http://93.174.130.82/digest/showdnews.aspx?id=74175e58-8e13-440a-a75b-53631fa3ae03&print=1© 2024 Российская академия наук
Выдающийся российский математик академик Владимир Арнольд считает, что в России та отрасль науки, которой он посвятил свою жизнь, продолжает пользоваться престижем, "причем даже независимо от ее (несомненной) полезности для производства самолетов или ракет". Свои соображения на этот счет ученый изложил в интервью нашему обозревателю Владимиру Рогачеву.
Не без юмора академик констатирует, что "Россия отстает от мировой обскурантистской тенденции подавления науки, культуры и образования: наши школьники по-прежнему понимают, почему 1/2 + 1/3 = 5/6 (а не 2/5, как думают во многих других местах), по-прежнему читают и Пушкина, и Толстого ( а ведь мне пришлось бороться против попыток исключить из школьного образования и логарифмы, и геометрию, и Пушкина, и Баха с Чайковским, выступая ради этого даже в Думе)".
Владимир Арнольд - один из самых известных математиков наших дней. Он является иностранным членом Национальной академии наук США, Французской академии наук, Лондонского королевского общества и других академий. Перечень присужденных ему наград на днях пополнился престижной премией Шао Ифу (Шао Жуньжунь) - 2008, которую называют Нобелевской премией Востока (вторым лауреатом этой премии за 2008 год стала другая российская математическая знаменитость - академик Людвиг Фаддеев). И, наконец, в свой день рождения - 12 июня - он получил Государственную премию РФ в области науки и технологий за выдающийся вклад в развитие математики.
- Вы один из самых титулованных и знаменитых математиков современности. Как это влияет на вашу жизнь?
- Быть знаменитым некрасиво - не это поднимает ввысь, как сказал Пастернак. Большая часть моих работ написана в лесу. Я и сейчас прохожу по лесам десятки километров ежедневно, но возвращаюсь из этих путешествий с готовыми научными статьями (много страниц математики в день). Почти десяток лет я входил в Исполком Международного союза математиков, был даже его вице-президентом четыре года. Это отнимало много времени и сил, но я надеюсь, что мне удалось использовать свою знаменитость на пользу науки России.
Французское министерство науки, образования и технологий назначило меня представителем математики в своем Комитете по науке, распределявшем ассигнованные парламентом деньги на науку между разными научными направлениями. В тот год доля национального дохода Франции, использованная для правительственного финансирования науки, повысилась, помнится, с пяти до семи процентов. К сожалению, довести аналогичное финансирование науки в России хотя бы до обещанных полутора процентов годового дохода не удается (несмотря даже на включение в науку тем, связанных с разработкой оружия).
- С вашей точки зрения, как должны строиться отношения между учеными и СМИ?
- Ученым надо писать попроще, понятнее - они иногда нарочно скрывают простые идеи и факты науки, дабы повысить свой авторитет. Средства массовой информации правильно делают, когда стараются широко распространить мнение ученых. В нашей стране по-прежнему сохраняется, на мой взгляд, традиционно высокий (по сравнению с другими странами) уровень науки в СМИ. Пару лет назад один из лучших научных журналов за рубежом опубликовал формулу: 32 + 42 = 52. Корректоры не знали, что эта сумма равна 74. У нас пока невозможно представить, что этого не знают даже представители СМИ. Я надеюсь, что и впредь средства массовой информации будут продолжать способствовать высокому интеллектуальному (а следовательно, и промышленному, а впоследствии и оборонному) уровню нашей страны.
- Хорошо ли, что люди не знают в лицо крупнейших ученых своей страны?
- К сожалению, я прочел недавно где-то в широкой печати, что случайные пассажиры на одном из эскалаторов московского метро назвали тремя крупнейшими математиками страны Фоменко, Березовского и Мавроди. В этом смысле вы, как я понимаю ваш вопрос, характеризуете положение правильно: это очень плохо, но это так. Я думаю, что здесь вина самих ученых - не меньше, чем вина СМИ. Например, мало кто знает, что математический Институт им. В.А.Стеклова РАН был основан замечательным инженером и кораблестроителем Алексеем Николаевичем Крыловым. Его книгу "Мои воспоминания" я очень бы рекомендовал всем, кто ее не читал (но надо переиздать, хотя потомки не решаются опубликовать оригинальный текст воспоминаний из-за его слишком яркого русского языка).
Между прочим, улица Сергея Ивановича Вавилова, на которой стоит наш институт, названа в честь брата великого репрессированного ботаника Николая Ивановича Вавилова. Сергея Вавилова сделал президентом АН СССР Сталин по совету А.Н.Крылова и великого физика Л.И.Мандельштама.
Все упомянутые ученые писали так, что их может понимать не только специалист! Я слышал от американцев, что и своей знаменитостью я в немалой степени обязан тому, что меня можно понимать - и понимают, и цитируют меня не только математики, но и физики, и химики, и астрономы, и небесные механики, и даже врачи. Вышло это само собой, но хорошо объяснять свою науку можно и нужно всем. И академик Зельдович, и академик Сахаров много сделали для такой популяризации своей науки, но некоторые - даже очень крупные - ученые стараются пропагандировать, увы, ее непознаваемость.
- Как бы вы описали роль математики в обществе?
- Слово математика означает "точное знание". Все виды точного знания включаются в математику, а во всех других науках немало неточного. Маяковский говорил, что "тот, кто открыл, что дважды два четыре, был великим математиком, даже если он открыл это, считая окурки; а тот, кто сегодня считает по той же формуле гораздо большие предметы, например локомотивы, никакой не математик". На мой взгляд, математика - часть физики и даже естествознания, являющаяся, как и они, экспериментальной наукой. Разница, однако, состоит в том, что в физике эксперименты (ускорители и т.п.) стоят миллионы и миллиарды долларов, а в математике - единицы рублей. Как писал давно уже в ленинградской газете академик - секретарь отделения математики РАН, "весь годовой расход СССР на математику составлял меньше одной десятой стоимости танка".
Между тем польза от нее огромная. Все человечество до сих пор не оплатило разработку математиком Максвеллом теории электромагнитного поля - без этой математики не было бы у нас ни света, ни электричек, ни метро. И автомобили, и самолеты, и спутники, и подводные лодки, и телевидение - ничего этого без математики не было бы. Ученик Крылова, Степан Тимошенко построил основные мосты США, используя методы, разработанные Крыловым ради строительства броненосцев, но мало кто знает о его заслугах (хотя в калифорнийском Стэнфорде и охраняется его дом-музей с чудесной библиотекой, привезенной из России, где есть научные книги, которых нет ни в одной из семи университетских библиотек Стэнфорда).
- Как вы оцениваете уровень отечественной математической школы?
- Советская математическая школа была и остается одной из сильнейших в мире. В начале XX века Гильберт и Пуанкаре разделили все страны на 5 категорий: в стране первой категории - один математик мирового уровня, второй категории - два и т.д. Считалось, что больше пяти не бывает. Это деление сохраняется мировым сообществом математиков и сегодня. Россия как была, так и остается страной высшей категории - и по заслугам.
При выборе профессоров во Франции меня убеждали коллеги: "Не можем мы согласиться с твоим предложением выбирать в профессора ученых с высшими научными достижениями - тогда нам пришлось бы выбирать одних только русских, ведь мы отлично знаем, насколько они лучше".
В списках лауреатов разных премий (вроде Нобелевской, Фальдсовской, Крэфордской, Вольфовской) россиян не так уж много. Но это потому, что при выборе работают не только научные соображения. К счастью, на развитие нашей замечательной науки все эти награды почти не влияют. Отмечу все же, что особенно в случае нобелевских премий российские ученые далеко не всегда столь же яро выдвигали своих соотечественников как, скажем, американцы: большинство наград русским представителям, включая нобелевские премии Павлова, Канторовича, Ландау, Капицы, Сахарова, присуждены не по российским, а по иностранным выдвижениям.
В математике я назвал бы прежде всего имена А.Н.Колмогорова, И.Г. Петровского, Л.С.Понтрягина - их мировая слава гораздо выше внутрироссийской. Я научился многому у всех троих перечисленных своих учителей (Колмогоров был моим научным руководителем, Понтрягин читал лекции, а ректор МГУ Петровский ввел меня в свою вещественную алгебраическую геометрию кривых, которую мне удалось связать с многомерной дифференциальной топологией и с квантовой теорией поля).
С другой стороны, наш замечательный математик и механик М.В. Келдыш ценил российскую математику настолько высоко, что даже считал ненужным разработку в СССР новых компьютерных систем: он считал, что наши математики и без компьютеров сумеют создать и ракеты, и бомбы, которые потребовали у американцев новой компьютерной техники. Хотя я и ценю очень высоко и самого Мстислава Всеволодовича, и созданную им огромную школу космических исследований, с его решением не строить в СССР компьютеров я пытался в 60-е годы спорить. Это несогласие с ним нисколько не повлияло на его высокую оценку моих работ. Его ученики, используя мои исследования по небесной механике и теории устойчивости движения, всегда использовали и компьютерные вычисления.
Но в этой компьютерной реализации моих идей наибольших успехов достигли не российские исследователи движения спутников (нашим мешало отсутствие компьютерных мощностей) и не американские (им помешала, напротив, чрезмерная мощность их компьютеров, позволявшая уменьшить шаг вычислений в тысячи раз, делая мои усовершенствования излишними), а китайские - причем сегодня эти методы из Китая заимствованы и в США, и в России.
***
Большинство кандидатур русских ученых на нобелевские премии выдвигались иностранцами, а не соотечественниками
Сами ученые должны уметь объяснять свою науку, как это умел, например, Сахаров