Версия для печати
Вернуться к списку

Наблюдая звездное небо с Красной Пресни

Об авторе: Юлий Львович Менцин – кандидат физико-математических наук, заведующий Музеем истории университетской обсерватории Государственного астрономического института им. П.К. Штернберга (ГАИШ) МГУ им. М.В. Ломоносова.

К 190-летию со дня основания Астрономической обсерватории Московского университета

Купец-меценат греческого происхождения Зой Павлович Зосима в 1827 году подарил Московскому университету свою дачу «на Трех горах, близ Пресненской заставы» для строительства на этом месте обсерватории.

В Москве, неподалеку от станции метро «Краснопресненская», в тихом Нововаганьковском переулке, уютно расположилась старинная Астрономическая обсерватория Московского университета. В настоящее время она входит в состав Государственного астрономического института им. П.К. Штернберга (ГАИШ) МГУ им. М.В. Ломоносова и носит название Краснопресненской обсерватории ГАИШ. В некоторых ее помещениях находятся научные лаборатории ГАИШ, а в главном здании – Музей истории университетской обсерватории и ГАИШ.

Основанная 11 декабря 1831 года обсерватория – одно из старейших научных учреждений России. При этом ученые, работавшие в ее стенах, не только внесли существенный вклад в развитие отечественной и мировой астрономии, но также активно участвовали в культурной и общественно-политической жизни страны, защищали ее в годы Великой Отечественной войны. В почти двухвековой истории обсерватории на Пресне немало интересных страниц.

На высоком берегу, на крутом

В отделе редких книг и рукописей Научной библиотеки МГУ хранится забавный документ 1767 года – жалоба профессора математики и физики Иоганна Иоахима Роста ректору университета Михаилу Матвеевичу Хераскову на механика Демулена, который из-за пьянства запустил физический кабинет и привел в негодность зрительную трубу системы Грегори, использовавшуюся для практических занятий со студентами. Таким образом, благодаря пьянице-механику мы знаем, что уже через 12 лет после основания Московского университета в нем преподавали астрономию.

В этом документе меня восхищает национальный колорит. Автор письма – немец, воспитанник Геттингенского университета. Отец М.М. Хераскова был приглашен на службу в Россию Петром I и принадлежал к валашским боярам. Механик, понятно, француз, а жалоба написана на латыни. На этом языке, кстати, Рост читал лекции своим российским студентам. Как видим, известная шутка, что современный американский университет – это учебное заведение, в котором российские профессора на английском языке читают лекции китайским студентам, имеет глубокие исторические аллюзии.

Возвращаясь к истории преподавания астрономии в Московском университете, отмечу, что студентов знакомили лишь с элементами этой науки в рамках курсов математики и физики. Как самостоятельный предмет в расписании лекций астрономия появилась лишь в 1800 году, а в 1804-м, благодаря стараниям первого попечителя Московского учебного округа Михаила Никитича Муравьева (1757–1807), в университете на отделении физических и математических наук была организована кафедра астрономии наблюдательной. В этом же году университет стал обладателем первой обсерватории. По распоряжению М.Н. Муравьева на крыше главного здания университета на Моховой улице была сооружена небольшая деревянная башня, оснащенная необходимыми для наблюдений инструментами. К сожалению, эта обсерватория просуществовала недолго, и в 1812 году, во время пожара Москвы, погибла вместе со всеми находившимися в ней инструментами.

Новую обсерваторию долгое время не удавалось построить в первую очередь из-за отсутствия подходящего места. Прежняя была предназначена в основном для учебных целей. Между тем университет нуждался в полноценной обсерватории, предназначенной не только для обучения студентов, но и для научно-исследовательской работы. Такая обсерватория должна была быть каменной, с мощным фундаментом, позволяющим устанавливать тяжелые высокоточные инструменты. Кроме того, новая обсерватория нуждалась в подходящем для наблюдений месте, расположенном на возвышенности, за городом, чтобы не мешали пыль и дым от печей, но не слишком далеко от него. Оказалось, что такие места давно заняты под дворцы, дачи, церкви и т.д. Оставшиеся же свободными стоили слишком дорого для университета.

Экспозиция, посвященная гравиметрическим работам директора (1916–1920) обсерватории Павла Карловича Штернберга.

Проблему помог решить богатый купец-меценат греческого происхождения Зой Павлович Зосима (1754–1827), который в мае 1827 года подарил университету для строительства на этом месте обсерватории свою дачу, расположенную, как указывалось в документах, «на Трех горах, близ Пресненской заставы». Дар Зосимы был поистине царским, причем не только с денежной точки зрения. Дача находилась на высоком берегу Москвы-реки, что идеально подходило для проведения наблюдений. К тому же от дачи до университета было менее часа ходьбы, что существенно упростило позже посещения обсерватории студентами (см. подробнее: Менцин Ю.Л. Звездное небо в представлении купца и чиновника. Из истории Астрономической обсерватории Московского университета // НГ-наука. 2015. № 1 (275).

Строительство обсерватории на Пресне было начато в феврале 1830 года. А 29 ноября (11 декабря) 1831 года Министерство народного просвещения приняло годовой отчет Московского учебного округа, в котором сообщалось, что «здание обсерватории приведено к окончанию» и на ней проведены первые наблюдения. В 2001 году решением Ученого совета ГАИШ 11 декабря было объявлено Днем ГАИШ.

Первый директор

Создателем и первым директором обсерватории (с 1831 по 1851 год) стал астроном и математик, профессор, ректор Московского университета, член Санкт-Петербургской академии наук Дмитрий Матвеевич Перевощиков (1788–1880). Среди многочисленных заслуг этого замечательного ученого-просветителя и педагога мне хотелось бы особо отметить то, что Д.М. Перевощиков прославился как создатель обширной русскоязычной учебной и научной литературы, в том числе первых оригинальных университетских курсов астрономии, за которые дважды был удостоен Демидовской премии.

Важность этой работы для России, где не было прочных научных традиций и где ученым приходилось не только заниматься исследованиями, но и формировать общество, способное позитивно относиться к науке, трудно переоценить. О качестве учебников Д.М. Перевощикова с восторгом отзывался даже далекий от математики Н.В. Гоголь. Николай Васильевич писал своему дяде П.К. Косярскому, что не знает, «как воздать хвалу этому образцовому сочинению (многотомной учебной энциклопедии Д.М. Перевощикова. – Ю.М.). Я, только читая ее, понял все то, что мне казалось темным, неудовлетворительным, когда проходил математику. Как удивительно изъяснена теория дифференциального и интегрального исчисления!»

Кстати, хотел бы добавить. Создателями литературного русского языка считают поэтов и писателей. Безусловно, это так, но я думаю, что не стоит забывать и ученых, придавших языку динамичность, логическую стройность, точность, а также расширивших его словарный запас. Такие широко применяемые термины, как «законы движения», «земная ось», «горизонт», «преломление лучей», «атмосфера», и много других ввел в оборот М.В. Ломоносов.

По каким-то причинам почти не осталось портретов Перевощикова. К счастью, в музее на Пресне хранится его фотографический портрет 1860-х годов. На обратной стороне – надпись: «Мой дедушка академик Дмитрий Матвеевич Перевощиков». Этот инскрип сделан внучкой ученого – Марией Петровной Перевощиковой (1866–1943), вошедшей в историю российского и советского искусства как актриса Лилина, ставшая в 1889 году женой выдающегося режиссера К.С. Алексеева (Станиславского). Интересно, что сам Дмитрий Матвеевич Перевощиков был заядлым театралом. Возможно, его любовь к театру через поколение передалась внучке.

Интерьеры дома астрономов на Красной Пресне – большая художественная ценность.

Начиная со Швейцера

Полноценная научная работа в обсерватории началась в 1850-е годы, под руководством Богдана Яковлевича Швейцера (1816–1873), ее третьего директора (с 1856 по 1873 год). К этому времени благодаря Александру Николаевичу Драшусову, ученику Д.М. Перевощикова и второму директору обсерватории (с 1851 по 1855 год), удалось оснастить обсерваторию необходимым оборудованием и пристроить к ней башню для размещения 10,5-дюймового телескопа-рефрактора. Установкой и наладкой телескопа, заказанного ранее А.Н. Драшусовым, пришлось заниматься Б.Я. Швейцеру, ученику таких выдающихся астрономов, как Ф.В. Бессель и В.Я. Струве.

К важнейшим заслугам Б.Я. Швейцера перед отечественной наукой следует отнести то, что он привлек к работе в обсерватории (этому способствовала ее близость к университету) группу молодых ученых, которым пришлось от начала и до конца участвовать в монтаже и наладке оборудования. Этот опыт, а также знания и навыки наблюдений, полученные в обсерваториях у Бесселя (Кенигсберг) и Струве (Пулково), позволили Б.Я. Швейцеру воспитать плеяду разносторонних ученых, способных «переключаться» на принципиально новые, в том числе астрофизические, методы наблюдений. Среди этих ученых, труды которых позже приобрели мировую известность, были Ф.А. Бредихин, А.И. Громадзкий, Ф.А. Слудский, М.Ф. Хандриков, В.К. Цераский и др.

Что же касается научных достижений самого Б.Я. Швейцера, то к наиболее важным следует отнести открытие и изучение им в 1850–1860-е годы Московской гравитационной аномалии. Его монография «Исследование местной аттракции, существующей вблизи Москвы» (1862) была переведена на ряд европейских языков и удостоена золотой медали Русского географического общества. По сути, это была первая из выполненных в обсерватории работ мирового уровня, давшая толчок к становлению отечественной гравиметрии – науки, изучающей распределение силы тяжести на поверхности Земли.

В небольшом очерке невозможно подробно рассказать о научных достижениях весьма немногочисленных сотрудников обсерватории. Отмечу лишь некоторые из них. В 1870-е годы Ф.А. Бредихин провел первые в России спектральные наблюдения небесных объектов, что стало прологом к последующему формированию Московской научной школы астрофизики. В 1895 году В.К. Цераский впервые в мире измерил нижнюю границу температуры поверхности Солнца, а десять лет спустя, также первым в мире, определил видимую звездную величину нашего светила.

На рубеже XIX и XX веков учеными обсерватории (С.Н. Блажко, Л.П. Цераская, В.К. Цераский) были начаты работы по поиску и каталогизации переменных звезд – нового и перспективного направления развития звездной астрономии. В последующие десятилетия успехи московских астрономов в этом направлении исследований оказались столь значительными, что в 1946 году Исполнительный комитет Международного астрономического союза возложил ответственность за составление Объединенного каталога переменных звезд на коллектив ученых в ГАИШ и Астросовете АН СССР. (Основная заслуга в создании этого каталога принадлежала сотрудникам ГАИШ Б.В. Кукаркину и П.П. Паренаго.)

В первые десятилетия ХХ века ученые обсерватории (С.Н. Блажко, П.К. Штернберг) активно занимались астрофотометрией и, продолжая работы Ф.А. Бредихина, кометной астрономией (С.В. Орлов). Дальнейшее развитие получили исследования в области гравиметрии (П.К. Штернберг, А.А. Михайлов). В 1930-е годы начинает развиваться морская гравиметрия (Л.В. Сорокин), которой в то время занимались только в СССР и Германии.

После капитальной реконструкции в начале ХХ века обсерватория была снабжена специально изготовленной полукруглой мебелью. Фото из фотоархива Музея ГАИШ

Астрономы объединяются

Капитальная реконструкция обсерватории проводилась с 1894 по 1903 год под руководством Витольда Карловича Цераского (1849–1925), пятого директора обсерватории (с 1891 по 1916 год), и главного архитектора Московского университета Константина Михайловича Быковского (1841–1906). В ходе реконструкции к обсерватории было пристроено северное крыло, в котором размещались учебная аудитория и глубокий часовой подвал для установки в нем высокоточных часов.

На территории обсерватории были построены четыре вспомогательные башни, а башня главного здания снабжена новым куполом. Это позволило в 1900 году установить в ней 15-дюймовый телескоп-астрограф, изготовленный известной фирмой «Репсольд и сыновья» и предназначенный как для наблюдений, так и для получения качественных астрофотографий.

Важную роль не только в работе астрономов, но и в жизни страны сыграла созданная в обсерватории Служба времени. В первой трети ХХ века часовщики и представители государственных служб по понедельникам приезжали на Пресню, чтобы проверить свои хронометры. А 1 сентября 1931 года из обсерватории началась подача по радио сигналов точного времени, сначала для Москвы, а затем на всю территорию СССР.

Интересно также отметить, что во время революции 1905–1907 годов астроном П.К. Штернберг, являвшийся (естественно, тайно) членом РСДРП(б), хранил в часовом подвале обсерватории оружие большевиков. Этот факт, упоминаемый во многих биографиях ученого, подтвердился в конце 1980-х годов, когда в ходе реставрационных работ в этом подвале обнаружили затерявшуюся небольшую железную коробку с патронами.

После завершения реконструкции и установки в обсерватории нового телескопа она вошла в число крупнейших обсерваторий мира. В 1922 году на базе обсерватории создан Астрономо-геодезический научно-исследовательский институт (АГНИИ). Он входил в образованную в этом же году Ассоциацию научно-исследовательских институтов Московского университета.

29 июня 1931 года, по решению коллегии Наркомпроса РСФСР, утвержденному 29 октября 1931 года Советом народных комиссаров РСФСР, был образован Объединенный государственный астрономический институт, в который помимо обсерватории и АГНИИ вошел небольшой Государственный астрофизический институт (ГАФИ), созданный в 1923 году. Объединенному астрономическому институту было присвоено имя астронома-большевика, видного деятеля Советского государства Павла Карловича Штернберга (1865–1920). Он более 30 лет проработал в обсерватории, был ее директором с 1916 по 1920 год. В 1932-м слово «объединенный» из названия института убрали, и с тех пор он носит название Государственный астрономический институт имени П.К. Штернберга (ГАИШ).

Вплоть до переезда в 1953 году в новое здание на Ленинских горах ГАИШ размещался в обсерватории на Пресне. В этот период тут работали С.Н. Блажко, Б.А. Воронцов-Вельяминов, Г.Н. Дубошин, М.С. Зверев, Б.В. Кукаркин, А.А. Михайлов, Н.Д. Моисеев, С.В. Орлов, П.П. Паренаго, Л.В. Сорокин, В.Г. Фесенков, И.С. Шкловский, И.Т. Зоткин и другие известные ученые.

Памятник истории науки

В годы Великой Отечественной войны многие сотрудники ГАИШ ушли на фронт. Десять из них героически погибли, защищая родину. (Накануне войны в штате ГАИШ было около 60 человек.) В ночь на 10 апреля 1944 года, совершая свой 645-й боевой вылет, погибла штурман 46-го гвардейского бомбардировочного авиаполка, сотрудница ГАИШ и студентка астрономического отделения МГУ Евгения Максимовна Руднева, удостоенная (посмертно) звания Героя Советского Союза.

В начале войны ГАИШ был эвакуирован в Свердловск. В Москве же остались сотрудники Службы времени, работа которых была жизненно важна для нужд оборонной промышленности и фронта. Эта работа не прекращалась ни на день, даже тогда, когда враг стоял под Москвой и астрономические наблюдения приходилось вести под бомбежками. Вскоре после войны сотрудницы Службы времени М.А. Смирнова и А.С. Миролюбова были награждены орденами Ленина за мужество и героизм, проявленные в годы войны.

После переезда ГАИШ на Ленинские горы над обсерваторией нависла угроза сноса и застройки ее территории «шедевром» архитектуры – 9-этажным жилым домом. К счастью, благодаря усилиям научной общественности не только Москвы, но и СССР, обсерваторию удалось отстоять (в этом немало помогло то, что в ней работал большевик Штернберг). А в 1979 году комплекс зданий Краснопресненской обсерватории был поставлен на государственную охрану как памятник истории и архитектуры. В 1981 году сюда перевели Музей истории астрономии, созданный в 1950–1960-е известным астрономом и историком науки Петром Григорьевичем Куликовским (1910–2003) и первоначально размещавшийся в новом здании ГАИШ.

Во второй половине 1980-х началась научная реставрация обсерватории, которую в исключительно сложных условиях в 1990-е годы удалось успешно завершить, в первую очередь благодаря активным усилиям директора ГАИШ А.М. Черепащука и постоянной поддержке ректора МГУ В.А. Садовничего.

За последние десять лет работа по реставрации обсерватории, в том числе хранящихся в ней старинных инструментов, была продолжена под руководством Дирекции ГАИШ (А.А. Павлов, К.А. Постнов) и при участии сотрудников музея (Ф.В. Горбунов, И.К. Лапина). Сейчас посетители обсерватории, попадая на ее территорию, как бы переносятся в Москву позапрошлого века. Они могут познакомиться с тем местом, где в XIX и в первой половине XX веков жили и работали ученые. Особый интерес у посетителей музея вызывает интерьер главного здания обсерватории – винтовая чугунная лестница, особая полукруглая мебель, украшенные орнаментами стены, рабочие места известных ученых, старинные приборы и инструменты, некоторые из них сертифицированы как памятники науки и техники 1-й категории и включены в банк данных «Памятники науки и техники России». Признанием исторической и художественной ценности коллекций музея стало и то, что в этом году они были включены в Золотой фонд МГУ.

Среди экспонатов музея есть бюст Е.М. Рудневой, созданный и подаренный Музею скульптором Александром Васильевичем Чуйковым, сыном героя Сталинграда маршала В.И. Чуйкова. Поэтому, завершая очень короткий рассказ об Астрономической обсерватории на Пресне, откуда Женя ушла на фронт, я хочу вспомнить слова из ее письма, отправленного с передовой своему учителю, профессору Сергею Николаевичу Блажко: «Я очень скучаю по астрономии, но не жалею, что пошла в армию; вот разобьем захватчиков, тогда возьмемся за восстановление астрономии. Без свободной Родины не может быть свободной науки!»