Версия для печати
Вернуться к списку

В ЗОНЕ ТУРБУЛЕНТНОСТИ

Академия наук вступила в период новых выборов: руководства и членов РАН. Сейчас эти выборы особенно важны. Некоторое противостояние Академии наук и правительства привело к тому, что совсем недавно выяснилась необходимость пересмотра Устава РАН и Закона о науке. Академик А. Некипелов в "Поиске" признался, что финансирование академии в ее новом государственном статусе, при котором она сохранялась бы как независимая структура, возможно лишь на основе субсидий. Бюджетное финансирование невозможно. Конкретное направление ее деятельности в области фундаментальных и прикладных наук должно определяться на основе согласованных проектов и программ.

Таким образом, РАН теряет как финансовую, так и творческую самостоятельность. Неизбежно возникают сомнения в целесообразности всех акций, которые проводятся в академии уже сейчас. Многим непонятно, как новая система планирования научной тематики будет совмещаться с уже сложившейся за последние 70 лет структурой академических институтов, основой которых являются лаборатории и отделы. В связи с этим возникает опасность разрушения академических школ.

Я легко могу себе представить ситуацию, когда в Президиуме Академии наук не окажется, скажем, академиков, заинтересованных в исследовании турбулентности. Непременно последует сокращение этой тематики, и многие лаборатории придется переориентировать. Этот пример не случаен. Сущность турбулентности - это самое загадочное явление природы. Исследования турбулентности привели к новой математике, определению понятия хаоса и возникновению новой науки - синергетики. Турбулентность лежит в основе понимания процессов изменения климата Земли, создания новых типов летательных аппаратов, энергетических устройств, в том числе термоядерных и тому подобных. Россия всегда занимала ведущие позиции в исследовании турбулентности. Она неизменно была одним из основных приоритетных направлений математики, механики, теории плазмы. Достаточно вспомнить работы академиков А. Колмогорова, Л. Ландау, Б. Кадомцева, В. Струминского, Н. Яненко, С. Кутателадзе, М. Миллионщикова, В. Захарова. Сейчас интерес к этой проблеме явно снизился, так как отдается приоритет направлениям, которые якобы дают возможность "обогнать, не догоняя".

Мировой опыт говорит о том, что это сделать невозможно. В нашей стране полностью отсутствует наноиндустрия, однако мы кинули гигантские средства на исследования фундаментальных проблем нанотехнологий. Все, кто работал с объектами малых размеров, превратились в наноученых и нанотехнологов: генетики, специалисты в области коллоидной физики и химии, специалисты в области организации пленочных структур, специалисты в области аэрозолей и т. д. Для меня очевидно, что это бум, который угаснет после понимания, что нужно начинать с создания производств на основе покупки лицензий, при параллельном разумном развитии фундаментальной и прикладной науки.

При новой системе финансирования бессмысленно проводить аттестацию научных сотрудников по имеющейся сейчас тарифной сетке и на основе должностной структуры института.

Главный научный сотрудник с мировым именем, занимающийся, например, процессами кипения и конденсации, может оказаться не у дел, если кому-то в голову придет, что в этих процессах все уже ясно. То же самое может произойти с абсолютно новыми науками. Например, некоторыми руководителями Сибирского отделения отрицается сама формулировка "водородная энергетика". Отвергается без всякой попытки понять это название, на основе личной трактовки этого термина.

Важно учитывать, что особенностью настоящего периода в развитии науки в России является укрепление науки в высших учебных заведениях. С моей точки зрения, это путь правильный, потому что в вузах гарантируется тесный контакт между молодежью и профессурой, происходит непрерывное обновление кафедр, создаются студенческие исследовательские коллективы и легко выявить талантливых математиков, физиков, биологов, инженеров. Я подготовил более 50 докторов наук и с большей частью из них начинал работать в их студенческие годы.

Основной заботой будущего руководства Академии наук, несомненно, должно быть снижение среднего возраста работников академических учреждений. В институтах СО РАН есть лаборатории, где средний возраст сотрудников приближается к 70 годам. Для академического института эта ситуация абсолютно абсурдна. Тактика тотального избавления от пенсионеров, конечно, совершенно неприемлема как по соображениям гуманизма, так и потому, что некоторые из них сохраняют творческий потенциал молодых людей. При всем при этом проблема остается, и я убежден, что ее нужно начинать решать с омоложения руководства Академии наук, несмотря на то, что Президиум РАН сам снял ограничение, введенное им же. Можно только удивляться, когда руководитель в возрасте 70 лет призывает подведомственные ему подразделения к омоложению. Согласитесь: это выглядит довольно неестественно, особенно с точки зрения молодых. Следует также учесть, что нынешняя Россия - страна молодых министров, молодых губернаторов, молодых мэров, молодых руководителей крупных корпораций. Отсутствие взаимопонимания между руководством страны и академией в значительной мере обусловлено этим обстоятельством, тем, что формирование их как личностей прошло по существу в разных государствах, с абсолютно различным политическим и экономическим устройством. Как могут понять друг друга бывший убежденный коммунист и такой же убежденный либерал? Трудности Академии наук становятся еще более очевидны в ее Сибирском отделении. Новосибирский академгородок - это анклав, где практически нет работы, кроме как в институтах СО РАН и университете. Выпускники Новосибирского университета лишь в незначительной части обеспечиваются работой в Академии наук. Прекрасные математики, физики, биологи, химики, филологи вынуждены идти в банки, в предприятия торговли, туристические и рекламные агентства и т. п. Там они, как правило, себя отлично проявляют, ибо воспитываются как люди творческие, инициативные и трудолюбивые. Университет гордится своими студентами, которые разбогатели на производстве закуски к пиву с новым брендом "Кириешки". Мне кажется, что все-таки было бы естественно, если бы наши выпускники работали в области науки.

К сожалению, факультеты университета, созданные в период выживания, - юридический, медицинский, психологии, журналистики - слабо обеспечены профессорскими кадрами. Сейчас в стране явное перепроизводство социологов, психологов, юристов и дефицит инженеров высшей квалификации. Их должен бы готовить Новосибирский университет. Этот вопрос ставился много раз, но нет никаких попыток сдвинуть его с места. Неплохо бы было изучить опыт Томского политехнического университета.

Как член Попечительского совета ТПУ, я присутствовал на его заседании, которое вел академик Г. Месяц. Наш университет находится по рейтингу Министерства образования и науки в третьем десятке вузов. Два томских университета: классический и политехнический - входят в первую десятку. На этом совещании мне стало ясно почему. Томский политехнический университет практически полностью обеспечивает своих выпускников работой. Университет заключает контракты с корпорациями и оплачивает все время обучения студентов. ТПУ строит новые учебные корпуса и общежития. Качеству образования, быту студентов можно только завидовать. Убежден, что следующий этап развития Академгородка должен быть связан с развитием университета.

Как-то незаметно угас ажиотаж вокруг нашего технопарка. Могущественный благодетель "РосЕвроДевелопмент" уже не торопится облагодетельствовать модернизацией его инфраструктуры. Причины этого ясны - маловато разработок для широкомасштабной коммерческой интервенции, нет могущественных инвесторов и рынка для анонсируемой продукции. Идеологи технопарка говорят, что его появление - это развитие идеи М. Лаврентьева о поясе внедрения. Это неверно. М. Лаврентьев создавал научно-исследовательские институты отраслей, а не полупромышленные предприятия. Я полностью поддерживаю инициативу дирекции Института теплофизики СО РАН о строительстве на его территории корпуса филиала Института безопасного развития атомной энергетики (ИБРАЭ) РАН. Это создаст новые условия для модернизации Института теплофизики, а ИБРАЭ получит экспериментальную базу. Если бы на территории технопарка размещались НИИ крупных корпораций и ведомств, то это дало бы мощнейший импульс к восстановлению жизнеспособности Академгородка.

Мне кажется, что, выбирая новых руководителей Сибирского отделения, все мы должны проанализировать пройденный путь и выдвинуть претендентов в соответствии с вызовами нового динамичного этапа развития Академии наук и пониманием ее роли в превращении страны в мощное государство, государство, основанное на экономике знаний.