Версия для печати
Вернуться к списку

ЗАКОН НА ДУШУ НАСЕЛЕНИЯ

Талия Ярулловна, вы стали первой женщиной вице-президентом Российской академии наук. Как члены такого консервативного и достаточно закрытого мужского клуба, как РАН, с этим смирились?

Талия Хабриева: Первой женщиной и даже президентом Российской академии наук была Екатерина Романовна Дашкова. Правда, это было в конце XVIII века. Сейчас среди действительных членов академии только 9 женщин. Это около 2% от общего числа.

Во многих европейских странах для устранения гендерных диспропорций в политике, государственной службе и в частных компаниях используется квотирование. Но вряд ли оно подходит для академии, где единственным критерием должно быть только признание вклада в науку. Надеюсь, и мое выдвижение и избрание вице-президентом РАН состоялось именно по этой причине.

Может быть, я ошибаюсь, но еще никогда в истории РАН юрист не был ее вице-президентом. Случай с вами - совпадение или осознание роли права в сегодняшнем обществе?

Талия Хабриева: В руководстве Российской академии наук юристы были и в прошлом. С 1988 по 2001 год вице-президентом РАН был глубокоуважаемый Владимир Николаевич Кудрявцев. Когда я стала директором института, он дал мне бесценные советы, как сохранять научную автономию, работая в правительственном научном учреждении, и я до сих пор им следую.

А еще в этот научный ареопаг, в президиум РАН, входил наш известный конституционалист Олег Емельянович Кутафин. Современное право очень динамично развивается. Думаю, именно поэтому юридической науке, как и гуманитарному блоку в целом, уделяется особое внимание. Кстати, это было и частью предвыборной платформы нового президента РАН Владимира Евгеньевича Фортова.

Скажите, а как вы думаете, будет ли востребована ваша специализация для повышения статуса РАН?

Талия Хабриева: Полагаю, да, в том числе в вопросе о статусе академии. Он определен законом о науке и уставом, утвержденным постановлением правительства. Но такая правовая оболочка не позволяет в полной мере раскрыть потенциал академии. Необходим специальный закон об Академии наук, который систематизирует разрозненные правовые нормы в едином акте. Только такой высокий ранг правового регулирования позволит учесть уникальность академии, сочетающей самоуправление с публично-правовыми функциями по управлению фундаментальной наукой.

Аналоги такого специального регулирования уже есть. Это законы о Московском и Санкт-Петербургском государственных университетах, Курчатовском центре. Специальные законы о национальных академиях есть в Австрии, Болгарии, Польше, а также в ряде бывших республик СССР, например в Беларуси и Молдове, которые разделяют с Россией общие научные и правовые традиции.

Недавно нобелевский лауреат Андрей Гейм назвал РАН "домом престарелых". Вы значительно моложе среднестатистического члена академии. Но согласны ли вы с тем, что возраст должен быть каким-то критерием для ученого?

Талия Хабриева: Я считаю, что единственным критерием избрания в Академию наук является вклад в науку, а все остальное от лукавого. Гендерные, возрастные, иные признаки значения не имеют. Не должно быть и случайностей. Отбор в Академию наук такого не допускает.

Да и мой личный опыт руководства научным коллективом подсказывает: чтобы сохранить шекспировскую "связь времен", непременно должны быть и те, кто формирует и хранит научные традиции, и те, кому они передают свои знания и кто готов продолжить их дело. Только на таком фундаменте складываются научные школы и развивается наука.

Меня беспокоит конфликт между РАН и министерством образования и науки. Новое руководство академии не планирует сесть за стол переговоров с министром образования и науки Ливановым и выяснять отношения очно, а не через СМИ?

Талия Хабриева: Я уверена, что и Академия наук, и минобрнауки заботятся о процветании России. Другое дело, что у каждой из сторон свое видение достижения этой цели. Академия наук славится фундаментальными исследованиями, устремленными в будущее. А министерство - это орган оперативного реагирования на текущие нужды развития. И тем не менее полагаю, что диалог между ними будет налажен.

Не кажется ли вам целесообразным объявить мораторий на принятие новых законодательных актов и разобраться в том, что происходит? Никогда не забуду, как бывший председатель Госдумы с гордостью говорил, что за сессию было принято 632 новых закона. По-моему, этим гордиться нечего, это - катастрофа!

Талия Хабриева: Думаю, гордятся, когда принимаются качественные законы, которые эффективно реализуются, позволяют решать серьезные социально-экономические и политические проблемы.

Но то, что их количество действительно иногда превышает разумные пределы, - это факт. Например, в прошлом году было принято 334 закона, что ровно в 2 раза больше, чем в 2000 году. Но даже такую законодательную активность можно оценивать не только негативно, поскольку она во многом вызвана необходимостью постоянной настройки законодательных регуляторов. Это связано и с потребностью серьезных структурных изменений законодательства. В настоящее время очень заметно расширение предметов правового регулирования. Особенно быстрый рост происходит в сфере информационных технологий.

Меняются и базовые отрасли законодательства. В них появляются новые сочетания публично-правовых и частноправовых механизмов, что хорошо видно на примере гражданского законодательства. Но есть, конечно, и негативные явления. Почти полностью утрачена синхронность в развитии законодательства. Последние два десятилетия приоритет отдавали тем законодательным актам, которые были направлены на решение экономических проблем. Но сбалансированности системе законодательства это не придает, поэтому и эффективность экономически ориентированных отраслей падает. Необходимо параллельное развитие правового регулирования социальной сферы, в центре которого находится человек.

Очень часто происходит нарушение правил законодательной техники. Во многом это объясняется поспешностью разработки законопроектов. 13 мая 2013 г. в Центральном доме ученых наш институт в очередной раз представил проект закона о нормативных правовых актах. Мы рассчитываем, что он получит поддержку законодателей и что на его основе будет создан механизм, не допускающий принятия "сырых" законов и обеспечивающий ту сбалансированность, о которой я говорила. За рубежом, в частности в Италии, Японии, Болгарии, Беларуси, Казахстане, такие законы действуют очень давно, способствуя повышению качества законодательства.

334 закона было принято за 2012 год - в 2 раза больше, чем в 2000 году. По мнению главы Института законодательства Талии Хабриевой, такое количество превышает разумные пределы.

ключевой вопрос

Многие ученые считают, что пора в корне переработать Уголовный кодекс, который кодексом уже перестал быть, став набором отдельных диспозиций и санкций. Будете ли вы, как вице-президент РАН, способствовать тому, чтобы научная работа над новым систематизированным УК началась как можно раньше?

Талия Хабриева: Я поддерживаю необходимость коренной переработки Уголовного кодекса. То, что происходит сейчас, не выдерживает никакой критики. Кодекс наполняется новыми составами, которые очень часто, по сути, корректируют принципы общей части УК. Решением этой проблемы надо заниматься.

Правда, меня беспокоит недостаточная востребованность специалистов в области уголовного права. И здесь Академия наук, видимо, должна взять на себя задачу консолидации усилий ученых, работающих в этой сфере.