, четыре аспиранта ИГ РАН и четыре молодых кандидата наук, являющиеся сотрудниками Института географии РАН. По окончании вуза студенты, по всей видимости, станут сотрудниками лабораторий нашего института или аспирантами, а на их места будем набирать новых студентов.

Каким образом была организована работа по госконтрактам с участием молодёжи, когда в структуре института не было НОЦ?

Наша лаборатория до сих пор не получала проектов по госконтрактам, мы выполняли часть работ на субподряде, по контрактам, исполнителями которых являлись другие научные группы. Для этого НОЦ был не нужен. Так что это наш первый опыт, от которого пока только положительное впечатление. Молодёжь активно вовлекается в работу. Конечно, она и без НОЦ вовлекалась, но центр всё же помогает проводить более осмысленную молодежную политику. До сих пор совместная работа с аспирантами, студентами строилась больше на индивидуальных началах: если человек со студенческой скамьи подходил по квалификации, по сфере интересов, он оставался в лаборатории как сотрудник, либо начинал работу в качестве аспиранта. Но в любом случае на него сразу обрушивался огромный объём работы, и ему приходилось самому сидеть, разбираться во всём. Не было времени, чтобы остановиться, обдумать следующие возможные направления исследования. А в НОЦ над одним проектом трудятся люди, которые находятся на разных этапах карьеры, собираются вместе, дискутируют и т.д. И получается, что такая структура выполняет двоякую функцию: диктует некую цикличность жизни, которая заключается в более-менее регулярных собраниях, в усиленной координации научной работы с молодёжью, и помогает получить деньги на исследования, что тоже способствует привлечению молодёжи, потому что без денег делать это довольно сложно.

Не покупает оборудование

Рассматриваете ли возможность приглашения к участию в проекте учёных из других институтов, иностранных специалистов или соотечественников, проживающих за рубежом?

Для выполнения проекта в рамках нашего госконтракта этого пока не требовалось, но я не исключаю, что на более поздних этапах работы будем искать сторонних специалистов. Возможно сотрудничество с учёными Института физики атмосферы РАН, Института вычислительной математики РАН, которые тоже занимаются проблемами изменением климата. Также всегда в поле нашего зрения исследовательские организации в структуре Росгидромета — Гидрометцентр, Институт гидрометеорологической информации в Обнинске, Главная геодезическая обсерватория в Петербурге. Что касается приглашения иностранных специалистов, то формально препятствий для этого не существует. Контакты с иностранными коллегами у нас есть, мы даже выполняли два проекта в рамках европейской программы ИНТАС, и сейчас продолжаем сотрудничать по некоторым вопросам, вот буквально несколько дней назад к нам приезжал учёный из Словакии, с которым мы ведём работу по моделированию снежного покрова. Но эти контакты пока больше индивидуальные. Будут ли они задействованы при исполнении проектов НОЦ, трудно сказать. В моём представлении работа НОЦ должна строиться, скорее, не на таких частных примерах взаимодействия, а на интенсивном сотрудничестве между большими группами специалистов. Тогда в этом будет смысл.

Имеется ли в центре необходимое оборудование для выполнения работ по проекту?

Да, оснащение хорошее, несмотря на то, что по правилам нашего госконтракта, мы не имеем права тратить выделенные на проект деньги на оборудование. В моей лаборатории уже всё было: в рамках других программ закупались современные компьютеры, оргтехника, проводились всякие технические усовершенствования. Сотрудники, которые вовлекаются в исполнение проекта и являются членами НОЦ, тоже работают в хорошо оснащённых отделах. Я специально интересовался этим вопросом, и никаких жалоб не услышал, что в принципе объяснимо: специфика проекта такова, что для его исполнения ничего кроме компьютеров и оргтехники не нужно. Другое дело, если бы речь шла о лабораторных исследованиях, химических анализах и так далее, но сейчас мы такими работами просто не занимаемся. Когда будет такой проект, тогда, конечно, этим озаботимся.

Получается, всё оборудование, которое вы задействуете, изначально принадлежало лабораториям института…

Сам НОЦ ничего не может купить, поскольку не является юридическим лицом, так что в любом случае приобретает оборудование Институт. Со временем, надеюсь, специально для НОЦа будет что-то покупаться. У нас пока очень короткая жизнь, мы полгода живём всего лишь на одном проекте, который не позволяет за его счёт технически вооружаться. Если бы у нас было несколько проектов, они тянулись бы много лет и предусматривали возможность приобретения оборудования, мы бы с удовольствием это делали. Сейчас ситуация иная.

Пишет отчёты

Каковы условия работы по проекту, который выполняет научно-образовательный центр?

По условиям контракта, наша основная задача — сдавать отчёты по проекту в соответствии с календарным планом и выполнять некоторые количественные показатели, связанные с ростом научных кадров. Каждый год сотрудники НОЦа должны защищать диссертации. Например, в 2009 году предусмотрена одна кандидатская, которая уже практически готова, через несколько дней будет предзащита. Отчеты тоже вовремя сдаем. Пока никакого напряжения с этим не возникает. Проект спланирован таким образом, что на первых этапах мы создаём базу данных по изменению климата. Это кропотливая работа, требующая большого внимания, но она все-таки носит больше технический характер. Здесь не нужно много иллюстраций, карт, научных исследований. Мы чётко знаем, что есть такие данные, что с ними надо сделать, как их прокрутить, и что в итоге получить. Пока всё идёт по плану.

Сколько времени заняла работа по подготовке заявки на лот, и сколько человек этим занимались?

Тут надо считать… В апреле мы узнали о конкурсе и решили подавать заявку, то есть формально приступили к работе, а реально заявка была подана в конце мая. Но нельзя сказать, что всё это время мы сидели и писали эту заявку, непосредственная работа заняла около двух недель. Идейную часть писали 2-3 человека, техническую — 4-5 человек.

Есть мнения, что требования к оформлению конкурсной документации излишне сложны. Вы согласны с этим?

В некоторой степени я готов с этим согласиться, но в то же время надо признать, что правила игры по ФЦП Роснауки давно известны, надо просто внимательно прочитать их и определить, готов ты вступать в эту игру или нет. Конечно, порядок оформления заявок в РФФИ попроще, он ориентирован именно на научную сторону проектов, а в Роснауке, помимо того, насколько ценна заявка с научной точки зрения, есть чисто формальные показатели, например, срок выполнения проекта, при сокращении которого на несколько недель или месяцев можно получить дополнительные баллы. То же самое со стоимостью проекта.

В этом смысле в минусе оказываются большие организации. Скажем, Институт физики атмосферы подавал заявку на лот «физика атмосферы». Казалось бы, главное учреждение по теме, должно выиграть, но они проиграли. Я не знаю точно, как там было дело, но предполагаю, что они запросили максимально возможную сумму и соответственно не получили баллов за экономию средств. Запросить меньше денег они не могли, потому что у них много сотрудников, которые действительно занимаются физикой атмосферы. Тут ничего не поделаешь. А наш случай, наоборот, был выигрышный, потому что наша лаборатория относительно небольшая. Мы, конечно, привлекли молодых сотрудников из других лабораторий, но в итоге коллектив все равно получился небольшим, около 20-22 сотрудников института, плюс 4 студента. Максимальная цена контракта была 15 млн. рублей, мы запросили 8 млн. рублей. Лимитировало нас ещё то, что, по правилам контракта, мы должны были привлекать 20 % средств софинансирования. То есть мы прикинули, сколько можем своих денег привлечь, и вывели оптимальную цифру. Это, видимо, сыграло нам в плюс.

Платит зарплату

Каковы источники софинансирования проекта?

Это оцененный вклад из других программ — РАН, РФФИ. Но сразу предупреждаю, что я не силен в бухгалтерии. При составлении документов наши бухгалтера и юристы говорили мне, что я ничего в этом вопросе не понимаю, что так, как я хочу написать, писать нельзя, а то нас всех посадят... Так что в деталях я могу путаться, но суть знаю точно: нашим «софинансированием» являются купленные из средств других программ вещи, связанные с инфраструктурой, — мебель, компьютеры, оргтехника, обслуживание интернет-канала.

Своевременно ли приходят деньги на исполнение проекта, и как распределяется финансирование?

Первый транш мы получили не сразу, а через какое-то время после начала проекта, второй — после первого отчета. Никаких проблем с этим нет. Что же касается распределения, то пятнадцать процентов от выделенных средств берёт институт на так называемое организационное сопровождение проекта, то есть оплату телефонов, электричества, коммунальных платежей, бухгалтерии. Оставшиеся 85% распределяются на зарплату и трудовые соглашения со студентами.

Есть ли необходимость направлять средства на другие статьи расходов?

В этом году ситуация меня вполне устраивает, потому что по программам РАН, РФФИ есть ограничения по средствам, которые можно направить на выплату зарплаты. В этом смысле получается взаимодополнение программ. В то же время ходят слухи, что в следующем году возможно сокращение академических программ, что означает, сокращение денег на оборудование и командировки, вот тогда, может быть, начнём задумываться о необходимости иных статей расходов по ФЦП «Кадры». Но все равно мы не сможем использовать средства нашего проекта на другие цели, кроме как на зарплату и трудовые соглашения. Поэтому я склоняюсь к тому, что необходима большая свобода действий. В этом году всё нормально, но наличие выбора всегда ведь лучше, чем его отсутствие.

Сколько в итоге зарабатывают сотрудники НОЦа на проекте?

С учётом индивидуального вклада. Например, одна сотрудница НОЦ, студентка 5 курса МГУ написала программу считывания и трансформации поступающей из конкретного источника базы данных по параметрам погоды. Если рассказывать подробно, на сайте американской службы NOAA есть свежие данные с метеорологических станций по всему миру, включая Россию, и, кстати, через Америку мы и получаем все эти данные по своей же территории из-за отсутствия «свежей» информации на отечественных ресурсах. Информация у них, естественно в нестандартном для нас формате. И наша студентка написала программу, которая позволяет все это расшифровать, переформатировать и т.д. Её работа состояла из двух этапов, за первый она получила 10 тыс. рублей, за второй получит примерно столько же. Эта сумма — 10-20 тыс. рублей — соответствует средним надбавкам, которые получают все участники. Выплаты не ежемесячные, пришёл транш — мы его сразу раздаём, и до следующего транша денег не получаем.

В отдельных случаях выплаты более существенные. Например, один сотрудник проделал очень важную работу по отбраковке недостоверных данных гидрометеослужбы, и нашел там целую гору ошибок. За эту работу ему было выписано 60 000 рублей. Список выявленных ошибок мы передали в соответствующие организации Росгидромета, и они были нам очень благодарны. В следующем году по графику поступлений денег на разные этапы работы мы должны получить чуть больше.

Патентует РИД

Чем будет измеряться научный результат вашего проекта?

Количественными показателями: ролью разных факторов в современных процессах изменения климата, и возможных процессах в ближайшем будущем; степенью отражения реальных факторов на происходящих в природе процессах, например, — усиливается ли частота стихийных бедствий, опустынивание в южных районах России, таяние мерзлоты в определённых участках. Какое влияние всё это оказывает на экономику. Результатов будет много, но все они сводятся либо к климатическим изменениям и ведущим к ним процессам, либо к последствиям изменений климата для природы и общества.

Вы будете патентовать какие то РИД?

Кое-что можно. Например, собираемся патентовать численную модель расчёта тепловлагооборота на суше, из которой можно узнать, что происходит с приходящим на поверхность солнечным теплом; сколько тепла тратится на испарение; сколько воды испаряется, а сколько уходит в почву; как накапливается и трансформируется снег. Кому можно продать этот патент, пока точно не знаю. По проекту коммерциализация запланирована на 2011 год.

Но времени остаётся не так много, в обычных, ненаучных бизнес-проектах потенциальных потребителей новой продукции начинают искать еще до старта проекта…

Да, вы правы, этим вопросом уже сейчас надо заниматься. Организации, потенциально заинтересованные в результатах наших исследований, конечно, мы знаем. Скажем, модель, которую мы собираемся патентовать, может быть полезной для гидрометеослужбы, лавинных служб, работающих на горнолыжных курортах, для добросовестных строительных организаций.

Как вы собираетесь налаживать с ними контакты, если до этого вообще не занимались подобными вопросами?

На самом деле поверхностные контакты уже есть, поскольку мы встречаемся на одних и тех же конференциях; участвуем в экспертизах, в которых они тоже как-то задействованы. Мы не в полном вакууме находимся. Просто испытываем некоторые проблемы с пониманием патентоведения, коммерциализации из-за отсутствия опыта, образованности в этих вопросах. В плане у нас все эти пункты тоже записаны, но конкретные механизмы их реализации я пока слабо представляю. До этого перед нами такие задачи не ставились, но теперь будем осваивать этот опыт.

А что вы обещали по вопросу коммерциализации в заявке на лот?

Там было написано «патентные исследования». Мы выделили два объекта, на которые можем получить патенты — модель, о которой я чуть раньше подробно рассказывал, и методика вычислений показателей, отражающих влияние погодных условий на жизнь человека, так называемые «биоклиматические расчёты». Они потенциально могут найти себе покупателя. Так мы и написали в заявке, золотых гор не обещали.

На кого будут оформляться патенты?

Это ещё предстоит решить. Понимаете, вот вы меня всё время спрашиваете про патенты, коммерциализацию, а мне практически нечего ответить. Надо продумывать, обсуждать, советоваться с юристами, патентоведами…

Но какие-то мысли есть на эту тему…

Мысли-то есть, но реального обсуждения пока не было. Надо будет в ближайшее время этим заняться.

В августе был принят закон, позволяющий государственным организациям науки и образования без согласия учредителя организовывать хозяйственные общества для внедрения и коммерциализации результатов интеллектуальной деятельности. Вы его изучали? Как оцениваете шансы коллектива НОЦ на успех в «научном бизнесе»?

Я об этом слышал, но, честно говоря, даже не изучал этот закон. Лично я пока не готов этим заниматься. Мои интересы устремлены в науку. Хотя, думаю, что научный бизнес действительно может быть очень интересной и многообещающей сферой деятельности.

Будет жить, сколько потребуется

Какие показатели, на ваш взгляд, должны стать индикаторами успешности работы научно-образовательного центра?

Эволюция нашего НОЦа пока умещается в полгода и ограничивается рамками одного проекта, в котором есть конкретные показатели: отчёты в срок, количество диссертаций. Мы их обязаны выполнять, и мы их выполняем, слава Богу, успешно. Что будет дальше, я не могу сказать. С моей личной точки зрения, успешностью работы нужно считать успешную селекцию молодых специалистов, которую можно оценивать по количеству полученных этими специалистами грантов, премий за научные достижения.

Что будет с НОЦ, его специалистами после окончания этого проекта?

Я надеюсь, что тематика проектов НОЦа будет расширяться. Мы же не собираемся отказываться от работы с молодёжью. Что касается самой структуры, то она будет жить столько, сколько востребована. Будут проекты — центр будет работать, кончатся проекты, центр останется в виде свёрнутой структуры, в котором будет только руководство, готовое при необходимости развернуть работу.

Если в правилах программы отменят непременное наличие научно-образовательного центра, может быть, тогда он постепенно свою работу прекратит. Но в ближайшее время, думаю, этого не произойдёт, а наоборот, молодёжь при помощи НОЦев ещё активнее будет вовлекаться в науку.

Как, на ваш взгляд, можно усовершенствовать организацию работы научно-образовательных центров в рамках ФЦП «кадры»?

Мне не очень нравится порядок, который диктует 94-ый закон, хотя отчасти благодаря ему мы недавно и выиграли конкурс. Всё же было бы логичнее, если бы наибольший вес в оценке заявки имели чисто научные критерии. Ещё от коллег я слышал, что не по кадровой, а по другим целевым программам, предъявляются очень жёсткие требования к отчётам, после трёх месяцев работы с них чуть ли не сто страниц отчетов запрашивают. Но, к счастью, нас пока это не коснулось.

Даёт ли наличие такой структуры как НОЦ преимущество в научных конкурсах в рамках других программ?

Видите ли, Академия наук не требует наличия этой структуры. Это может служить плюсом при оценке заявки, но решающим фактором никогда не было и в ближайшем будущем не будет. Хорошо это или плохо? Скорее, минус. Но в Академии свои правила игры. Я, скажем, состою в совете одной из академических программ, и хорошо знаю, как происходит отбор проектов: мы получаем заявки и начинаем обсуждать: какие совсем не по теме, и значит, их надо сразу отбросить, какие по теме, но слишком дорогие, и значит, их нужно урезать по части финансирования, а кому можно дать столько денег, сколько запросили. Мы, конечно, имеем представление об организациях, подающих заявки, знаем, сколько там сотрудников, молодежи и т.д., но эти знания сами по себе не имеют большого веса. А вот если бы в документации была такая графа как «наличие НОЦа из стольких-то готовых к работе молодых сотрудников», и она давала бы участникам конкурса преимущества при оценке их проектов, коллективы бы имели большую заинтересованность в привлечении молодых кадров.

В РФФИ, по крайней мере, два года назад, когда мы писали туда заявки, косвенно учитывалось наличие молодёжи. Нужно было указывать «число молодых учёных, вовлечённых в выполнение проекта».