http://93.174.130.82/digest/showdnews.aspx?id=779a2abc-694f-4e06-8f52-00baf6733ab5&print=1© 2024 Российская академия наук
История экспедиции «Арктика-2007» напоминает захватывающий триллер. Сначала поломка судна, устранили которую прямо в море. Затем – налет американских самолетов-разведчиков, больше смахивающих на стратегические бомбардировщики. Подледное погружение батискафов на дно Северного Ледовитого океана. Тем самым, как выяснилось, подводники доказали право России на арктическую акваторию в 1,2 млн кв. км, готовую лопнуть от находящихся в ней запасов нефти и газа.
Чтобы понять, что же в действительности происходит на Северном полюсе, мы обратились к директору Института океанологии им. П.П. Ширшова РАН академику РАН Роберту Нигматулину, министру науки Народного правительства.
– Похоже, что главной целью экспедиции был предвыборный пиар, а не наука.
– Главной целью экспедиции было погружение под лед на глубину 4000 метров батискафов «Мир». Этот факт для развития полярных исследований очень важен, ведь опыта работы человека под арктическими льдами на такой глубине еще не было. А теперь уже есть.
Мы привыкли говорить, что ничего толкового сами сделать не можем. Автомобили ввозим, самолеты закупаем за рубежом. Все так и норовят сказать, что люди у нас негодные. А на самом деле – нет. В 1987 году известная финская фирма сконструировала и построила под научным и техническим руководством доктора технических наук Героя Социалистического труда Игоря Михальцева и при активном участии Анатолия Сагалевича батискафы «Мир». В декабре 1987 года «Мир» достиг в Центральной Атлантике глубины 6170 метров во время испытания.
Имея запас хода до 5 узлов, энергообеспечение 100 кВтч и запас воздуха 10 часов, эти батискафы могут погружаться на глубину более 6 км. Им доступна вся акватория Мирового океана и его дно за исключением самых глубоких впадин.
Весь мир увидел уникальное погружение российской экспедиции на дно Северного Ледовитого океана. 2 августа, несмотря на туман и сложную ледовую обстановку, глубоководные аппараты «Мир» сквозь прорубь опустились под лед на глубину четыре с лишним тысячи метров. Но лед дрейфует. И экипажи после погружения выбирались на поверхность, ориентируясь под водой, искали полынью во льду. То есть отрабатывалась система подводной и подледной навигации. Операцией руководили депутат Госдумы, исследователь Арктики и Антарктики Артур Чилингаров и заведующий лабораторией глубоководных обитаемых аппаратов Института океанологии РАН Анатолий Сагалевич. До этого никто ничего подобного не делал.
– По телевидению потом говорили, что, зачерпнув ведро придонной грязи, тем самым наша экспедиция продлила морские границы страны до Северного полюса, где якобы мы теперь тоже будем добывать нефть.
Артур Чилингаров вернулся с полюса с флагом в руках
– Вряд ли целесообразно искать нефть на полюсе. По представлениям наших ученых, большой запас нефти имеется на шельфе и на склонах морей и океанов. Ситуация такова: там, где есть шельф, затем дальше от берега крутой склон, идут осадочные процессы, скапливается органическое вещество. Именно там, на глубине нескольких километров, и ожидаются большие запасы углеводородов.
Впрочем, пока это только академические представления. Даже если мы обнаружим месторождения, потом еще предстоит разработать технологию, как с глубины несколько километров добывать эту нефть. Может быть, на дне моря находится не 25%, а все основные запасы нефти, гораздо больше, чем было на суше. Но месторождения расположены на очень большой (для нефте- и газоразработки) глубине. К тому же пока не приходится с точностью говорить об объемах запасов сырья. А уж о геологоразведке и тем более добыче нефти и газа на шельфе Северного Ледовитого океана и подавно, поскольку технически это пока невозможно.
– Почему же России теперь приходится доказывать право на освоение шельфа, если он и так находится в пределах морских границ СССР?
– Ратифицировав в 1997 году Конвенцию ООН по морскому праву, руководство нашей страны тем самым отказалось от претензий на «полярные владения СССР», декларированные Декретом ЦИК 1926 года. В соответствии с этим декретом границы СССР замыкались на Северном полюсе и проходили по линиям долготы до середины Берингова пролива на востоке и до точки сухопутной границы на западе. «Русский треугольник» занимал 1 миллион 200 тысяч квадратных километров. Предполагают (подчеркиваю, предполагают), что в нем было сосредоточено около 100 миллиардов тонн условного углеводородного топлива (в основном газ), что в два с лишним раза превышает нынешние ресурсы России или Саудовской Аравии. Это четверть общемировых запасов. Но это еще надо доказать.
Почему Ельцин ратифицировал Конвенцию, я не знаю. Наверное, никто не говорил ему, чего он тем самым лишает страну.
Конвенция ООН от 1982 года установила границы территориального моря России в 12 морских миль, а Исключительную экономическую зону (ИЭЗ) – в 200 морских миль от береговой линии. В своей ИЭЗ страна имеет эксклюзивное право на добычу природных ресурсов, а контроль над шельфом дает ей такое же право на разработку минеральных ресурсов морского дна. Статья 76 Конвенции устанавливает границы шельфа в 200 морских миль, то есть границы ИЭЗ и шельфа совпадают. Однако государство имеет право претендовать на шельф, простирающийся за 200-мильную зону. Для этого необходимо подать заявку в Комиссию ООН по границам континентального шельфа. Если ее признают обоснованной, государство может расширить границы шельфа. В этом случае расширяется именно континентальный шельф, а не ИЭЗ: за 200-мильной зоной прибрежное государство имеет право регулировать добычу минеральных ресурсов, но не может ограничивать права третьих стран на рыболовный промысел.
При этом Конвенция установила максимальные ограничения на протяженность континентального шельфа – его внешняя граница должна отстоять не более чем на 350 морских миль от береговой линии.
Чтобы подать заявку в соответствующую комиссию ООН, России нужно набрать необходимые данные. Речь идет о длительных научно-исследовательских работах, для проведения которых нужны специальные ледокольные и буровые суда. С их помощью под поверхностью океана предстоит провести бурение на несколько километров в глубь земной коры, чтобы доказать, что внизу действительно земная кора континентального типа.
– В данном случае игра, мне кажется, стоит свеч.
– В 2001 году Россия уже даже подавала свою заявку в Комиссию при ООН. Ее признали неудовлетворительной и порекомендовали представить дополнительные доказательства того, что у хребта Менделеева континентальная, а не вулканическая природа, а хребет Ломоносова не имеет отрыва от континентальной части Евразии. Необходимые обоснования должны быть представлены на рассмотрение Комиссии ООН к 2009 году.
Возможно, что российская заявка и в самом деле была неудовлетворительной, потому что Академия наук и ее профильный Институт океанологии ни МИДом, ни МПР к этой деятельности не привлекались. Вероятно, и следующая заявка будет сырой, поскольку пока сыроваты результаты ведущихся в этом направлении исследований. Я даже написал об этом министру иностранных дел Сергею Лаврову. Наша страна находится только в самом начале трудной борьбы с другими арктическими государствами. Думаю, что пройдет еще лет пять, пока не будут точно установлены морские границы и проведены делимитационные линии между США, Россией, Канадой, Данией, Исландией и Норвегией.
А пока, понятное дело, пойдут международные тяжбы. Если предположить, что раздел произойдет на основе секторного деления, выиграют Россия и Канада, и выход к Северному полюсу получат все страны. В случае раздела по срединной линии (когда граница проходит на равном удалении от береговых линий прибрежных государств) «обладателем» Северного полюса станет Дания (со стороны Гренландии), хотя на это претендуют и канадцы, и даже американцы с оглядкой на Аляску.
Хребет Ломоносова простирается от России до Канады, значит, Канада, используя тот же аргумент, что и Россия, может заявить, что хребет представляет собой часть канадского шельфа. Она и в самом деле сейчас доказывает, что трансарктический хребет Ломоносова начинается с американского материка. Кроме России и Канады претендовать на раздел шельфа могут Дания, Норвегия – тоже по шельфу. Ученые Дании, например, уверяют, что хребет Ломоносова – продолжение Гренландии.
– Видимо, другим северным странам наши успехи в Заполярье не дают покоя. Странно ведь, что одновременно с нашей экспедицией к полюсу отправился научный ледокол из США. Американские исследователи, так же, как и наши, планируют изучать шельф Ледовитого океана и погружать на дно свои беспилотные батискафы.
– Просто так полярные экспедиции никто не проводит, их подготовка занимает минимум года полтора. Скорее всего, у американцев давно было запланировано провести эту экспедицию, сроки которой совпали с нашей. И это нормально. Каждая приполярная страна имеет право послать на Северный полюс свою экспедицию, тем более что эта точка лежит далеко за пределами нашей 200-мильной зоны.
– И американские самолеты-разведчики, которые летали над нашей экспедицией на бреющем полете, это тоже нормально?
– Я узнал об этом из газет, но этой информации доверять не стоит. Когда встречусь с нашим сотрудником, участвовавшим в экспедиции – Анатолием Сагалевичем, нужно будет его расспросить, правда ли эти самолеты были разведчиками и кто их видел. Ведь «Арктика-2007» – обычная научная экспедиция, зачем за ней следить? Помимо основного и подготовительного погружения участники экспедиции постоянно брали пробы грунта и воды. Это рутинная работа, вряд ли она могла привлечь внимание разведки. Аналогичные замеры ведут в своих экспедициях и американские ученые.
«Мир-1» готовится к погружению в бездну
Каждая страна имеет право подать заявку на получение части Арктики. Но нужно иметь в виду: чтобы наши позиции при рассмотрении этой заявки были более весомы, нужно, чтобы мировое сообщество чувствовало за нами некую силу. Факты и здравый смысл не всегда все решают.
– Далеко не все россияне разделяют вашу уверенность в необходимости осваивать арктический шельф. В самом деле, в России сейчас масса неосвоенных территорий – это не только Сибирь и Дальний Восток, но и такие регионы в ЦФО, как Владимирская, Калужская и Тверская губернии.
– У России достаточно ресурсов, чтобы привести в порядок все свои регионы. Только деньги эти растрачиваются впустую, разбазариваются, проедаются, проматываются в казино. Сколько у нас миллиардеров, какие у них доходы, но они же не вкладывают эти деньги в освоение Севера и центра Руси. Между тем, денег, пущенных на ветер, хватило бы на то, чтобы решить социальные задачи, построить дороги и профинансировать науку на должном уровне. Однако правительство неспособно концентрировать ресурсы государства и, продавая нефть, превращает нефтедоллары в пустые бумаги, которые отдает на хранение за рубеж. Правительство должно более эффективно использовать этот ресурс. Люди должны это понять и реализовать свое понимание происходящего во время выборов, другого пути у них нет.
– В смысле Арктики вы меня не убедили. Поверхность ее ледового покрытия постоянно сокращается. К 2040 году, по прогнозам ученых, она вообще освободится ото льда. Северный морской путь уже сейчас можно пройти в течение одной навигации практически без ледоколов. Не факт, что ООН признает исключительное право России на эту акваторию. А деньги на программу делимитации морских границ идут, и притом немалые.
– Глобальное потепление – это реальность. Относительно его масштабов и длительности существуют самые разные прогнозы, но факт остается фактом: льды Севера с 1988 года в прежнем объеме не восстанавливаются. Каждый год ледяная корка утончается на 0,7–0,8%. Если к 2040 году Арктика освободится ото льда, это означает появление совершенно новых транспортных маршрутов и поднимает множество вопросов относительно суверенитета над этими областями.
Например, уже не раз звучала идея «интернационализировать» российский Северный морской путь. Разные страны сулят большие инвестиции в инфраструктуру этого морского коридора (то есть в порты нашего северного побережья) – только бы удалось вывести его из-под контроля РФ. Российская же позиция заключается в том, чтобы со временем интегрировать Севморпуть в мировую транспортную систему под юрисдикцией РФ.
– Даже если Арктика станет нашей, освоение подводных месторождений может привести к массовым утечкам нефти. Так, во всяком случае, пока и происходит. Может, не стоит торопиться с их освоением, пусть еще подождут?
– Такой спешки, чтобы нужно было во что бы то ни стало осваивать нефтеносные склоны в Северном Ледовитом океане прямо сейчас, нет. Но человечество уже практически вышло на максимум добычи нефти. Через несколько лет начнется падение ее мировой добычи. К 2020 году, по некоторым оценкам, мы до 40% потеряем добычу нефти. При этом потребность в жидком топливе будет только возрастать. А у нас в стране геологоразведка в течение 20 последних лет практически не велась. Попробуй теперь скомпенсировать этот дефицит!
Нефть бывает разная – «легкая», которую, в основном, сейчас и добывают, и «тяжелая». (По себестоимости более дорогая, но приносящая доход.) Себестоимость добычи барреля легкой нефти 7–10 долларов за баррель, не стоит торопиться ее добывать. Это фактически наш стратегический запас. Экспорт этой нефти пора резко сократить. Другое дело – «тяжелая» арктическая нефть. Хотя себестоимость ее составит около 50 долларов за баррель, добывать ее даже в трудных, холодных, неудобных и дорогих условиях Арктики все равно будет рентабельно. Чтобы освоить ее добычу, требуются наука и новаторские инженерные разработки, это тоже нам на руку.
В арктическом шельфе есть и еще один важный энергетический ресурс – газогидрат, придонный раствор метана в толще придонного льда. Газогидраты сохраняются на глубинах более 500 метров, занимая поры в осадочных породах континентального склона, а также на подводных поднятиях, куда газ поступает через разломы и трещины земной коры.
По некоторым оценкам, газа, который находится в Арктике в газогидратном состоянии, гораздо больше того количества, которое мы добываем. Это еще один ресурс, который России нужно осваивать. Это тоже очень дорогой ресурс, для его освоения опять же необходимы наука и инженерные разработки. Для чего, в свою очередь, отечественной науке нужна свежая кровь.
Чтобы привлечь молодежь, надо платить ей достойную зарплату, а не по 4000 рублей в месяц, как сейчас. Эта проблема упирается в политику нашего государства. Если оно хочет, чтобы у России была перспектива, чтобы в будущем у нас имелись и сырье, и полноценный, творчески развитый, активный народ, которому будет где приложить свои силы, нужно осваивать новые ресурсы. Это потребует перераспределения доходов и расходов, должна повыситься оплата труда, в частности, ученых. Чтобы молодые специалисты получали как минимум 1000 долларов в месяц. Тогда будет воспроизводство и населения, и высоких технологий. Но можно пойти и другим путем – скупать футбольные клубы и яхты, ездить отдыхать за рубеж и вывозить туда деньги, играть свадьбы ценой в несколько миллионов долларов. Так все растратится, ни на что денег не хватит.
Впрочем, Россия, кажется, берется за ум. Глава Минпромэнерго Виктор Христенко недавно заявил, что арктический и дальневосточный шельфы России будут разрабатывать две госкомпании – «Газпром» и «Роснефть». «Роснефть» планирует инвестировать 1,2 миллиарда долларов в строительство судов для нефтедобычи на шельфе. Эта компания нуждается в постройке 27 судов, три из них уже заложены и строятся. Всего к 2020 году для разработки шельфовых месторождений должно быть построено 49 платформ, 200 судов и 81 танкер. Общие затраты на них оцениваются в 2,2 триллиона рублей (84 миллиарда долларов). Развитие нефтедобычи на шельфе и прилегающих территориях таково, что к 2012 году российские нефтяные компании планируют обустроить десять морских месторождений. Только для нужд нефтяной отрасли России необходимы 30 танкеров, а также ледоколы, буксиры и другие морские суда. Общий объем необходимых инвестиций в развитие транспорта оценивается в 8 миллиардов долларов. Петербургская верфь уже имеет контракт на строительство двух крупнотоннажных арктических танкеров (суда такого типа также впервые будут строиться в России). Кроме того, в ближайшее время Архангельский СРЗ «Звездочка» переоборудует в буровое судно атомный лихтеровоз «Севморпуть». Разработка и осуществление подобных стратегических программ без участия РАН и ее головных институтов невозможны.