Версия для печати
Вернуться к списку

Сито «Роснано»

Седьмого июля 2009 г. профессор Николай Леденцов наконец вздохнул с облегчением — из России пришло известие, что наблюдательный совет «Роснано» одобрил проект его компании VI-Systems GmbH. Теперь Леденцов и возглавляемая им немецкая компания вместе с коллегами из санкт-петербургского Физико-технического института им. А. Ф. Иоффе, Физико-технологического научно-образовательного центра РАН и новосибирского Института физики полупроводников будут создавать в Санкт-Петербурге завод, производящий передовые по всем мировым меркам оптоэлектронные компоненты. А началось все в сентябре прошлого года на конференции Nanotech Northern Europe. После доклада Леденцова к нему подошел молодой человек, представился инвестиционным менеджером «Роснано» и предложил подать заявку на финансирование проекта. Только предупредил, что производство непременно должно быть в России. «Нас это устроило, поскольку мы и так постоянно сотрудничали с нашими коллегами в Санкт-Петербурге и Новосибирске, — вспоминает Леденцов. — И создание производства в Санкт-Петербурге с уникальной научно-технологической базой и научной школой, созданной изобретателем современного полупроводникового лазера академиком [Жоресом] Алферовым, было для нас замечательной возможностью. Мы скачали с сайта госкорпорации форму заявки, заполнили ее и начали проходить многочисленные экспертизы».

Инвестирование в наукоемкие проекты несет в себе значительные риски. Поэтому для госкорпорации, инвестирующей в производство нанотехнологической продукции, отлаженная система научно-технической экспертизы проектов приобретает решающее значение.

В «Роснано» проекты просачиваются через целое сито экспертиз — научно-техническую, производственную, инвестиционную, патентную, юридическую, — которые должны максимально исключить вероятность неудачи проекта. Однако, по словам члена правления «Роснано», руководителя направления экспертизы Сергея Калюжного, цель экспертизы не только в том, чтобы отсеять некачественные проекты, но также в том, чтобы не упустить перспективную, но неправильно оформленную заявку.

Заявка на финансирование, поступившая в «Роснано», в срок до пяти дней проходит входную экспертизу, во время которой проверяется правильность ее составления, существование юридического лица, отсутствие заявителя в черном списке, например из-за повторного обращения, финансирования из других источников, нарушения законодательства.

Если этот этап заявка проходит, то наступает время научно-технической экспертизы проекта. От трех до пяти аккредитованных «Роснано» экспертов, признанных специалистов в той области, к которой относится проект, рассматривают заявку. Аккредитация того или иного эксперта при «Роснано» зависит от качества их научных публикаций — количества ссылок на их работы и интенсивности их цитирования.

Эксперты работают анонимно — независимо не только от заявителя, но и друг от друга и от сотрудников корпорации. После того как они дали свои оценки, на их основе составляется заключение по проекту. Если эксперты единодушно дали отрицательное заключение, заявка отклоняется. Наоборот, при единодушном одобрении экспертами заявка поступает на инвестиционную экспертизу. Если же мнения экспертов разошлись или у экспертов возникли вопросы к заявителям, то назначается очная научно-техническая экспертиза, участвовать в которой приглашаются не только уже высказавшиеся эксперты и авторы проекта, но также несколько новых экспертов.

На этапе научно-технической экспертизы отсеивается порядка 60% проектов, прошедших входную экспертизу, говорит Калюжный. Общение с экспертами позволяет заявителям выявить очевидные слабости проекта, очистить его от недоказанных предположений и оставить только то, в чем есть твердая уверенность, что значительно улучшает проект, говорит Калюжный.

Хотя этот опыт бывает трудным. Однажды после экспертной панели автор проекта в заключительном слове сказал экспертам: «Я скажу фразу, которую говорили крепостные после порки барином: спасибо за науку», вспоминает Калюжный.

У имеющего немалый опыт работы с западными инвесторами Леденцова есть возможность сравнивать процедуры. «В “Роснано” процедура экспертизы сложнее, чем в обычных венчурных фондах. Обычно от первой встречи с партнером фонда до подписания term sheet (предварительное соглашение об условиях и обязательствах сторон. — “Ведомости”) проходило месяца два. В “Роснано” процесс продолжался дольше и отличался большей детализацией, — говорит Леденцов. — На Западе инвестиция делается под решение важной проблемы рынка и под сильную команду. Закрытие сделки в основном сопровождается сбором информации, которая должна подтвердить наличие технологического преимущества и качество команды. При этом обладающий видением рынка западный инвестор предпочтет рискнуть, нежели потерять время и возможность».

Опыт общения с западными венчурными фондами может помочь заявителю пройти не только инвестиционную, но и научно-техническую экспертизу в «Роснано». «Когда заявители пишут свои проекты в венчурные фонды, они практикуются в культуре написания заявок, — говорит Калюжный. — И знают, что им лучше не писать недоказанных вещей, так как это обязательно вскроется и только повредит проекту. Именно поэтому проект немецкой VI-Systems, основанной выходцами из Берлинского технического университета и питерского Физико-технического института им. А. Ф. Иоффе, Калюжный считает одним из самых удобных для экспертизы. В рамках этого проекта «Роснано» собирается вложить 1,1 млрд руб. в производство чипов и оптических компонентов на основе вертикально-излучающих лазеров для использования в устройствах высокоскоростной передачи данных.

Часто под влиянием экспертизы первоначальный проект претерпевает изменения. Например, могут выявиться другие ниши, в которых будет востребована технология. Предположим, авторы проекта предполагают получать с помощью газопроницаемой керамики метан, очищая его от углекислого газа. Но если углекислый газ при этом выходит высокой чистоты, то его можно использовать для получения твердой углекислоты, которая используется в пищевой промышленности и ценится гораздо выше метана, объясняет Калюжный. Таким образом, экономика процесса возникает на вспомогательном продукте.

Научно-техническая экспертиза длится 1-2 месяца. Если проект получает одобрение, то управляющий директор, ведущий этот проект в «Роснано», организует производственную, инвестиционную, патентную и юридическую экспертизы. Инвестиционная экспертиза заказывается у ведущих инвесткомпаний и банков и длится от 2 до 4 месяцев. На этом этапе анализируется представленный заявителем бизнес-план, ведутся переговоры с соинвесторами. По результатам экспертизы выносится заключение об инвестиционной эффективности проекта, выдаются предложения по структурированию сделки. Вместе с заключением научно-технической экспертизы эти документы направляются в научно-технический совет «Роснано», сформированный из ведущих ученых и технических специалистов, который дает рекомендацию по целесообразности выделения финансирования. Решение о финансировании принимает правление «Роснано», а если объем финансирования больше, чем 1% от балансовой стоимости активов «Роснано», то решение принимается наблюдательным советом корпорации.

«В нашей ситуации большую роль играло наличие партнеров в России, а также людей с практическим опытом продаж высокотехнологической продукции», — говорит Леденцов. А следующим поколениям проектантов он советует запастись терпением и вниманием к деталям. Но главное — опережающее видение проблем рынка, сильная команда и выигрышная комбинация идей, интеллектуальной собственности и востребованности продукта потребителем.