http://93.174.130.82/digest/showdnews.aspx?id=896a4fa0-f68c-4913-9316-ea2faca4fcde&print=1© 2024 Российская академия наук
Справка STRF.ru:
Ковш Иван Борисович окончил МФТИ, работал в Физическом институте АН СССР, затем в Институте машиноведения РАН. Доктор физико-математических наук, профессор. Президент Лазерной ассоциации, ключевой автор и координатор технологической платформы «Фотоника». Заслуженный деятель науки России, лауреат Государственной премии СССР
В советское время наша лазерная наука и технологии были по-настоящему передовыми в мире. Затем начался непростой для всего отечественного сектора R&D переходный период. На каком уровне мы находимся сейчас, если сравнивать с концом 1980-х?
– Наше нынешнее положение в лазерной технике и фотонике неоднозначно. Было время, когда мы действительно являлись одним из двух безоговорочных мировых лидеров. Сегодня это не так. В России сохранилось несколько очень хороших научных школ, которые поддерживают традиции отцов-основателей и высочайший уровень исследований. Они признаны во всём мире. Это ФИАН, ИОФАН, МГУ, петербургский Физтех, некоторые институты Новосибирска.
Раньше рядом с МГУ можно было поставить и МФТИ, и МИФИ, и университеты Самары, Саратова, городов Сибири. Сегодня Московский университет является безусловным лидером, Новосибирский и Саратовский университеты сохраняют хорошие позиции. В других вузах результаты скромнее.
Велика ли роль сектора отраслевой науки? Часто говорят о его полном упадке в постсоветский период.
– Многие отраслевые институты, которые раньше занимались лазерной техникой, в последние 20 лет уничтожены. В качестве исключения могу привести НИИ, в котором мы сейчас находимся, – «Полюс». Это ведущий лазерный научно-производственный центр России. Он, по счастью, сохранился благодаря разумному управлению. Всё определяется людьми, и здесь повезло с директором. «Полюс» сейчас выполняет и оборонные заказы, и разнообразные работы для рынка, в том числе мирового, создал не меньше десятка успешных малых предприятий, которые не утратили связь с институтом.
Если говорить об общем уровне, который измеряется числом занятых в отрасли, числом фирм, объёмом производства техники, то, конечно, мы сейчас занимаем места, далёкие от передовых. Деградация в этом плане заметна. Например, ещё в 1994 году мы были лидерами по числу докладов на крупнейшей европейской конференции по лазерам и квантовой электронике CLEO/Europe-EQEC. Между числом и качеством докладов прямой связи нет, но факт очевиден: число докладов от России упало в несколько раз.
Причины всем известны – снижение финансирования науки, отъезд очень многих специалистов за рубеж. Сегодня каждая третья статья в зарубежных журналах по целому ряду лазерных тематик подписана русскими фамилиями.
Наши специалисты работают в США, Европе, Австралии, Японии, осваивают Китай. Жаль, конечно, что они не в России. Но наука не стоит на месте и границ не знает.
Третья и основная причина – слабость спроса на наши достижения и разработки внутри страны. Имеется в виду не только покупка готовых приборов, но и потребность в новых технологиях, методиках. У нас она сегодня, прямо скажем, очень низка – из-за того что слаб реальный сектор экономики. В этом плане часто наши предложения существенно опережают реальный спрос.
Можете привести примеры?
– Возьмём технологии в области сельского хозяйства. Здесь и лазерная обработка семян пшеницы, и лечение мастита у коров, и многое другое. Причём это уже опробованные, доказавшие свою эффективность методики, которые сегодня чрезвычайно нужны.
Например, прошлым летом была большая засуха, сгорели многие поля. У нас, на юге России, есть энтузиасты, которые давно занимаются лазерной биостимуляцией: если зерно правильно облучить перед посевом, растения быстрее всходят и развиваются раньше. В Краснодарском крае погибли многие зерновые, а несколько делянок, засеянных облучёнными семенами, дали урожай. Мы предложили Минсельхозу России использовать этот опыт, но от нас, грубо говоря, отмахнулись.
Каков в этих условиях общий объём производства лазерной техники в стране?
– Примерно 0,3 процента от объёма мирового рынка. Это неприлично мало, учитывая, что в 1970-е годы мы производили столько технологических лазеров, сколько все остальные страны вместе взятые. Первое внедрение технологических лазеров состоялось тоже в СССР: сначала сверление часовых камней, потом точечная лазерная сварка. Но надо заметить, что ещё до распада СССР нас губили межотраслевые барьеры. То, что делали для обороны, не давали гражданскому машиностроению – производители не хотели этим заниматься.
Сразу возникает вопрос о нынешнем соотношении оборонных и гражданских R&D в лазерной сфере. Много ли «закрытых» организаций?
– У нас в стране сегодня примерно 850 так называемых «лазерно-активных центров», где либо проводятся исследования по лазерам и лазерным применениям, либо выпускается или ремонтируется соответствующая техника, либо готовятся специалисты. Число профессионалов, занятых в нашей отрасли, мы оцениваем в 60 тысяч человек. Центров, в которых занимались бы лазерной техникой и которые были бы совершенно закрытыми, на данный момент нет.
Естественно, есть центры, которые в старое время принадлежали Министерству оборонной промышленности. Сегодня они, как правило, уже открыты и выполняют разные заказы. Но если о гражданских заказах мы ещё можем как-то судить, то об объёмах военных поставок знаем мало.
Тем не менее можно уверенно утверждать, что объёмы гражданских R&D в лазерной сфере России сегодня больше военных.
Я неоднократно слышал от сотрудников, выполняющих заказы Минобороны России, что они выживают за счёт зарубежных клиентов.
Какие конкретные направления гражданского сектора самые востребованные?
– Сегодня на внутреннем рынке у нас примерно две тысячи моделей лазерной техники отечественного производства. Фактически, всё, что известно в мире, все применения – технологические, медицинские, коммуникационные, вплоть до шоу-бизнеса, – у нас тоже есть. Из этих двух тысяч примерно 20–30 процентов – техника мирового уровня. У нас каждая третья фирма, особенно малая, экспортирует технику – правда, не массово. Обычно это отдельные образцы, малые серии, хотя есть и крупные поставщики.
На Ваш взгляд, насколько внутренний спрос удовлетворяется за счёт российских приборов?
– В разных секторах ситуация очень отличается. Допустим, в секторе научного приборостроения, где делаются отдельные устройства на заказ с уникальными характеристиками, у нас есть отечественные компании, которые работают даже не на Россию, а на весь мир без ограничений, например, «Авеста-проект» из Троицка или «Техноскан» из Новосибирска.
В области медицины ситуация обратная. У нас есть техника, не уступающая иностранной. Но наше здравоохранение закупает только зарубежные приборы, которые дороже иногда на порядок при близких характеристиках. Причины всем известны, даже не будем об этом говорить.
Российским производителям приходится идти на уловки. Бывает, наши специалисты делают приборы, разбирают их, вывозят за рубеж, там собирают и под видом западной продукции прекрасно выводят на наш рынок. Притом, что применение лазеров во всех областях медицины постоянно ширится, выигрывают от этого зарубежные компании.
В области обработки материалов, где нужно резать, сваривать, у нас используются и отечественные станки, очень неплохие, которые продают до 500 штук в год – включая маркеры. Но нужно признать, что в этой области в России активно присутствуют такие страны, как Германия, Швейцария и Япония. У них прекрасная техника.
Со свободной конкуренцией здесь всё нормально. К сожалению, мы отстаём в технологиях.
Наши производители делают аппаратуру второго поколения. За рубежом уже есть третье, то есть станки, требующие в разы меньше специальных знаний от оператора, которому для работы достаточно только загрузить чертёж и указать обрабатываемый материал.
Такие машины мы пока не выпускаем. Ясно, что эта техника должна появляться и у нас. Вы наверняка слышали про нашего соотечественника Валентина Гапонцева. Его компания IPG готовится наладить в России выпуск автоматизированных технологических комплексов на основе волоконных лазеров. Данные лазеры его команда уже делает для всего мира.
Выходит, основные по объёму сектора в России – это медицина и технологические лазеры для обработки материалов?
– Если говорить об объёме продаж, то на первом месте находятся технологические машины. На них есть большой спрос. Например, у нас в стране сегодня насчитывается 360 job shops в 45 регионах. Это мастерские коллективного пользования, где стоят лазеры и выполняются региональные заказы от сторонних компаний, в основном на лазерную резку. Job shops работают сугубо на своей материальной базе, никто им не помогает. Техника, которая там используется, мягко скажем, не новейшая. Её надо менять, и это потенциально большой рынок для новых машин.
На второе место я бы поставил технику для контроля. Лазерный дистанционный (бесконтактный) контроль очень удобен во многих областях, связанных с атомными станциями, химическими производствами, железной дорогой. Сюда же можно отнести и прецизионную сборку в электронике.
Про медицину я уже говорил. Схожая ситуация на рынке лазерных технологий для связи: в основном здесь используется импортное оборудование. Хотя тот же «ИРЭ-Полюс», российская часть IPG Валентина Гапонцева, сейчас пытается развить отечественное производство систем оптоволоконной связи.
Вы говорите, что отечественные медицинские лазеры не закупаются. На какие же средства идёт их разработка?
– С одной стороны, что-то продать всё-таки удаётся. С другой – очень часто разработка медицинской техники идёт на энтузиазме. Сегодня хорошие лазерные приборы иногда получается делать на гранты Фонда Бортника, который поддерживает малые предприятия. В общем, люди ищут возможности.
Вся наша сегодняшняя инновационная деятельность строится на энтузиазме. Есть люди, которые, как соловей не может не петь, не могут не заниматься наукой и разработками. Всё остальное для них просто скучно. Подобный деятель будет заниматься этим и без зарплаты, сирый, обруганный женой, в каких угодно некомфортных условиях. На таких людях частенько всё и держится.