Новый функционал РАН превратил ее в сугубо экспертную госструктуру
В День российской науки, 8 февраля, в Государственном Кремлевском
дворце пройдет торжественное заседание Президиума Российской академии наук.
Апофеоз мероприятий, посвященных 300-летию РАН. Академия это заслужила. Недаром
300-летие РАН включено в список знаменательных дат ЮНЕСКО.
Существует соблазн найти какой-то единый, системообразующий тренд на
столь длительных хронологических отрезках – 300 лет! И в случае с Академией
наук это, кажется, удается. Академическую науку в России всегда стремились
«приспособить» к решению неотложных народно-хозяйственных задач, к выполнению
хоздоговорных работ, «отучить» от чистой науки. Так, в 1725 году Академия наук
в Санкт-Петербурге получила первое в своей истории государственное задание –
приказ! – провести вскрытие туши сдохшей львицы из царского зверинца.
Совершенно жестко этот подход был обоснован и внедрялся все годы
советского периода существования РАН. Однако, внешне подчинившись плановой
идеологии, академические ученые продолжали делать (исследовать) то, что считали
наиболее интересным лично для себя; государство же в итоге довольствовалось
симулякром – «плановой экономикой». И при этом труд ученых в СССР, по методике
планирующих органов, был отнесен к обслуживающему. То есть к издержкам
производства.
Власть так и не поняла и, кажется, не понимает вполне до сих пор, что
фундаментальная (академическая) наука – это плохой инструмент для решения
проблем сугубо прикладных. Еще в 1935 году академик Петр Капица пытался донести
эту мысль до руководства страны: «Стремление... во что бы это ни стало сейчас
объединить чистую науку с жизнью не только не создаст новых ученых, но только
исковеркает тех, которые нам остались как наследие от прежней эпохи».
В 2013 году, реформируя академическую науку, власть поступила
«по-хитрому». РАН преобразовали в федеральное государственное бюджетное
учреждение «Российская академия наук». А исследовательские институты передали
под управление сначала ФАНО (Федеральное агентство научных организаций), а с
2018 года – Министерству науки и высшего образования РФ. Даже академические
библиотеки и Архив РАН теперь юридически не принадлежат академии.
Мучительно последние 10 лет академия пыталась нащупать новый
функционал, обустроить новую экологическую нишу. И вот наконец нащупала –
экспертиза. Распоряжением вице-премьера Дмитрия Чернышенко всем ФОИВ предложено
провести «инвентаризацию координационных и совещательных органов, рабочих групп
с целью выявления среди них экспертных органов, осуществляющих экспертизу научно-технических
программ и проектов, финансируемых за счет бюджетных ассигнований федерального
бюджета… Информацию о результатах проведенной инвентаризации с указанием
полномочий и состава экспертных органов направьте в Российскую академию наук и
Минобрнауки России. Срок – до 1 марта 2024 г.». То есть РАН и де юре, и де факто
теперь экспертирует экспертов. Это – вершина!
Однако относительно того, что РАН может стать «точкой роста всей
научно-технической сферы страны» – с этим пока не получается. Лишенная своих
исследовательских институтов, она превращается в «клуб ученых» с постоянно
расширяющимися экспертными функциями. Так, на днях ФГБУ «РАН» обязали дать
предложения по формированию подходов к проведению независимой этической оценки
результатов научной, научно-технической и инновационной деятельности.
Свое четвертое столетие существования РАН встречает в состоянии,
которое в науковедении принято определять как период «нормальной науки», то
есть разгадывание учеными «задач-головоломок», «задач-кроссвордов» с заранее
предсказуемым результатом. В нашем случае это означает решение неотложных задач
обеспечения технологического суверенитета страны. Сможет ли справиться с этим
РАН в нынешней ее форме фактически сугубо экспертной организации – не очевидно.