Версия для печати
Вернуться к списку

НА УТВЕРЖДЕНИЕ СОВМЕСТНОГО ПРОЕКТА УХОДЯТ ДВА-ТРИ ГОДА

— Сергей Михайлович, как сегодня строится работа по совместным российско-белорусским научным проектам?

— У нас заключено соглашение в рамках Союзного государства о сотрудничестве двух академий наук. Ежегодно проходит заседание президиума двух академий — либо в Москве, либо в Минске.

В последние годы акцент в обсуждаемых на президиуме темах сместился с социально-экономических вопросов создания Союзного государства на проблематику научного сотрудничества. В частности, мы слушаем отчет о проделанной работе научных коллективов, с докладами выступают ученые, которые получили значительные результаты в ходе своих исследований. На этих заседаниях рассматриваются также предложения двух сторон по подготовке новых исследовательских проектов. В перерывах между заседаниями президиума всю текущую работу выполняет МАС. Он имеет трех сопредседателей: со стороны России совет возглавляет академик РАН Ж.И. Алферов, от Беларуси — руководитель аппарата НАНБ академик П.А. Витязь, а комитет Союзного государства представляет А.А. Кубрин. Фактически они отвечают за всю текущую работу между заседаниями президиума.

— Из каких источников финансируется научное сотрудничество двух стран?

— Программы Союзного государства по научным проектам очень важны. Во-первых, поддержанные проекты получают хорошее финансирование. Во-вторых, это способ организации постоянного сотрудничества между белорусскими и российскими учеными. Конечно, есть Российский фонд фундаментальных исследований (РФФИ), который сотрудничает с соответствующим фондом фундаментальных исследований Республики Беларусь. И основная часть небольших научных работ ведется в рамках совместных грантов двух фондов.

Но крупные проекты, которые выходят на стадию реализации, выполняются в рамках научных программ Союзного государства.

— Какие проекты уже удалось выполнить?

— Сделано много интересных работ. Например, проведено несколько исследований по суперкомпьютерной технике: разработаны вычислительные комплексы для разных научных задач, которые нашли свое применение в различных сферах, в том числе и в нефтедобыче. Более того, идеология проекта по созданию одного из самых мощных суперкомпьютеров России — суперкомпьютера «Ломоносов», который установлен в Московском государственном университете, — начала разрабатываться в рамках этого сотрудничества.

Много проектов выполняется в рамках космических исследований, в том числе по дистанционному зондированию Земли. В последнее время активно развивается сотрудничество российских и белорусских ученых в области биотехнологий.

Традиционно много проектов, связанных с сельским хозяйством, поскольку Беларусь по большей части страна сельскохозяйственная.

Самые яркие совместные работы, выполненные в рамках сотрудничества по программам Союзного государства, отмечаются специальной премией. Она присуждается за работы, выполненные по трем номинациям: в науке, инжиниринге и социальных науках. Лучшим ученым на заседании президиума академий вручаются дипломы и денежные призы.

— Белорусская сторона отмечает, что некоторые проекты, в том числе по сельскому хозяйству, срываются. Что мешает полноценному сотрудничеству?

— Проблемы в создании таких проектов в большей степени есть у РАН. Наша академия наук сейчас осуществляет научно-методическое руководство научными институтами, а за организацию самих исследований в них отвечает Федеральное агентство научных организаций. Поэтому надо согласовывать участие институтов в таких проектах между РАН и ФАНО.

Но это не самое главное. Основная проблема в том, что РАН не имеет функции государственного заказчика. Госзаказчиком может выступать ФАНО, но оно еще не имеет опыта в этой части, и не всегда удается подготовить такие проекты, чтобы заказчиком-координатором выступало агентство научных организаций. НАНБ давно имеет функции госзаказчика, более того, она может брать на себя функции заказчика — координатора разных заказчиков в стране. Поэтому совместные проекты со стороны Беларуси находятся в большей степени под финансовым и научным контролем НАНБ, чем те же проекты с нашей стороны.

Было время, когда российские институты РАН практически не участвовали в совместных с НАНБ исследованиях, так как госзаказчиками выступали, например, Министерство промышленности, Министерство сельского хозяйства России. Эти ведомства привлекали в проект различные ООО, и это приводило к тому, что российская часть научных проектов была представлена слабо или не выполнялась вовсе. Какая серьезная наука может быть в небольших коммерческих компаниях?

— Удалось изменить ситуацию?

— Вопросы пока остаются. Но мы работаем над этим. Надеемся, ситуация сдвинется с мертвой точки.

— Будут ли возобновлены проекты, которые закрыты или приостановлены по инициативе российской стороны? Например, исследование лактоферрина?

— Да, был очень хороший проект по изучению этого полифункционального белка человека. В нем как раз участвовали институты Российской академии наук. И были созданы важные препараты. Сейчас он приостановлен, но уже несколько раз Постоянный комитет Союзного государства критиковал заказчиков за то, что проект не был завершен, поскольку он имеет хорошие перспективы. Я думаю, что мы его продолжим в ближайшее время.

— Белорусская сторона отмечает, что ряд исследований, которые сейчас проводят отдельно российские и белорусские ученые, дублируют друг друга. В итоге вместо сотрудничества появляется конкуренция.

— Во всем мире ведутся исследования, которые где-то пересекаются. Но это не значит, что они дублируются, так как результаты не совпадают на 100%. Сотрудничество с Беларусью развивается в тех направлениях, интересы в которых совпадают. Скорее, здесь есть проблема сотрудничества в смежных областях — важно сделать так, чтобы ученые двух стран дополняли друг друга.

Сейчас мы ведем работу по определению приоритетов в нашем сотрудничестве с НАН Беларуси, чтобы они соответствовали также Стратегии научно-технологического развития или Национальной технологической инициативе, принятым в нашей стране. С белорусской стороной мы стараемся координировать нашу работу так, чтобы проекты находились в рамках либо Стратегии НТР, либо НТИ, на пересечении интересов.

— Кто занимается экспертной оценкой таких проектов?

— Для того чтобы проекты имели действительно серьезную научную основу, мы планируем создать экспертные советы. Исследования должны проходить серьезную научно-техническую экспертизу и в Беларуси, и в России. После утверждения исследования совместные советы будут заниматься мониторингом уже запущенных проектов.

— Сколько сейчас российские и белорусские ученые проводят совместных исследований в рамках проектов Союзного государства?

— Сейчас, к сожалению, таких проектов немного из-за очень длинной цепочки принятия решений. Я не могу сказать, что она слишком бюрократичная, но длинная. Чтобы проект начал получать финансирование, требуются два-три года, а иногда и больше. За это время устаревают научные разработки. Итак, более успешному сотрудничеству с коллегами из Беларуси нам мешают две главные проблемы: первая — отсутствие у РАН функций госзаказчика, вторая — длинная процедура принятия решений. Эти проблемы все время находятся в поле зрения МАС и руководства двух академий. На прошедшем в июне IV Форуме регионов России и Беларуси эти проблемы обсуждались с президентами двух стран, поэтому мы рассчитываем на их решение в ближайшей перспективе.