http://93.174.130.82/digest/showdnews.aspx?id=7696234e-1574-4781-80e1-ed0cd5bb7a29&print=1© 2024 Российская академия наук
Премьер Владимир Путин поручил подготовить план модернизации государственного сектора науки и образования. В частности, речь идет о повышении эффективности работы научных учреждений.
Какие меры могут быть приняты? Об этом корреспондент "РГ" беседует с директором департамента научно-технической и инновационной политики Минобрнауки Александром Хлуновым.
Российская газета: О том, что институты должны работать более эффективно, заговорили, когда в науку пошли уже вполне достойные деньги. Но дальше пожеланий дело пока практически не идет, хотя предложения о модернизации науки звучали не раз. Что же предлагается на этот раз?
Александр Хлунов: Нами разработан проект постановления правительства "Об оценке результативности научных организаций государственного сектора". Он может быть рассмотрен в начале сентября на заседании Правительственной комиссии по высоким технологиям и инновациям под председательством вице-премьера Сергея Борисовича Иванова. Цель проекта - повысить отдачу бюджетных средств, выделяемых на науку. А они не малые. Так, только на пятилетнюю программу фундаментальных исследований будет потрачено 250 миллиардов рублей. Еще 600 миллиардов рублей правительство дает на программы развития высоких технологий.
Сразу скажу, что мы ничего революционного не придумали, суть проекта проста и очевидна. Ученым предлагается на основе экспертных оценок и типовых методик раз в три года проводить инвентаризацию своего хозяйства - оценивать работу научных учреждений. От результатов должно зависеть дальнейшее финансирование. Отстающие потеряют часть денег, они перейдут к лидерам.
Повторяю, такие системы давно работают в ведущих странах мира. Например, в германском Обществе Макса Планка, на которое обычно ссылаются в нашей академии наук, называя его чуть ли немецким аналогом РАН.
РГ: Академик Владимир Фортов рассказывал мне, как, работая там приглашенным экспертом, он поражался требовательности комиссии, которая оценивала работу институтов. Работы должны соответствовать чуть ли не нобелевскому уровню. У аутсайдеров беспощадно "откусывают" деньги, передавая их лидерам. Но кто у нас решится на подобное?
Хлунов: Уж точно это не дело чиновников. Все решать самим ученым. Мы лишь предлагаем сам принцип повышения эффективности науки - это перераспределение денег. И предлагаем набор критериев для оценки работы. Он тоже довольно очевиден. Это прежде всего эффективность, которая во всем мире измеряется числом публикаций и индексом цитирования. И хотя некоторые наши ученые высказывают к данному инструменту немало претензий, но все же лучшего "оселка" наука пока не придумала. И он довольно объективен. Среди других важных критериев назову коммерциализацию результатов научной деятельности, участие в крупных международных и национальных проектах, число признанных в стране и мире ученых, материально-техническая база и т.д.
РГ: Возражая против формализованного подхода к оценке работы ученых, многие возражали, что нельзя одним метром мерить математиков и биологов, физиков и философов.
Хлунов: А никто и не собирается всех стричь под одну гребенку. "Веса" этих критериев должны меняться в зависимости от того, где они применяются - в физике или философии, математике или истории. И конечно, они будут разные в институте РАН или РАМН, в научной организации "Росатома" или Роскосмоса, в классическом университете или техническом.
РГ: То есть каждому надо дать свой метр? Но кто же его отмерит?
Хлунов: Выражаясь вашей терминологией, "большой метр" мы уже сделали - предложили набор критериев. А вот миллиметровые насечки на нем, учитывающие разные специфики, о которых я уже говорил, придется наносить самим ученым. Не чиновникам же сравнивать физику и биологию.
Для нас важен результат. Мы должны наконец-то получить ясную картину, какую науку мы сегодня имеем в России. Скорей всего, это будут своего рода четыре лиги. В первой - лидеры, которым будет рекомендовано увеличить финансирование. Во второй - стабильные организации, которые имеют удовлетворительные результаты. Для них будут разработаны программы развития, чтобы вывести на уровень лидеров. В третьей - "середняки", которым требуется реорганизация. Какая? Решать придется в каждом конкретном случае. И наконец, явные аутсайдеры, где фактически уже нет науки. Их придется кардинально реформировать, а может и закрывать.
РГ: По оценке Андрея Фурсенко, последних может набраться не менее десяти процентов...
Хлунов: Да, мы делали прикидки, но они очень грубые и могут сильно измениться в любую сторону. Поэтому надо отработать систему и посмотреть, что же получится. Еще раз подчеркну, что у нас нет желания что-то закрывать. Мы лишь предлагаем инструмент каждому, кто управляет наукой: и "Росатому", и Минпромторгу, и РАН. Им самим предлагается сделать окончательный выбор, как перераспределять деньги, кого поощрять, кого наказывать, кого закрывать. Все в руках самих ученых.
РГ: Идея перераспределения денег в пользу сильных ученых в определенной степени была заложена в пилотном проекте, который в этом году завершается в Академии наук. Ваше министерство настаивало на введении системы оценок результативности работы ученых, что вызвало категорический отпор академиков. Мол, они без всяких формул и таблиц знают, кто есть кто. Не повторится ли ситуация и с новым предложением Минобрнауки?
Хлунов: К сожалению, сокращение сотрудников в РАН происходило по непонятным принципам. По сути, из кабинета чиновника президиума выдавали квоту - сокращайте столько-то и в такие-то сроки. Мы же предлагали вначале всесторонне оценить по вполне конкретным критериям, как работают ученые, а только потом решать судьбу человека. То есть сделать процесс сокращения прозрачным, чтобы люди понимали правила игры. По различным причинам так не получилось. Видимо, и нам надо было быть более настойчивыми.
Могу раскрыть карты и сказать, что проект, о котором я сейчас рассказываю, не удалось согласовать на межведомственном уровне. Были противники. Поэтому мы хотим, чтобы на правительственной комиссии у зампредседателя правительства оппоненты открыто высказали свои возражения. Готовы выслушать все конструктивные замечания и вносить поправки, но совершенно очевидно, что без понимания, что из себя представляет наша наука, без наведения здесь порядка, вперед мы не двинемся.