http://93.174.130.82/digest/showdnews.aspx?id=83730d39-3caf-427f-8291-d7c877825a9f&print=1© 2024 Российская академия наук
Русский язык занял пятую позицию после английского, испанского, китайского и французского в индексе глобальной конкурентоспособности в мире. Следом за русским идут арабский, португальский и немецкий
Ректор Государственного института русского языка имени А. С. Пушкина Маргарита Русецкая
Индекс глобальной конкурентоспособности рассчитывался для двенадцати самых распространенных языков мира — английского, испанского, китайского, французского, русского, арабского, португальского, немецкого, японского, хинди, бенгали и урду. Исследователи опирались исключительно на международные открытые базы данных. Вначале отдельно подсчитали число говорящих на этих языках, число пользователей интернета, количество СМИ, количество ресурсов в интернете, число международных организаций, использующих язык в качестве официального или рабочего, и число научных публикаций на всех двенадцати языках. Затем рассчитали интегральный индекс по формуле: ГК-индекс = 100/х, где х получен путем сложения чисел, соответствующих номерам позиций языка в ранжировании по каждому из параметров. В случае если значение ГК-индекса у двух или нескольких языков совпадал, в качестве дополнительного показателя для ранжирования учитывали максимальный ранг по одному из параметров или число параметров, по которому языки имеют одинаковый наивысший ранг.
Индекс подсчитан во второй раз. За это время китайский, арабский и японский языки увеличили свою конкурентоспособность, французский и португальский уменьшили, русский, английский, испанский, хинди и бенгали удержали свои позиции, в проект добавили новый язык — урду.
Составляющие ГК-индекса
В интервью «Стимулу» Маргарита Русецкая, ректор Государственного института русского языка имени А. С. Пушкина, где был рассчитан индекс, рассказала, что русский язык силен научной мыслью и глобальной коммуникацией, а импульсами к расширению сферы его влияния стали ялтинская система мироустройства, полет Гагарина, активная цифровизация и сохранение за русским языком статуса языка межнационального общения на постсоветском пространстве.
— Маргарита Николаевна, насколько я знаю, инициатива создания индекса конкурентоспособности языков принадлежит Институту Пушкина. В чем была ваша главная цель?
— Да, мы выходили с этой инициативой на разные площадки, обсуждали подходы, выясняли, ведет ли кто-то такую работу. Оказалось, что подобных исследований действительно нет. И мы взяли на себя смелость выступить идеологами и методологами этого исследования, и нам удалось не только оказаться первыми, но и стать единственными. Мы создали первый источник, который, по сути, обеспечивает доказательность русистики. Об этом говорят коллеги из самых разных сфер — социологии, экономики, лингвистики. При разработке индекса мы стремились к универсальным и прозрачным подходам, понимая, что без этого инструмента невозможно говорить об эффективности работы.
Наш индекс позволяет сравнивать русский язык, его различные позиции, с другими большими языками. И это абсолютное ноу-хау! И с точки зрения подходов к разработке интегрального показателя, как мне кажется, нам удалось обеспечить высокую планку качества выполнения этого исследования.
До этого были разные субъективные оценки — были данные по отдельным странам, по отдельным параметрам, но вместе они не сводились, и их нельзя было сравнивать.
После выхода год назад первого издания индекса мы не получили ни одного критического замечания или претензии, что используем не те базы данных или не тот подход.
— Коллеги из родственных Институту Пушкина организаций — Института Гёте, Института Сервантеса, Института Конфуция, Британского совета, Альянса Франсэз — не ведут подобную работу?
— Институт Конфуция готовит проект «Цветные книги». Это отчеты о положении китайского языка, и они включают в себя не только данные, сколько центров Института Конфуция открылось в мире, сколько школьников или студентов изучают китайский язык в этих центрах, сколько преподавателей отправлено в эти центры. «Цветные книги» также описывают положение китайского языка внутри страны, ведь в Китае своя специфика — много говоров и вариантов китайского языка, что создает проблему со всеобщей грамотностью и с ведением коммуникаций на одном варианте государственного языка.
Институт Сервантеса тоже готовит ежегодный отчет о положении испанского языка в мире, но он имеет немного другой формат: коллеги находят экспертов в разных странах мира, и они формируют отчет — немного субъективный — о положении испанского языка в той или иной стране. Данные, которые им удается найти, не всегда сопоставимы. Эксперты в одной стране дают статистику по образованию, науке, СМИ, в других странах эти параметры могут быть представлены в неполном объеме и дополнены другими.
Мы общаемся с коллегами и следим за работой друг друга. Тестирование по языкам, подготовка кадров, создание электронных ресурсов — это те проблемы, которые мы с коллегами постоянно обсуждаем. Пожалуй, только английский язык может не иметь опасений в глобальном конкурировании языков, а все остальные языки решают одни и те же проблемы — как сохранить позиции больших языков и многоязычие в мире.
По числу говорящих русский язык занимает восьмое место в мире.
(https://www.ethnologue.com/guides/ethnologue200)
— Как ориентированная на внешний мир научно-методическая организация, Институт Пушкина возник раньше многих иностранных «коллег по цеху». Но сегодня институт несколько изменил профиль, став вузом. Почему?
— Действительно, наш институт создавался в Советском Союзе почти шестьдесят лет назад, когда еще не было Института Конфуция и некоторых других подобных институтов. Это национальный институт русского языка для тех, кто его изучает за рубежом, для подготовки кадров по его изучению. На базе института действовал межведомственный совет по русскому языку. Туда входили представители всех министерств, институт стал центром выработки первых методик обучения русскому языку как иностранному, до этого иностранцы учили русский язык по нашим учебникам русского языка, по тем же самым, что и дети в советских школах. Здесь начала разрабатываться методика преподавания русского языка как иностранного, институт проводил олимпиады. Кстати, в этом году первой олимпиаде по русскому языку как иностранному исполняется пятьдесят лет, скоро состоится ее финал.
Институт был центром командирования преподавателей. Те, кто ехал преподавать русский язык за рубежом, проходили в нашем институте стажировки и обучение. Велась статистика, создавались пластинки и радиопередачи для зарубежных стран.
После распада Советского Союза времена были непростые. Этот опыт, этот темп и эта системность были утеряны. Сейчас мы имеем статус вуза Министерства науки и высшего образования, наша основная задача — подготовка кадров, и здесь мы отличаемся от всех наших зарубежных коллег. Ни в Институте Гёте, ни в Институте Конфуция не готовят кадры, и тем более там нет диссертационных советов, то есть кадры высшей квалификации не готовятся. Но и нашу деятельность по поддержанию русского языка мы стараемся развивать. Кризис для института, мне кажется, все же стал импульсом для дополнительного развития.
Именно благодаря тому, что институт стал полноценным вузом, сегодня мы входим во многие рейтинги и являемся одним из лучших вузов страны: по качеству приема входим в десятку лучших вузов, по качеству трудоустройства у нас тридцать пятое место в стране по рейтингу «Форбс», хотя у нас только филологи и лингвисты.
Мы действуем и как вуз, и как экспертный научно-аналитический центр. Это позволяет нам видеть те точки, куда нужно прикладывать усилия. Благодаря доказательной русистике, объективному математическому подходу мы даем нашей стране возможность видеть, что происходит с русским языком и какая поддержка и где нужна.
Для подсчета числа сайтов использованы данные Usage Statistics of Content Languages for Websites
НЕ ЧИСЛОМ, А УМЕНИЕМ
— Русский язык вышел на второе место по количеству сайтов в интернете. На чем основан этот успех?
— При составлении этого параметра считали количество русскоязычных сайтов в мире. Обратили внимание на то, что русскоязычные сайты зачастую не моноязычные, они ведутся на двух языках. И многие из них ведутся не в России, а создаются нашими соотечественниками. Один язык — это язык страны, где создается сайт, второй — русский.
По содержанию ядро этих сайтов носит информационно-аналитический характер. Развлекательных и сайтов творческого содержания меньше. Мы посмотрели, какие страны вносят вклад. Постсоветское пространство — один из таких источников. У многих стран СНГ сайты государственных организаций имеют русскоязычную версию. Правительства государств выбирают русский язык для общения с гражданами страны.
Сыграла свою роль и ставка, которую Россия сделала на проект электронного правительства, на цифровизацию. Сейчас трудно представить, чтобы какое-то юридическое лицо или организация у нас не имела сайта. Эта работа была массовой, внутри страны был мощный всплеск по созданию сайтов. И сейчас уже хорошо видно, насколько это эффективный инструмент.
— Играет здесь какую-то роль тот факт, что российские программисты традиционно считаются самыми сильными?
— Чтобы сайт был конкурентоспособным в рейтинге, важно, чтобы он находился в поисковых системах, чтобы в нем логично была представлена информация, была удобной инфраструктура и сервисы. Уж прямая или нет здесь связь с качеством программирования, не задумывалась, но косвенная связь точно есть. Если сайт некачественно сделан, плохо работает, вряд ли он будет входить в число самых востребованных сайтов и вряд ли люди будут им активно пользоваться.
— Здесь у нас потенциал исчерпан либо только раскручивается?
— Этот показатель тесно завязан на индекс интернетизации — число граждан страны, подключенных к интернету, для которых интернет является доступным и обычным повседневным каналом получения информации. У России пока, если не ошибаюсь, индекс интернетизации — менее 80 процентов. В Японии 99 процентов. Если посмотреть на страны постсоветского пространства, этот индекс еще ниже, и у каждой из стран есть задача его наращивать. Будет доступен интернет — значит, будет прирост числа сайтов на русском языке.
Позиция по числу востребованных сайтов тесно увязана с двумя позициями индекса. Кроме числа пользователей интернета это общее число говорящих на русском языке. Нас 258 миллионов, не так много по сравнению с теми, кто говорит на хинди (600 млн), китайским (1 миллиард 120 миллионов) и английским (1 миллиард 348 миллионов).
По числу международных организаций, где русский язык является официальным или рабочим, русский язык занимает четвертое место в мире. Таких организаций 15
— Второй сильный показатель русского языка — четвертое место после английского, французского и испанского языков по количеству международных организаций, для которых он является официальным или рабочим. Таковых пятнадцать. Почему этот показатель тоже высок?
— Русский язык — один из шести официальных языков ООН, и это верхний уровень принятия международных решений. Международные организации, связанные с ООН, включают русский язык хотя бы как рабочий. Рабочий язык — это когда обеспечен синхронный перевод на всех мероприятиях, а официальный — это когда все документы переводятся и рассылаются на этих языках. Использование русского языка в работе международных организаций — это исторически сильная позиция.
Как будет меняться эта позиция? ООН планирует обучать своих сотрудников русскому языку, и электронная школа русского языка Института Пушкина видится коллегам из ООН как основная образовательная форма. Ведем переговоры.
Тридцать первого марта на заседании конгресса Международной федерации футбола (ФИФА) русский язык был признан новым официальным языком организации. Так что мы видим развитие уже в 2022 году.
— Востребованность русского языка международными организациями связана с вкладом СССР в ялтинскую систему мироустройства, в результате чего была создана ООН?
— Думаю, да. Сейчас нас догоняют и другие языки, они не имели существенного веса в мире в эпоху Ялтинской конференции и не обсуждались тогда в качестве языков международных организаций, но жизнь подталкивает к тому, чтобы включать эти языки в рабочие и официальные.
Другим значимым стимулом к росту значения русского языка в мире был первый полет человека в космос. Сам факт того, что русский язык стал первым языком космоса, послужил основанием для введения русского языка как обязательного иностранного языка в программы обучения в целом ряде европейских стран — Швейцарии, Франции. И это не соцлагерь, где это происходило благодаря тесному сотрудничеству. Западноевропейские страны сами приняли решение, что русский язык — это язык науки, технологий, язык, который нужно изучать. Вплоть до 1990-х годов русский язык изучался в этих странах. Что сейчас может стать такими толчками — посмотрим.
По числу научных публикаций русский язык находится на пятом месте в мире. В таблице приведено суммарное количество публикаций за 2021 год в международных базах данных научных публикаций Web of Science Core Collection и Scopus с указанием данного языка как одного из языков публикации
— Средневзвешенный индекс конкурентоспособности русского языка равен его позиции по числу научных публикаций. Как это можно интерпретировать? Наука — это наше лицо, то с чем мы идем в мир?
— Красивый вывод! Хотелось бы так сказать, что русский язык сегодня — это язык научно-технической информации, язык научной мысли. Но если вы откроете кривые — профили языков, — то увидите, что, кроме английского и, с некоторыми оговорками, испанского, все языки демонстрируют неровность. По одному параметру они сильны, по другим проваливаются. Русский язык относится к неровным, но между первой и двенадцатой позицией в целом оказывается на пятой. Значит, большинство параметров у нас все-таки взвешенные, по основным позициям русский язык занимает срединное положение. И это фактор устойчивости. По науке мы на пятом месте, по остальным где-то вокруг серединки. Выходит, что мы сильны в науке и международных отношениях, в информации и международных глобальных коммуникациях.
Эти параметры складывались не в одночасье, и вряд ли они в одночасье поменяются. Это то, на что нужно делать ставку. А по другим критериям нужно думать, как развивать успех, как удерживать позиции.
Профили 12 больших языков по 6 позициям индекса глобальной конкурентоспособности
Гос. ИРЯ им. А.С. Пушкина
— Судя по рисунку профилей языков, напрашивается суворовская формула, что русский язык силен «не числом, а умением». Насколько она применима к индексу конкурентоспособности?
— На самом деле, мы с самого начала по-суворовски подошли к индексу и с самого начала сказали, что не только числом говорящих на языке определяется его значимость, но и теми возможностями, которые дает человеку язык в современном мире: читать, писать, получать информацию, обмениваться мыслями и оказывать влияние на глобальные коммуникации, присутствовать на глобальных международных площадках и в международных организациях, проводить научные исследования, создавать исследовательские коллективы. Прямо вот так и есть: индекс в этом плане суворовский.
— На графике профилей языков два ровных языка — английский и испанский, и напрашивается параллель с тем, что именно эти два языка связаны с самыми крупными колониальными системами — испанской и английской.
— Вы правильно заметили. Давно никто не связывает английский язык только с Англией, не ставит знак равенства между ней и английским языком или между Испанией и испанским языком. Носителей этих языков больше. И это связано с колониальными периодами в развитии этих стран. Но сегодня и русский язык не равен России, говорящих на нем почти вдвое больше, чем жителей нашей страны. Это и эмигранты, и жители стран СНГ. Любой большой язык не равен родине его возникновения. Для русского языка эта тенденция будет развиваться и усиливаться, и это будет усиливать позиции русского языка.
В таблице приведено количество периодических СМИ, имеющих международный идентификатор ISSN и указавших данный язык как основной язык, по состоянию на 2021 год
УЗБЕКСКИЙ ПОДХОД
— Одновременно с индексом глобальной конкурентоспособности двенадцати самых больших языков мира ваша группа подсчитала и индекс устойчивости русского языка на постсоветском пространстве. Каковы важнейшие выводы?
— Мы сравнили данные по количеству обучающихся на русском языке в СССР в 1990‒1991 годах с сегодняшними данными по постсоветскому пространству. Три десятилетия — достаточный период. Могу сказать, что ни китайский, ни английский языки все же не стали выполнять роль русского языка как языка межнациональной коммуникации на постсоветском пространстве. Если бы это могло произойти, то, наверное, это уже произошло бы за тридцать лет. Были бы существенные заметные подвижки. Но все-таки русский язык пока сохраняет свой статус языка межнационального общения.
— Но его значимость в целом сократилась примерно вдвое. А какие страны показывают позитивный пример?
— Узбекистан. Я не говорю о Белоруссии, где числу изучающих русский язык даже увеличилось по сравнению с советским временем. Не говорю и о Киргизии, где уровень языковой подготовки был сохранен. На общем фоне яркий позитивный пример, системный структурированный подход показывает Узбекистан. Здесь понимают: русский язык — это язык научных, образовательных, экономических обменов, здесь создаются условия для изучения русского языка в школе. Каждый узбекский ребенок изучает русский язык со второго по одиннадцатый класс. А это значимо для всей кадровой системы русистики. Это дополнительные часы, дополнительные ставки, а значит — потребность в учителях. Государство в Узбекистане берет на себя ответственность за подготовку кадров русистов. Несколько месяцев назад вышло постановление правительства Узбекистана, в соответствии с которым всем учителям национальных школ, которые подтверждают знание русского языка на уровне С1 (это по международной системе высшие уровни владения языком) устанавливается доплата 50 процентов к зарплате (на русские школы в Узбекистане эта новация не распространяется). Это стимулирует учителей развивать свои языковые компетенции и навыки. Это требует системы повышения квалификации, новых учебников. Фонд Усманова поддерживает проект «Класс», по которому русские учителя приезжают в Узбекистан помогать преподавать русский язык и другие предметы на русском языке. Ясно, что это мера временная, пока в Узбекистане не будут подготовлены свои кадры, но мера очень нужная.
— А что требует вашего особого внимания, если говорить об СНГ?
— Главная наша тревога связана с тем, что исторически в советское время филологи, литературоведы в странах СНГ были очень сильные, но эти кадры естественным образом выбывают, стареют, уходят со своих рабочих мест, а замещение кадров, к сожалению, сегодня обеспечено не в полном объеме. Мы посмотрели статистику: за три года на постсоветском пространстве на все страны приходится чуть более тридцати защит диссертаций. В некоторых странах ни одной. А это значит, что в вузах преподают люди без степеней. Важна не сама по себе степень, а то, что человек ведет научные исследования, является автором учебника, и это, конечно, повышает качество подготовки кадров. Сейчас, на мой взгляд, проблема номер один — помочь наладить систему воспроизводства кадров высшей квалификации.
— Что планируете предпринять?
— Мы сейчас с коллегами из многих стран СНГ готовим совместные диссертационные советы. С этого года — с сентября, летом проведем отбор — открываем интегрированные программы ускоренной подготовки аспирантов с возможностями ускоренного выведения их на этап защиты диссертации. Открываем научные лаборатории во главе с ведущими филологами и лингвистами, к которым аспиранты из стран СНГ смогут присоединиться, в зависимости от своих научных интересов.
Очень важно усилить поддержку научных журналов, которые еще издаются в СНГ. Среди них есть журналы с высоким индексом цитирования.
Сводная таблица изменения удельного веса обучающихся в системе образования государств на постсоветском пространстве
ВЛИЯНИЕ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ТУРБУЛЕНТНОСТИ
— Те процессы, которые мы наблюдаем с начала специальной военной операции на Украине: всплеск русофобии на Западе, феномен культурной отмены, блокировки сайтов российских СМИ — в нынешних версиях индексов глобальной конкурентоспособности русского языка в мире и устойчивости по постсоветском пространстве не отражены?
— Нет, конечно. Мы включили в индексы данные за прошлый год. Статистические отчеты всегда формируются с некоторым опозданием.
Безусловно, можно ожидать изменений как в ту, так и в другую сторону.
— Риски лежат в области востребованности русскоязычных сайтов и числа научных публикаций?
— В отношении сайтов — да, такие риски есть. Но посмотрим, может быть, ситуация, наоборот, спровоцирует появление большого числа сайтов на русском языке в свободных доменных зонах. То, что сейчас происходит, — искусственная разобщенность, изоляция — несомненно будет стимулировать развитие информационных обменов.
Но что касается научных публикаций, пока не могу однозначно сказать, потому что вклад в этот показатель делают не только россияне. Русский язык остается языком науки на постсоветском пространстве. Не думаю, что с этим показателем что-то произойдет.
— Даже после того, как был отменен обязательный прежде критерий оценки качества работы ученого — число публикаций в рейтинговых международных журналах?
— Публиковаться в этих журналах никто не запретил. И, уверена, ученые будут продолжать это делать, потому что это площадка для поиска партнеров и единомышленников, Scopus обеспечивает глобальную научную коммуникацию, а ученые публикуются не только для того, чтобы их оценили, платили им высокие зарплаты, давали гранты. Для них это важная часть их научного, профессионального диалога. Отмена критерия скорее коснется административных подходов в оценке эффективности работы ученых, но не поменяет сложившиеся годами и десятилетиями правила научной жизни сообщества, ведения научных дискуссий, обмена данными.
Что касается интереса к изучению русского языка в мире, хочется вспомнить Виталия Григорьевича Костомарова, основателя нашего института, академика. Он говорил, что обычно учат или языки друзей, или языки врагов. В равной степени. Он был человеком мира, был всегда за то, чтобы все решать мирным путем, чтобы языки не страдали от войн, от политики, но вместе с тем это просто его наблюдение как лингвиста.
Основатель Государственного института русского языка имени А.С. Пушкина, академик Виталий Григорьевич Костомаров с Маргаритой Русецкой
РАЗВИТИЕ ИНДЕКСА
— Могут ли помимо существующих шести появиться новые позиции для расчета индекса глобальной конкурентоспособности русского языка?
— Сейчас мы учитываем только количество СМИ на исследуемых языках. Но можно подсчитать информационный охват. Число СМИ — это количественный показатель, а охват — качественный. Надо с экспертами эту идею продумать.
Кроме того, мы мечтаем, чтобы в этом индексе появилась позиция «русский язык на фоне других языков в образовательных системах». К сожалению, сегодня нет ни одной базы данных, которая содержала бы информацию о том, сколько человек изучают русский, английский, китайский и другие ведущие языки в школах, в колледжах, в вузах. Разрозненные данные есть, их можно найти по отдельным странам, даже по одному языку, но нет статистики, сколько людей изучает язык на разных ступенях образования по всему миру, а уже тем более единой базы, в которой бы содержались данные по всем языкам.
Это тема, достойная ЮНЕСКО. Она отвечает теме сохранения языкового многообразия в мире. Мы с этой мыслью сейчас живем. Решили начать с СНГ, поскольку Институт Пушкина является базовой организацией по преподаванию русского языка на постсоветском пространстве и мы ведем работу с коллегами по СНГ на партнерских началах. Надеюсь, к нам постепенно будут присоединяться другие страны.