http://93.174.130.82/digest/showdnews.aspx?id=6f6a5417-0691-4803-92d1-f96aaf92fa5b&print=1© 2024 Российская академия наук
Ведомство намерено снизить годовую дозу разрешенной радиации для полетов человека на низкой околоземной орбите
Новый норматив, снижающий допустимую дозу накопленной радиации за год работы на низкоорбитальной космической станции, разрабатывает Роскосмос вместе с Федеральным медико-биологическим агентством. Радиобиологи ратуют за то, чтобы российские космонавты не могли набирать за год пребывания на околоземной орбите более 300 миллизивертов (мЗв).
В настоящее время разрешенной как с нашей стороны, так и со стороны NASA, а также Японского и Европейского космических агентств, считается доза в 500 мЗв в год. Однако последние исследования российских ученых показали, что данное количество многовато для того, чтобы быть уверенными в его безопасности для человека.
– Раньше накопленную дозу радиации для космонавтов в 500 мЗв в год (или 1 Зиверт за всю карьеру) рассматривали с точки зрения только канцерогенного эффекта, то есть, риска развития онкологических заболеваний, – поясняет руководитель Службы радиационной безопасности пилотируемых космических полетов Института медико-биологических проблем РАН, Вячеслав Шуршаков. – Однако последние исследования отдаленных последствий накопленной радиации заставляют нас рассматривать проблему с точки зрения полного радиационного риска. В него входит канцерогенный эффект и эффект преждевременного старения, который может наступать гораздо раньше, чем более отделенный по времени канцерогенный. Если последний может проявить себя лет через 20-30, то преждевременное старение может проявиться гораздо раньше в виде головных болей, проблем с центральной нервной системой, желудочно-кишечным трактом.
По большому счету, если бы речь шла только о полетах возле Земли, ученым, по словам Шуршакова, не стоило бы и беспокоиться. Дело в том, что, по данным экспериментов, проведенных в 90-х на станции «Мир» и нулевых годах – на МКС, доза за годовой полет не превышает 220-250 миллизивертов. В эти дозовые лимиты укладывается, например, и космонавт-врач ИМБП Валерий Поляков (437 дней пребывания на орбите), и другие космические долгожители за свои годовые полеты. Примерно такая же доза (200 мЗв) закреплена и за ликвидаторами аварий на атомных электростанциях.
Однако есть опасения, что при подготовке будущих полетов к Луне и Марсу у организаторов возникнет желание увеличить максимальное количество накопленной радиации, сделать допустимую дозу более 500 миллизивертов. Вот, для того, чтобы этого не случилось, а также для того, чтобы создатели космических кораблей не расслаблялись и не проектировали будущие летательные средства с более тонкими стенками, специалисты и решили снизить допустимую дозу радиации уже на низкой околоземной орбите до 300 миллизивертов.
- С этой нормой, – поясняет Шуршаков, – мы приблизим дозу разрешенной полученной радиации у космонавтов к дозе ликвидаторов аварий на АЭС, а также сделаем некоторый «запас» для будущих полетов. Для них мы думаем оставить как раз нынешнюю норму в 500 мЗв, не больше. Предполагается, что полеты к Луне будут более кратковременными, и надеемся, что космонавты не будут «выбирать» ее и там.
– На основании чего вы поняли, что после 500 мЗв наступает преждевременное старение? - Задаю я вопрос собеседнику.
– По исследованию состояния здоровья категорий людей, подвергавшихся облучению в течение длительного времени. Например тех, кто работал на предприятии «Маяк», перерабатывающем радиационные отходы есть также данные от ученых, исследовавших население японских городов Хиросимы и Нагасаки после их бомбардировок.
– У американцев тоже существует своя дозировка?
– Для астронавтов тоже пока установлена «планка» в 500 мЗв. И еще добавлены критерии по тяжелым заряженным частицам и по гендерным различиям (женщинам полагается меньшая доза). Но мы, если примем новый стандарт, будем впереди с самым низким разрешенным нормативом для околоземных полетов для всех гендерных групп.
В настоящее время идет согласование между Роскосмосом и ФМБА о внедрении нового стандарта. По словам радиобиолога, он ни у кого не вызывает принципиального отторжения, а потому есть надежда на его введение уже в этом году.