http://93.174.130.82/digest/showdnews.aspx?id=852909c9-1d3e-41ee-a51b-0d6d53fe7f6d&print=1
© 2024 Российская академия наук
Как Вы оцениваете значение принятого в конце прошлого года закона об интеграции образования и науки?
— На мой взгляд, это революционный шаг. Наконец-то академическим институтам официально разрешили организовывать на своей базе университеты, а вузам — научные институты. Благодаря этому Россия сможет приблизиться к международным стандартам, к общемировой практике: во всех развитых странах научные учреждения существуют при университетах.
Как представитель гуманитарной науки я бы отметил значение интеграции именно в этой сфере. Приведу лишь один аргумент. Согласно подсчётам, 65—70% нынешних госслужащих — люди с гуманитарным образованием. Так что качество их подготовки напрямую влияет на законотворческую деятельность госаппарата, а, соответственно, проблема объединения образования и науки (без которого немыслимо добиться качества) — это в том числе и проблема будущих управленцев страны. После принятия закона об интеграции, я думаю, нужно переходить к следующему этапу и добиваться создания на базе крупнейших институтов и университетов неких элитных учреждений по типу Гарварда или Принстона, которые будут осуществлять подготовку кадров для госслужб.
Значение интеграции возрастает также и в связи с переходом в сентябре 2009 года на двухуровневую систему подготовки. Могу откровенно сказать, что наши вузы к этому ещё не готовы. Из них пока только 14% внедрили бакалавриат-магистратуру. Возникают большие сомнения, что за такой короткий период все остальные смогут перестроиться. Между тем за этот год им придётся разработать новые учебные планы и программы для магистратуры. А для этого просто необходимо опираться на современные научные достижения, тем самым максимально усиливая связь науки с образованием.
В процессе интеграции, я думаю, очень важное место принадлежит молодёжи. Например, наш институт уже давно и плодотворно сотрудничает с вузами. Благодаря чему удалось добиться серьёзного притока «свежей крови» в науку: почти каждый третий сотрудник моложе тридцати лет. Конечно, это хорошо, но возникают и некоторые трудности во взаимодействии. Это люди совершенно свободные, без всяких стереотипов, но весьма самостоятельные. Поэтому, поинтересовавшись о судьбе того или иного сотрудника, я вдруг могу узнать, что он уже два месяца работает в Германии. То есть это люди совершенно иной формации. Тем не менее их роль в интеграции науки и образования будет очень велика.
Ещё я бы отметил роль научных школ, которую в последнее время пытаются как-то принизить. Когда рассматривалась программа молодых кадров, то обсуждалась идея значительного повышения зарплаты молодых научных сотрудников. Меня это возмутило. Разве справедливо, что молодой учёный будет получать в полтора раза больше своего научного руководителя? Должен сохраняться баланс: привлекая в науку молодёжь, не нужно списывать со счетов и остальных сотрудников.