В список неэффективных – по мнению Министерства образования и науки РФ – вузов попали многие престижные, прекрасно себя зарекомендовавшие учебные заведения, вполне успешно работающие в сфере высшего образования.

Среди «провинившихся» - Российский государственный гуманитарный университет, Российский государственный социальный университет, Московский государственный машиностроительный университет (МАМИ), Государственный университет управления, Московский педагогический государственный университет, Московский государственный открытый университет, Московский архитектурный университет и Литературный институт имени Горького…

Немало в «черном списке» вузов Санкт-Петербурга, других крупных городов. В некоторых регионах – чуть ли не поголовно все государственные учреждения высшего образования вдруг оказались неэффективными.

Самое поразительное в этой истории то, что «неэффективными» названы исключительно государственные университеты, академии и институты. Оттого создается впечатление, что многие частные «шарашки», пекущие дипломы за очень даже дополнительную плату – вполне эффективны.

Но подобная министерская позиция имеет свою подоплеку.

Еще летом этого года была объявлена новая революционная программа – «оптимизации российского высшего образования». Тогда премьер Д. Медведев сообщил о проведении «оценки эффективности высшего профессионального образования», и отметил, что «в нашей стране немало заведений, которые ни по материально-техническому состоянию, ни, что особенно важно, по профессорско-преподавательскому составу до статуса вуза не дотягивают». «Это просто обесценивает систему нашего высшего образования», - посетовал он.

В свою очередь, президент РФ В. Путин поручил Минобрнауки до конца 2012 года выявить неэффективно работающие государственные вузы, после чего разработать программу реорганизации высшего образования.

Уже тогда ректоры государственных учебных заведений высшего профессионального образования насторожились: почему речь идет о проверке только государственных вузов? Кто подбросил президенту и премьеру эту идею?

Большинство ректорского корпуса сошлось на том, что вряд ли Минобрнауки само решило отличиться на фронте «борьбы за качество». Скорее всего, подобную позицию заняли Минфин и Минэкономразвития, ибо все «структурные улучшения» в сфере образования происходили с их легкой руки, и, как известно, с одной целью: сэкономить на образовании.

Особенно насторожило вузовцев то, что в ход опять пошло словечко «оптимизация». Одну волну «оптимизации» система образования страны уже пережила – по ее итогам тысячи сельских школ были закрыты.

Смысл той, «сельской», оптимизации был совершенно ясен: снять с бюджета заботу об «экономически неэффективных» маленьких школах, закрыв их, и тем умиротворить творцов оптимальных бюджетов. Сколько было скандалов вокруг этих закрытий – и не счесть! О каких-то СМИ сообщали, о большинстве – нет.

Не так давно в социальных сетях появился очень точный спич, принадлежащий перу заведующего кафедрой Литературного института имени Горького, доктора филологических наук, профессора Ивана Есаулова, посвященный проблеме ликвидации гнезд высшего образования на российских просторах. В нем известный литературовед едко, но справедливо замечает:

- Те люди, которые «руководят» образованием, обычно сетуют, что выпускаемые этими вузами специалисты, мол, не хотят работать по специальности, а потому бесполезно тратятся драгоценные государственные денежки. Видно, действительно, уже не хватает кое-кому на новые яхты, бессмысленные «инновации» и зарубежную недвижимость, коли решили сокращать очаги культуры в провинции. А как же, экономить надо!

Вот почему вузовское сообщество с иронией слушает сегодня официальные рассуждизмы насчет «повышения качества образования».

Тень новой «оптимизации» реально пугает не только ректорское сообщество – напрягся многотысячный коллектив преподавателей высшей школы по всей России.

Если вуз закроют, что делать доктору или кандидату наук где-нибудь в Арзамасе, где всего один вуз? Сниматься с места и искать работу? Или, как советуют теоретики либерального толка, менять профессию, и подаваться чуть ли не в продавцы или дворники.

Тем более, что власть в лице Министерства образования и науки РФ позволяет себе решать поставленную задачу так неряшливо и так непрофессионально, что диву даешься. Но это же не что иное, как угроза возникновения серьезного социального конфликта, в основе которого – рост недовольства властью и расширение протестного слоя в среде работников образования фактически по всей России.

Руководители известных вузов, угодившие в «ливановский черный список», уже успели высказать свое мнение по этому поводу.

Они открыто говорят о том, что критерии, по которым судили учебные заведения, были более чем произвольными, и на этом основании предполагают, что главный интерес властей в этом деле связан больше не с качеством образования, и не только с «экономией бюджета», а… с вузовской недвижимостью.

Об этом откровенно высказался ректор Московского государственного социального университета, академик Российской академии наук Василий Жуков:

- Только в одной Москве не менее полутора десятков вузов, не имеющих даже своих площадей. Прежде всего – среди негосударственных высших учебных заведений. Но их, в отличие от известнейших, брэндовых вузов, не тронули, и это заставляет, извините, предположить шкурный интерес экспертов, составлявших перечень критериев эффективности вузов…

Взять хотя бы наш университет. За 20 лет мы стали богатейшим вузом страны. Сегодня мы владеем такой лакомой собственностью, как многочисленные учебные корпуса в Москве, санатории, базы отдыха, гостиница в Анапе или филиал неподалеку Сочи, возле Бочарова Ручья. На эту-то материальную базу, судя по всему, кто-то и положил глаз. Вот, на мой взгляд, реальная причина, по которой в списки неэффективных вузов попала не какая-нибудь шарашкина контора, а РГСУ, равно, как Литинститут им. Горького, или, скажем, МАРХИ с их учебными базами в самом центре Москвы.

… Позиции, по которым оценивалась эффективность деятельности вузов, не позволит решить проблему, которую поставил президент России. А именно: определить реальный рейтинг, по которому можно было бы выстроить вузы с точки зрения качества их работы.

Эксперты, которые этим занимались, положили в основу неверные критерии. Яркий пример этому: если площади вузов остаются одни и те же, а число студентов уменьшается, то на каждый из них становится все больше и больше метров, таким образом угасающие университеты при наличии одних и тех же площадей вдруг ни с того ни с сего становится эффективными. Это же нелепость!

Независимые от Минобрнауки эксперты недоумевают: кто придумал оценивать работу вуза по площадям, а не по трудоустройству выпускников по специальности? Кто доказал, что слияние двух «неэффективных» вузов в один сделает его эффективным?

Почему оценка работы творческих вузов зависит от среднего балла по ЕГЭ? Дураку ясно, что не оценки по общеобразовательным предметам, а итоги творческого конкурса только и могут дать такому вузу талантливый студенческий корпус.

Еще более нелепо жестко привязывать «результаты мониторинга» к доходам вуза на каждого преподавателя. Это может привести к серьезным изменениям в качестве подготовки специалистов для важнейших отраслей народного хозяйства. Возьмем, к примеру, Московский авиационный институт. Здесь десятилетиями приглашали в качестве совместителей представителей лучших конструкторских бюро страны – без этого не подготовить высококвалифицированного конструктора или эксплуатационника. Но если следовать логике организаторов «мониторинга», то МАИ этого делать никак нельзя: количество работников увеличивается, «доход на каждого преподавателя» моментально падает, и ты сразу попадаешь в разряд неэффективных…

И выходит, что качество образования будет падать, а эффективность вуза, по логике чиновников из Минобрнауки, повышаться. Это как же такое может быть?

Чрезвычайно возмущено вузовское сообщество и крайне закрытым характером проведенного «мониторинга», тем непонятным покровом тайны, под которым работали безымянные «министерские эксперты». Безгласность, отсутствие диалога с тем или иным профессиональным сообществом – стало характерной чертой работы Минобрнауки.

Журналистское сообщество, например, было удивлено тем, что даже списки «проблемных вузов» первым опубликовал Российский студенческий союз, а не министерская пресс-служба. Удалось это сделать потому, что список попал в руки главы этой организации Артему Хромову, который был поражен не только именами фигурантов «списка неэффективности», но и засекреченности самой процедуры его составления.

Похоже, минобровские «оптимизаторы» плевать хотели и на традиции отечественного образования: история вуза и его авторитет для истории российского просвещения для них ничего не значат.

К примеру, Московскому архитектурному институту уже предложили объединиться с Московским государственным строительным университетом. Руководители вузов встретились, обсудили проблему, и вопрос, само собой разумеется, отложился. Проректор МАРХИ, член-корреспондент РААСН Михаил Шубенков так пояснил, почему это произошло:

- Все понимают, что МАРХИ – университет с 250-летней историей, который может исчезнуть как качественная московская архитектурная школа, растворится в других крупных университетах.

Что поделаешь? Выживает тот, кто приносит доход, а не тот, кто рассказывает про всякую культуру с литературой да архитектурой. Деньги надо делать, господа, деньги.

В этом «рейтинге» нормальных критериев, способных дать представление о значимых вещах, нет никаких. Прежде всего нужно вести речь о востребованности наших выпускников на рынке труда, о высоком показателе приема и жесткости контроля (включая отсев) на младших курсах, о наличие грантов президента страны и пр. Но об этом речь не идет!

…В начале осени на заседании Российского союза ректоров многие руководители вузов негативно оценивали министерский мониторинг, подчеркивая, что предложенные критерии подходят не для всех институтов. Кроме того, в РСР настойчиво требуют провести аналогичный мониторинг и для негосударственных вузов.

- Нельзя допустить асимметричности в межвузовской конкуренции, - подчеркнула в беседе с журналистами генеральный секретарь РСР Ольга Каширина.

Но кажется, наличие этой асимметричности в значительной степени и положено в основу затеянной «борьбы за эффективность».

Как замечают эксперты – противники «оптимизации», государство с удовольствием стряхнет с плеч проблемы развития вузовского образования, облегчив жизнь бюджета.

А частные вузы, какими бы убогими они ни были, так и будут продолжать выписывать дипломы в подворотнях. От этого бюджету ни холодно, ни жарко. Будущее страны нынче, выходит, определяют бухгалтера, а не политики.

То, что массовое сокращение количества государственных вузов не за горами, подтвердили и руководители Минобрнауки:

- За три года предстоит провести сокращение госвузов на 20%, а филиалов - на 30%, - цитирует пресс-служба ведомства слова министра Ливанова.

Да и премьер Д. Медведев в августе, говоря о «неэффективных вузах», откровенно заявил буквально следующее: «Студенты таких вузов ни в чем не виноваты, они пострадать не должны… Они смогут продолжить обучение в других вузах». Это – фактическое признание того, что сокращение учебных заведений уже предрешено.

Так что, судя по всему, либеральные экономисты и сегодня продолжают диктовать России, как ей развиваться дальше. Учитывая доминирующий в социальной политике тренд, дело и правда идет к объединениям, слияниям и поглощениям… Короче говоря, к «оптимизации».