«Стимул» продолжает обсуждение плюсов и минусов Болонской системы и нового образовательного формата, заявленного Минобрнауки после выхода из нее. Беседы с преподавателями и руководителями из разных российских университетов показали, что новых революционных потрясений ожидать не стоит

Большая инерция системы образования приводит к тому, что любые резкие изменения, даже самые передовые и полезные, вначале обязательно наносят вред, считает ректор Санкт-Петербургского государственного морского технического университета Глеб Туричин. «Не надо было отказываться от советской образовательной системы, — сказал он в беседе со “Стимулом”. — Разворачивать Болонскую систему не надо было. Всякая перестройка является злом. Когда есть какая-то система и люди привыкают в ней работать, ее мелкие огрехи будут исправляться исполнителями. А когда затевается большой переворот, сначала всегда происходит падение качества, а уже потом медленное восстановление». Туричин считает, что вернуть советскую систему образования взмахом волшебной палочки невозможно, это вызовет еще один слом в системе образования. Он признается, что всегда был апологетом специалитета в инженерном образовании. «В инженерном деле, в естественных науках, нужно учить студентов пять с половиной лет, чтобы научить хорошо. Учить сплошняком, с элементами принуждения — это никогда никому во вред не шло. Но однажды эту систему сломали», — сожалеет он.

Ректор Санкт-Петербургского государственного морского технического университета Глеб Туричин

По мнению Глеба Туричина, академическая мобильность, которая стоит в центре Болонского процесса, была и до присоединения к нему России. На своем опыте и опыте своих многочисленных коллег он не раз убеждался, что во всем мире прекрасно знают, где студентов учат хорошо. Выпускники авторитетных вузов были всегда востребованы, не возникало проблем с признанием дипломов или ученых степеней. Но при этом участие в Болонском процессе не открыло возможности признания дипломов выпускникам вузов попроще. И примеров таких разочарований тоже множество.

Профессор факультета политических наук и социологии Европейского университета в Санкт-Петербурге, кандидат социологических наук Михаил Соколов указал на экономический урон, который понесли вузы с введением Болонской системы в 2003 году. В беседе со «Стимулом» он сказал, что перестройка пятилетнего специалитета на четырехлетний бакалавриат привел к «сокращению популяции студентов, а значит, и к сокращению популяции преподавателей». Плюс он видит в том, что отсекались дисциплины, которые изучались на старших курсах, а поскольку на производстве выпускников все равно переучивали, опираясь лишь на базовые знания, полученные в вузе, то вреда для рынка труда от введения Болонской системы не было.

Ректор Университета ИТМО Владимир Васильев заметил, что еще за семь лет до подключения Росси к Болонскому процессу в ИТМО перешли на двухуровневую систему подготовки «бакалавриат — магистратура». Несмотря на то что ИТМО вырос из чисто технического вуза, его основной особенностью стало стремительное изменение форм и методов образования, развитие междисциплинарности, появление творческих направлений, таких как световой дизайн. Под руководством Владимира Васильева вуз буквально кипит переменами и трансформациями.

Главной ценностью Болонской системы Васильев считает академическую мобильность — «возможность для студентов и преподавателей перемещаться из университета в университет». Но с выходом из Болонской системы эта возможность для российских вузов, на его взгляд, сохраняется. «Мобильность должна быть расширена внутри страны и в сотрудничестве с теми странами, с которыми у нас дружественные отношения. которые не поддерживают санкции, — это быстро развивающиеся страны Азии, Индия, арабский мир, Латинская Америка», — сказал он.

Ректор Университета ИТМО Владимир Васильев

Михаил Соколов говорит, что введение Болонской системы было встречено без энтузиазма. «За исключением тех вузов, где уже была магистратура, как, например, в Европейском университете в Санкт-Петербурге (правда, магистратура, не очень вписывающаяся в международные стандарты), реакцией университетских институций было сопротивление», — отметил он. Многие считали, что никакого явного смысла в реформе не было. Одной из важных причин этого сопротивления была обрушившаяся на вузы тяжелая работа по перестройке программ. Надежды были на то, что со временем система эволюционирует в разумном направлении. Поначалу же порой возникали абсурдные ситуации — например, в бакалавриате и в магистратуре читались одни и те же курсы, слегка видоизмененные «под предлогом того, что студенты поступили, это не наши студенты, важно, чтобы у них было правильное представление о дисциплине, почитаем-ка мы еще раз им общий курс». «Были случаи, когда все студенты в магистратуре были из этого же вуза, слушали второй раз ту же самую программу, преподаватель говорил, что всех их помнит, как родных, и ставил им зачеты автоматом, так как программа действительно была та же самая», — вспоминает Соколов. Он сожалеет, что никто не проводил исследования, насколько соотносятся одни и те же предметы на одном и том же факультете в магистратуре и в бакалавриате.

Постепенно, по наблюдениям Михаила Соколова, дублирование изживалось. Иногда благодаря тому, что в бакалавриате и в магистратуре преподавали разные люди, так как вузы стремились исполнять требование, что в магистратуре должны преподавать только те, кто имеет ученую степень. Кроме того, в магистратуре давалось больше часов на те же дисциплины, таким образом те, кто говорил, что система постепенно эволюционирует в позитивную сторону, оказались правы.

Отказ от Болонской системы, считает Соколов, новым ударом по системе высшего образования не будет. «Все не так сильно изменится. Я не думаю, что это будет страшным уроном, потому что существенных изменений не будет. Уйдет сколько-то бумаги на то, чтобы перепечатать заново все программы, убрав оттуда какие-то слова. В первое время не будет никакого эффекта, а то, что пойдет дальше, будет определяться другими вещами, не связанными с этой реформой».

Ректор Санкт-Петербургской химико-фармацевтической академии Игорь Наркевич

УЧИТЬСЯ ВСЮ ЖИЗНЬ

В философии Болонского процесса заложен принцип многоуровневости обучения, который реализуется как задача учиться всю жизнь. Ректор Санкт-Петербургской химико-фармацевтической академии Игорь Наркевич заметил, что в медицинском образовании этот принцип работал до введения Болонской системы и продолжает работать сейчас, после отказа от нее. «В медицинских вузах и до введения Болонской системы существовало многоуровневое образование — специалитет, ординатура, докторантура. Учись всю жизнь! И никто не собирается отказываться от этого лозунга», — сказал он «Стимулу».

«Отмена Болонской системы на образовательный процесс практически не повлияла, — считает директор Института медицинского образования НМИЦ им. В. А. Алмазова Елена Пармон. В системе российского профессионального образования как до, так и после внедрения Болонских отношений продолжали исповедоваться принципы всестороннего развития специалистов, совершенствоваться образовательные программы в соответствии с рекомендациями работодателей. «Сохранение специалитета в медицинском образовании позволило сохранить отечественное высшее медицинское образование, сделав его более гибким и мобильным, позволяя освоить дополнительно различные направления подготовки, обрести компетенции в соответствующих областях, — сказал она “Стимулу”. — Выход России из Болонского соглашения не требует пересмотра образовательных программ, изменения образовательного процесса и тем более никоим образом существенно не влияет на качество медицинского образования».

НОВЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ В ПЕДАГОГИЧЕСКОМ ОБРАЗОВАНИИ

«Большая часть преобразований, прошедших в педагогических вузах, останется с нами. Мы стали более практикоориентированными, мы сделали рывок в сторону новых технологий, включая цифровые, мы освоили проектирование программ, ориентируясь на профессиональные стандарты, мы сделали ставку на проектную и исследовательскую деятельность студентов, — комментирует в беседе со “Стимулом” изменения в сфере педагогического образования, которые произошли в рамках участия в Болонском процессе, председатель Федерального учебно-методического объединения “Образование и педагогические науки”, директор института педагогики Санкт-Петербургского государственного университета Елена Казакова. — Даже тех, кто думает, что Болонская система сводится к переходу от специалитета к бакалавриату и магистратуре, — должна разочаровать: в системе педагогического образования были и будут все типы профподготовки — четырехлетняя и пятилетняя программы первой ступени высшего образования, а также магистратура. И выбор формы зависел и будет зависеть от требований профессии».

По мнению Казаковой, участие в Болонском процессе ничего не сломало в сфере педагогического образования. «Появились новые возможности, — уверена она. — Новые магистратуры открываются каждый год, прогнозируем и новые четырехлетние программы. Но и новый специалитет будет».

Директор института педагогики Санкт-Петербургского государственного университета Елена Казакова

ИНСТРУМЕНТ НЕОКОЛОНИАЛИЗМА?

Противоречивое отношение к Болонскому процессу сформировалось у доктора исторических наук, профессора, директора Института психологии и образования Казанского федерального университета Айдара Калимуллина. «Идея создания единого образовательного пространства в итоге не реализовалась применительно к России, и, возможно, это к лучшему, — пояснил он “Стимулу”. — Тем не менее мы испытывали заметную утечку лучших студентов в другие страны, и, как правило, они не возвращались. Я бы назвал это образовательным колониализмом, который весьма пагубен для нашей страны в современной ситуации. Из этого вытекает отдельная большая тема о том, что нам нужно сделать для обеспечения безопасного и стабильного развития России. Другой вопрос, что за эти годы, к сожалению, не была создана система мобильности студентов внутри Российской Федерации, позволяющая им перемещаться между вузами в поисках оптимального содержания и качества образовательного процесса. Хотя можно было бы создать правовые и экономические механизмы перехода бюджетных мест со студентом при смене университета. Считаю, что над этим надо работать, чтобы обучающиеся в зависимости от уровня своей подготовленности, амбиций могли выбирать вузы с более сильным кадровым составом, передовой наукой, материально-техническим оснащением. Отдельные элементы таких переходов мы внедряем в системе педагогического образования нашего университета».

Михаил Соколов считает, что проблему утечки мозгов Болонская система не усугубила. По его наблюдениям, если и было увеличение оттока за границу студентов и выпускников, то с реформой это связано в незначительной степени.

Айдар Калимуллин назвал заблуждением мнение, что уровневая подготовка – это «заслуга» именно Болонского процесса. «В мире есть немало стран, которые не имеют никакого отношения к этим соглашениям, но успешно ведут подготовку бакалавров, магистрантов, PhD-студентов». Он высказался в пользу сохранения этой практики в России: «В современных условиях это позволяет усилить вариативность образовательного процесса и на этапе магистратуры углубить подготовку по первому профилю или войти в смежную область, получив междисциплинарную профессию, часто востребованную на рынке труда».

Директор Института психологии и образования Казанского федерального университета Айдар Калимуллин

Айдар Калимуллин считает, что в условиях дефицита учителей в российских школах двухуровневая система подготовки позволяет «более гибко реагировать на потребности рынка труда, предоставляя возможность развивать вход в профессию через программы магистратуры для выпускников непедагогических профилей». «Число бюджетных мест на программы магистратуры в последние годы последовательно увеличивается. Дополнительным аргументом является экономическая целесообразность программ магистратуры для освоения профессии педагога — два года. При специалитете, альтернативой были программы второго высшего образования (не менее трех лет) с исключительно платной системой обучения, что не позволяло говорить об их массовости», — пояснил эксперт.

Комментируя призывы вернуться к специалитету, которые аргументируются снижением качества подготовки выпускников из-за уменьшения учебной нагрузки, Калимуллин говорит, что такое «возможно, произошло в каких-нибудь направлениях подготовки», но не в педагогике. «Как преподаватель, ученый и администратор, проработавший более тридцати лет в педагогическом образовании, могу однозначно сказать, что это не так. Как правило, критикующие ссылаются на сокращение учебной нагрузки по программам бакалавриата, что привело к снижению качества подготовки учителей. В связи с этим напоминаю, что до перехода на двухуровневую систему специалитет в нашей области преимущественно был двойной – основная и дополнительная специальность. По существовавшим тогда правилам пятилетний срок обучения делился на основную специальность (3,5 года) и дополнительную (1,5 года). Сейчас однопрофильный бакалавриат предполагает четырехлетнее обучение». То есть, по сути, считает Айдар Калимуллин, существенных изменений в педагогическом образовании из-за введения двухуровневой системы подготовки не произошло.

Он также напомнил, что «в советское время программы с одной специальностью также предполагали четырехлетнее обучение». «Таким образом, преимуществ специалитета в контексте увеличения количества часов нет. Этот вывод подтверждается расчетом часов. Двойной специалитет (например, два иностранных языка или два профиля — физика и математика в педагогических вузах. — “Стимул”)? как правило, предполагал, общий объем в размере 8800‒9000 часов. В настоящее время двойной бакалавриат включает 10 800 часов», — уточнил эксперт.

Ректор Российского химико-технологического университета им. Д. И. Менделеева Илья Воротынцев

БЛИЖЕ К ЕВРОПЕ, ДАЛЬШЕ ОТ США

Ректор Псковского государственного университета Наталья Ильина сообщила «Стимулу», что вузу «не требуются особые содержательные или структурные изменения в связи с выходом из Болонской системы».

Она обратила на некоторые геополитические моменты, связанные с внедрением Болонской системы в России. «Болонский процесс как создание единого европейского образовательного пространства был в том числе обусловлен необходимостью повышения конкурентоспособности европейского образования по сравнению с системой высшего образования США, а также формированием единого рынка труда ЕС и развитие интеграции. Вступление России в Болонский процесс в 2003 году тоже было во многом обусловлено экономическими причинами: порядка 50 процентов товарооборота РФ приходилось на Европейский союз».

При этом Наталья Ильина отметила, что «несмотря на подписание Болонской декларации и усиление интеграционных процессов в университетах, Россия никогда не теряла своей национальной системы образования». «Из принципов Болонской декларации мы постарались взять то, что могло усилить наше высшее образование, но сохранили при этом национальные ценности и традиции российской академической культуры, для которой характерен личностно-ориентированный подход к каждому студенту в процессе достижения результатов обучения», — полагает Наталья Ильина.

По ее мнению, «опыт прошедшего двадцатилетия привнес новый взгляд на образовательную программу, которая сегодня рассматривается как конструкт. Разработка и создание программ начинается с определения образовательных результатов как цели обучения, средств оценивания достижения целей и задач, продолжается выбором дисциплин и их содержания, определением трудоемкости каждой дисциплины в зачетных единицах, форм организации контактной работы в аудитории и самостоятельной работы студента». Такой подход был необходим для разработки совместных образовательных программ и обеспечения включенного (например, в течение семестра) обучения студентов в партнерских вузах в рамках академической мобильности. Помимо этого образовательная программа делается более гибкой, способной быстро реагировать на внешние запросы и вызовы. Приобретенный в процессе академического сотрудничества с европейскими партнерами опыт сопоставления образовательных программ, систем оценивания по дисциплинам и программе в целом, а также взаимозачета дисциплин, с точки зрения Ильиной, «успешно переносится сегодня на создание сетевых образовательных программ с ведущими вузами Российской Федерации».

Наталья Ильина также отметила, что введение новых образовательных программ по разным направлениям усилило потребность в эффективном управлении ими. Это, в свою очередь, привело к появлению руководителей образовательных программ как отдельной функции в университете. В связи с этим возник соблазн внести изменения в структуру университета, ликвидировав кафедры. «К счастью, этого не случилось. Традиционное для российской академической культуры структурное подразделение, объединяющее экспертов в определенной области образования и науки, сохранилось в структуре большинства вузов», — комментирует Наталья Ильина.

Еще один принцип Болонского процесса — обучение в течение всей жизни — способствовал, считает Ильина, перезагрузке в вузе системы дополнительного образования: «В структуре ПсковГУ функционирует Институт непрерывного образования, который предлагает целый спектр программ переподготовки, повышения квалификации для разных целевых групп, что обусловливает повышение роли университета в регионе. Программы дополнительного образования способствуют расширению карьерных возможностей студентов: обучаясь в рамках основной образовательной программы, они могут участвовать в программах профессиональной переподготовки. Появление новых отраслей знаний, основанных на междисциплинарных подходах, приводит к необходимости постоянного профессионального развития и приобретения новых актуальных компетенций. Знания, полученные в вузе в начале профессионального пути, сегодня не могут оставаться неизменным багажом, эффективность деятельности возможна лишь тогда, когда в течение всей своей жизни человек постоянно доучивается и, возможно, переучивается».

Ректор Российского химико-технологического университета им. Д. И. Менделеева Илья Воротынцев отметил в беседе со «Стимулом», что тот формат, который сегодня предлагает Минобрнауки России, можно назвать оптимальным для формирования образовательной траектории молодого специалиста: формула 2 + 2 + 2, по его словам, позволяет на протяжении первых двух лет получать базовые знания, далее два года происходит настройка на индустрию в рамках бакалавриата, а затем можно углубить знания или поменять специальность в рамках магистратуры. Таким образом, в течение шести лет формируется подготовленный, мотивированный и уже имеющий опыт взаимодействия с работодателем специалист.