Версия для печати
Вернуться к списку

Нужна правильная нормативная база

Доступность, фундаментальность, качество

Во время совещания в МИФИ Президент РФ Дмитрий Медведев отметил как позитивный фактор то, что встреча по обсуждению проблемы развития сети научно-образовательных центров в России происходит не где-то в коридорах власти, а непосредственно в образовательном учреждении

До начала нового учебного года остается немного времени, и студенты, научно-педагогические кадры должны подготовиться к началу занятий, к тем изменениям в научном и образовательном процессах, которые появятся в нашей высшей школе уже начиная со следующего года. Выбор Московского инженерно-физического института для разговора на тему о создании сети научно-образовательных центров не случаен: здесь сложились многолетние и устойчивые традиции научного новаторства, и современную миссию МИФИ также обозначает, как инновационную: как в деле подготовки специалистов, так и собственно в научно-исследовательской деятельности. Именно в таком вузе и нужно обсуждать вопросы развития сети научно-образовательных центров. Эти действия мы предпринимаем для развития как фундаментальных, так и прикладных исследований. И в конечном счете для того, чтобы удовлетворять основные запросы, основные потребности российской экономики.

Формирование инфраструктуры

В ближайшее время наша задача – заложить нормативную базу для формирования действительно инновационной инфраструктуры. Что нужно для формирования этой инфраструктуры? Первое – это всемерное содействие развитию конкурентоспособных научных школ. Надо признать, что в настоящее время международный авторитет российской школы фундаментальных исследований сохраняется, но далеко не во всех сферах. И наша задача – укрепить этот авторитет. Разумеется, мы обязаны поддерживать школы фундаментальных исследований и будем это делать. Но крайне важно при поддержке выявлять лидеров – тех, кто способен вырваться вперед и обеспечить самый высокий уровень научных исследований. Особенно в сфере приоритетных направлений, которые достаточно четко и подробно сформулированы в федеральной целевой программе и в программе фундаментальных научных исследований государственных академий наук. Для поддержки конкурентоспособных научных школ надо более широко внедрять принцип конкурсного распределения государственных финансов. Причем на основе незаангажированной, неаффилированной экспертизы. И чтобы такой механизм заработал, предполагается сформировать государственную программу фундаментальных исследований для академических институтов, университетов и других научных организаций. Следующая задача – это подготовка и закрепление в России нового поколения научных кадров. Сегодня этот вопрос стал одним из острейших. Причем зачастую критическое положение складывается в тех секторах, которые уже имеют мировое признание. Таких, как естественно-научные и технические направления. Одна из причин – это нараставший в последнее время разрыв между академической, вузовской и отраслевой наукой. Не везде, но в очень многих высших учебных заведениях, значительно упал уровень научных исследований, и не только уровень научных исследований, но и интерес к ним. Конечно, это прежде всего было связано с отсутствием должной системы финансирования и просто мотивации преподавателей к научной деятельности. В результате многие преподаватели потеряли навыки исследовательской деятельности. Очевидно, что эту ситуацию необходимо кардинально изменить. Ряд таких существенных мер здесь уже предложены, в том числе в только что принятой Федеральной целевой программе «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009–2013 годы. Третья вещь, которую я хотел бы обозначить, – необходимо обеспечить полноценную грантовую поддержку интеграции деятельности научных и образовательных организаций. Здесь должны быть разные системы грантов. Такая система в целом по стране формируется. Надо и дальше развивать грантовую систему. Надеюсь, что свою позитивную роль сыграет и учреждение государственной премии за научные достижения среди молодых ученых – соответствующий Указ на эту тему уже подготовлен. Четвертое. Нам нужна отдельная система мер для привлечения в Россию научно-педагогических кадров из ведущих научных и образовательных центров мира. Мы не можем все время вариться в собственном соку даже при самом глубоком уважении к нашим научным традициям и нашим научным школам. Вот та самая образовательная мобильность должна сопровождаться и мобильностью исследований. Потому что достаточно долго получалось так, что у нас была обеспечена научная мобильность в одну сторону. Из нашей страны уезжали, к нам никто не приезжал. Пора эту ситуацию поменять. Мобильность должна присутствовать, но во всех направлениях. Пятое – это формирование сети новых научных и научно-образовательных центров, к числу которых относятся и федеральные университеты. Нам нужно окончательно определиться с площадками для организации таких университетов в округах. В рамках национального проекта «Образование» было принято решение о создании двух университетов: в Южном федеральном округе в Ростове-на-Дону и Сибирском – в Красноярске. Сегодня принято, по сути, решение о создании такого университета на Дальнем Востоке. В ближайшее время мы рассмотрим возможность создания таких университетов на Урале, в Екатеринбурге, в Поволжье (на базе казанских учебных заведений) и в Калининграде.

Университетская сеть

В сеть новых научно-образовательных центров могут войти и традиционные национальные университеты, которые можно также назвать исследовательскими центрами по своей сути. Им как центрам концентрации российской науки мы будем оказывать тоже приоритетную поддержку. Придание такого статуса возможно ряду ведущих университетов, ведущих российских вузов, таких, как Московский государственный университет, Санкт-Петербургский государственный университет, Московский физико-технический институт. При этом мы будем предпринимать и реальные шаги в плане развития специализированных университетов. В частности, им может стать и ядерный университет на базе, соответственно, МИФИ и технологический университет на базе Московского института стали и сплавов. Но надо продумать и систему конкурсного отбора. Кроме того, нам необходимо тщательно проработать предложения о создании трех-четырех научно-исследовательских центров мирового уровня. Такой опыт уже есть – это Курчатовский институт. При этом критерии образования новых центров всем достаточно хорошо известны и понятны. Они должны создаваться исходя из приоритетных направлений научных исследований во взаимодействии с ведущими научными организациями и научными центрами. И еще одно условие – это диверсификация источников финансирования. Вообще к созданию сети новых научных и научно-образовательных центров нужно подходить с умом… Нам нужны реальные научно-образовательные центры. Под идею нужна база... А что такое база? Это прежде всего люди. Люди и технические возможности. Как правило, это земля, здания и, к сожалению, не очень хорошее оборудование. Сейчас кое-что в этом направлении делается, но при создании сети научно-образовательных центров мы должны ориентироваться на наши реальные возможности. Поэтому необходимо сформировать долгосрочные программы развития таких центров, а также предусмотреть корректировку объемов финансирования по результатам мониторинга деятельности этих научно-образовательных центров. Ну и, конечно, составить расписание. Четко установить, когда мы можем выйти на те результаты, которые должны перед собой поставить.

В приоритете – инновации

Построение в России инновационной экономики, основанной прежде всего на генерации, распространении и использовании знаний, требует качественного скачка в национальном научно-образовательном секторе, убежден министр образования и науки РФ Андрей Фурсенко

Сергей Соколов

Для обеспечения инновационного пути развития страны в последние годы был принят ряд системных решений. Уже сегодня они последовательно реализуются и дают позитивные результаты. В частности, может быть отмечено развитие инновационного профессионального образования в рамках приоритетного национального проекта, поддержка инновационных вузов, новые стандарты и целевые программы, уровневое образование. Одновременно осуществляется модернизация научного сектора, приняты новые закон о науке и уставы государственных академий наук, повышается зарплата ученых. Были разработаны и утверждены важнейшие федеральные целевые программы, в том числе по приоритетным направлениям развития научно-технологического комплекса России на 2007–2012 гг. При различных формах государственного участия идет активное формирование инновационной инфраструктуры, насчитывающей сегодня более 200 успешно функционирующих объектов. Эти шаги не исчерпывают всех мер, необходимых в области науки и образования. Но важно то, что они позволили сформировать перспективные требования к национальной научно-образовательной сфере и выявить системные ограничения, препятствующие ее ускоренному развитию. В первую очередь к таким требованиям следует отнести: – бoльшую востребованность российской науки и образования со стороны экономики; – открытость образования и науки по отношению к обществу и признание определенных обязательств перед ним; – международную конкурентоспособность и престиж российского научно-образовательного сообщества. Одновременно было продемонстрировано, что развитие образования, прежде всего профессионального, не может рассматриваться в отрыве от развития научной среды и наоборот.

Скачок требует преобразований

Таким образом, построение в России инновационной экономики, основанной прежде всего на генерации, распространении и использовании знаний, требует качественного скачка в национальном научно-образовательном секторе. Такой скачок предусматривает проведение системных, институциональных преобразований. И первоочередной задачей при этом является существенное повышение эффективности работы имеющихся научно-образовательных институтов. Российскому университетскому образованию должен быть возвращен изначально вкладывавшийся в это понятие смысл, предполагающий неразрывную связь профподготовки с конкурентоспособными научными исследованиями. Одновременно необходима выработка системы объективных критериев оценки результативности деятельности как образовательных, так и научных организаций. Определенные конкретные шаги уже предприняты в этом направлении:

– были введены критерии эффективности научных работников при переходе на новую систему оплаты труда в соответствии с пилотным проектом РАН;

– разработана единая Программа фундаментальных научных исследований государственных академий наук на 2008–2012 гг.;

– подготовлен проект постановления Правительства Российской Федерации «О проведении оценки результативности научных организаций государственного сектора» и проекты типовых методик оценки.

Представляется необходимым двигаться дальше, имея в виду, в том числе, проведение в отношении имеющихся научных институтов углубленного анализа существующих ограничений их развития и определение, какие из них носят системный, а какие лишь субъективный характер.

О проектном подходе

Одним из важных инструментов повышения эффективности и качества научной и образовательной деятельности является на сегодня проектный подход. Этот подход весьма успешно зарекомендовал себя при реализации, в частности, существующих федеральных целевых программ и разработке новых. В полной мере его преимущества проявились при проведении в рамках национального проекта «Образование» конкурсов инновационных вузов. Удалось не только обеспечить ускоренное развитие и переход на качественно новую ступень лидирующих отечественных университетов, но, что не менее важно, выявить потенциал развития российской высшей школы в целом (углубленный экспертный анализ и оценку прошли программы развития более 300 различных вузов). По аналогии с конкурсом инновационных вузов действенной мерой в научной сфере могут и должны стать конкурсы программ развития научно-исследовательских институтов. Их целью будет определение реально лидирующих в научном плане институтов, концентрация на них внимания государства, предоставление им адресной бюджетной поддержки, а также инвентаризация потенциала научных организаций, представленного в соответствующих программах развития, подаваемых на конкурс. Эти конкурсы обеспечат выявленным лидерам ускоренное развитие через оснащение самым современным оборудованием, привлечение ведущих научных кадров и создание эффективного инновационного управления, установление широких международных связей и получение признания в России и за рубежом. Что, в конечном итоге, обеспечит процесс необходимой реструктуризации государственного сектора науки, достижение нового качества научных результатов и значительное укрепление авторитета российской науки в мире. На сегодня необходимый комплект документов разработан и представлен в Правительство РФ. Что же касается поддержки отдельных исследовательских коллективов, то те же проектные подходы и конкурсные принципы распределения предусмотрены новой ФЦП «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России». В аналогичном направлении работают сегодня и действующие фонды поддержки науки.

Ставка на лидера

Таким образом, продолжая национальный проект «Образование», мы делаем ставку на лидеров, которые, в свою очередь, обеспечат воплощение в жизнь необходимых системных, институциональных преобразований. Обеспечить конкурентоспособность и продуктивность на мировом уровне национальной сферы исследований и разработок позволяет также активное международное научно-техническое сотрудничество. Прежде всего здесь имеется в виду участие России в 7-й Рамочной программе научных исследований ЕС в качестве ассоциированного члена, дающее нам возможность на равных входить в международные консорциумы. И ссылки на более низкий уровень развития отечественной научной и образовательной сферы не должны служить для нас отговоркой от участия в конкуренции с европейскими институтами и научными коллективами. Участвуя в реализации совместных проектов, ведущие российские исследовательские организации получат возможность адаптироваться к передовой мировой инновационной практике и выйти в национальные лидеры, а остальные, подтягиваясь за ними, будут вынуждены реформировать свою неэффективную структуру и управление. Необходимо подчеркнуть, что проектный подход отнюдь не противопоставляется, а, наоборот, служит гармоничным дополнением регулярной работы государства по повышению эффективности деятельности существующих институтов в целом, поскольку успешные научные коллективы могут действовать только в эффективно организованном и управляемом научном учреждении. Справедливо и обратное – любой исследовательский институт силен прежде всего своими выдающимися научными коллективами. В тех же случаях, когда очевидно, что существующие организационные рамки принципиально не позволяют достичь качественных результатов, приходит черед институциональных решений. Примерами подобных мер может служить решение о создании Федеральных университетов, а также образование государственной корпорации «Роснанотех» для реализации проектов создания перспективных нанотехнологий и формирования инновационной инфраструктуры наноиндустрии. Наряду с Федеральными университетами, нацеленными на кадровое обеспечение и повышение конкурентоспособности экономики, требующих ускоренного развития макрорегионов, необходимо поставить вопрос и о государственной поддержке тех организаций, которые уже сегодня являются лидерами в научной и образовательной сфере. Организационно-правовые формы, а также направления и этапы развития таких институтов могут быть самыми разными. На сегодня бесспорными лидерами в этом плане в России являются Московский и Санкт-Петербургский государственные университеты. Уровень этих вузов, как представляется, позволяет им получить право не только самим определять формы обучения, но и устанавливать соответствующие образовательные стандарты. По действующему законодательству такой статус может быть присвоен указом Президента. И Минобрнауки обращается к Президенту России решить этот вопрос положительно. Одновременно у нас имеется и несколько программ развития инновационных вузов, которые, в случае их успеха, могут обеспечить качественный скачок в развитии высшей школы. Одна из программ, в частности, представлена Московским инженерно-физическим институтом (государственным университетом). Предложение МИФИ заключается в создании новой консолидированной отраслевой научно-образовательной системы мирового уровня, подготавливающей кадры для всего ядерного комплекса страны. Второе предложение – Московского института стали и сплавов – ориентировано, в первую очередь, на рыночные отрасли экономики и обеспечивает, в частности, новое качество взаимодействия с металлургической отраслью, как с точки зрения проведения научных исследований, так и в плане подготовки кадров. Эти два проекта, в дополнение к МГУ и СПбГУ, предлагается определить как пилотные для создания сети качественно новых научно-исследовательских университетов путем интеграции существующих научных и образовательных учреждений. Включение в состав сети подразумевает предоставление университетам права на самостоятельное формирование образовательного процесса, но при этом ставит жесткие требования, в первую очередь, по обеспечению сопоставимых объемов финансирования научной и образовательной деятельности, как из бюджетных, так и из внебюджетных источников. Минобрнауки считает, что формирование и расширение сети должно происходить на конкурсной основе и готово сформулировать необходимые критерии отбора и обеспечить проведение соответствующего конкурса.

Доступность, фундаментальность, качество

Президиум Российской академии наук и представители высшей школы нашли консенсус

Президент РАН , Юрий ОСИПОВ

Сегодня мы собрались, чтобы обсудить вопрос, который звучит следующим образом – «Университеты на пути к новому качеству образования». Проблемы образования, содержание обучения волнуют людей, не только работающих в высших учебных заведениях, но и в научных организациях. Эти вопросы мы и хотим обсудить по существу, в профессиональном стиле, без эмоций и политики. Сформулировать свою точку зрения и донести ее до лиц, принимающих соответствующие решения, до широкой российской общественности.

Ректор Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова, вице-президент РАН, академик Виктор Садовничий

В начале своего выступления В.А. Садовничий отметил, что вопрос о развитии образования обсуждается на расширенном заседании Президиума РАН практически сразу после прошедших в академии выборов, избрания президента Академии наук, нового состава президиума. Это одно из подтверждений того, что образование относится к числу безусловных приоритетов в деятельности Российской академии наук. И так было на протяжении всей истории академии. Первый Российский университет был создан в Москве по инициативе и проекту первого российского академика Михаила Васильевича Ломоносова. Принципы, положенные им в основу создания университета, оказались плодотворными, а посеянные им семена учености принесли замечательные плоды. Каковы же эти принципы, ставшие основополагающими для первого российского университета, а в дальнейшем и для всей системы высшего образования страны? Это доступность, фундаментальность и качество образования. Эти принципы инвариантны для отечественной высшей школы во все времена, и именно они определяют ее эффективность и конкурентоспособность. За доступность образования ратовал М.В. Ломоносов, холмогорский крестьянин, ставший российским академиком. В те годы социальным вызовом звучали его ссылки на опыт европейских университетов, где тот студент почтения заслуживает, кто больше научился, а чей он сын, в том нет нужды. Ломоносов, как никто другой, знал, что способность и желание учиться важнее происхождения. Сегодня это очевидно всем. Связь образования с наукой, обучение на основе последних научных достижений, наличие научных школ – все это входит в понятие «фундаментальность» и сразу провозглашалось в качестве основополагающего университетского принципа, всегда осознавалось как важнейшее условие успешного развития образования. Фундаментальность образования в России обеспечивается прежде всего связью университетов с Академией наук. Велик и органичен вклад академии в развитие Московского университета, других университетов России. Российская система образования складывалась постепенно, трудами многих поколений ученых и преподавателей. Уже в ХIХ веке в России наблюдается мощный духовный подъем, расцвет науки и культуры. Из Московского университета вышли, например, такие выдающиеся ученые, как Лебедев, Столетов, Чебышев, Жуковский, Сеченов, Тимирязев, Соловьев, Ключевский. Этот период стал «золотым» веком и русской литературы, которую прославили такие выпускники университета, как Жуковский, Лермонтов, Грибоедов, Тютчев, Фет, Островский, Гончаров, Тургенев. Революция 1917 года многое разрушила в системе российского образования. Чтобы восстановить, точнее создать соответствующую требованиям индустриальной эпохи систему образования, пришлось приложить немало усилий. Свою роль сыграла угроза войны, которая заставила страну собраться воедино, сконцентрировать и активизировать научный потенциал нации. Как раз годы Великой Отечественной войны показали, что университеты России готовы отдать все силы для победы. Студенты и преподаватели ушли на фронт, в ополчение, а ученые с мировыми именами – Соболев, Понтрягин, Колмогоров, Арцимович, Лаврентьев – с успехом решали задачи повышения обороноспособности страны. За победой в Великой Отечественной войне последовал рывок научно-технического прогресса 1950-х гг., связанный с такими именами, как Келдыш, Королев, Курчатов, Седов, Ильюшин, Семенов, Сахаров, Тамм, Кикоин и др. Это именалегенды, гордость нашей науки. Все они плодотворно работали и в академии, и в университетах страны. Успехи Советского Союза в освоении космоса наглядно продемонстрировали силу научного потенциала страны и высочайшее качество отечественного образования. После запуска первого спутника и полета Ю.А.Гагарина в Америке сделали вывод о том, что их неудачи вызваны слабостью образования, а значит надо увеличивать финансирование и содержательно усилить школьное образование. Научно-технический подъем в послевоенные годы сопровождался соответствующими настроениями в обществе: мощная тяга к знаниям, готовность к напряженному интеллектуальному труду, вера во всемогущество науки. В семьях стремились дать детям лучшее, чем у родителей, образование, потому что так скорее можно было построить счастливое будущее. Постепенно, совместными усилиями университетского и академического сообщества в СССР сложилась единая система образования – эффективного, устойчивого, с высоким уровнем подготовки специалистов, – доказавшая преимущества своих основополагающих принципов: доступность, качество и фундаментальность. 1990-е гг. оказали разрушительное воздействие на отечественную систему образования. Новая политическая реальность обернулась для образования своей не лучшей стороной: отсутствием необходимого государственного финансирования и, как следствие, утечкой интеллектуального потенциала нации за рубеж, угрозой приватизации университетов. В те годы из-за недофинансирования оказалась подорванной вся система подготовки и воспроизводства научных кадров. Неизбежным результатом стал тяжелый кадровый кризис, абсолютное сокращение числа исследователей, изменение их качественного состава, разрушение преемственности и кадрового баланса в науке. За период с 1990 по 2000 г. общая численность персонала, занятого исследованиями и разработками в России, сократилась более чем на половину. В абсолютных цифрах наука потеряла более миллиона человек. По данным Центра исследований и статистики науки, в начале 1990-х гг. в науке и научном обслуживании было занято почти 2 млн., в начале 2000-х гг. работало менее 900 тыс. человек. По удельному весу занятых в науке Россия находилась в это время на девятом месте в мире после Финляндии и Исландии. Всего среднегодовая численность занятых в отрасли сократилась почти на 60%. Процесс ухода научных кадров в другие сферы деятельности и их отъезд за рубеж определялся как развитием кризисных процессов в самой науке, так и ситуацией на рынке труда. Все это происходило на фоне неизбежного старения научного персонала. Кроме того, с 1990 по 2000 г. на постоянное место жительства за рубеж выехало 20 тыс. человек, занятых в сфере науки и образования. Сегодня 33 тыс. человек работают за границей по контрактам, т.е. большинство из них основную часть времени или постоянно находятся за рубежом и лишь формально числятся в наших списках. Это также ослабляет нашу научную школу. Научное сотрудничество – это улица с двухсторонним движением, и хотелось бы, чтобы на этой улице было и встречное движение. Хорошо, что сейчас начали создаваться условия для возврата уехавших в 1990-е гг. наших специалистов и для приезда к нам зарубежных специалистов. Это и есть настоящая академическая мобильность. Кризис середины 1990-х гг. для высшей школы стал фактической проверкой на прочность. Приняв вызов того времени, российские университеты, сильные своими традициями, своими научными школами, смогли выстоять, продолжить развитие уже в новых условиях. Всего один пример. В те годы в Московском университете воссоздается медицинское образование – открывается факультет фундаментальной медицины. Параллельно создаются факультет наук о материалах, факультет биоинженерии и биоинформатики, физико-химический факультет и др., – всего около 20 новых факультетов. Появляются корпоративные университеты, решающие задачи повышения уровня кадрового потенциала крупных бизнес-структур, как раз на базе фундаментального университетского образования. Уже более 10 лет мы живем в условиях реформирования системы образования. Начавшаяся еще в 1990-е гг. реформа продолжается полным ходом и часто далеко не лучшим образом сказывается на положении дел в образовании – как в высшем, так и в среднем. Сегодня реформа в разгаре, хотя никто не доказал, что российская система образования плохая, что она хуже, чем в других странах. Больше говорят, что она должна быть иной, причем именно такой, которая устраивает не нас, а кого-то еще. И вот вам парадокс: Россия – единственная страна, которая критикует свое образование и ругает, может быть, потому, что оно не такое, как у других.

Реформа требует ясности

В этом вопросе должна быть ясность. Научно-образовательное сообщество России не против изменений в образовании, более того – считает их необходимыми. Следует отметить, что много полезного, особенно в последнее время, сделано вместе с Министерством образования и науки России, но часто преобразования совершаются не после серьезного научного анализа, не после тщательных расчетов всех последствий. Здесь уместно вспомнить слова известного русского мыслителя Н.Я. Данилевского. Он говорил: образование не насаждается по произволу, как меняются формы одежды или вводится то или иное административное устройство. Его следовало бы не насаждать извне, а развивать изнутри. Ход был бы медленнее, но зато вернее и плодотворнее. Сейчас происходят серьезные изменения в образовательном законодательстве. Только за четыре последних года Государственной Думой было принято 20 федеральных законов в сфере образования и науки, из них 10 – в 2007 г. Конечно, это разные законы. Среди них есть такие, которые явно способствуют улучшению системы образования, а есть и вызывающие беспокойство. Новые законы разграничивают полномочия между уровнями власти, устанавливают уровни профессионального образования, вводят ЕГЭ, новые образовательные стандарты, регламентируют участие работодателей в профессиональном образовании, деятельность фондов целевого капитала. Можно только приветствовать Закон об интеграции науки и образования, в соответствии с которым научные организации и учреждения высшего профессионального образования могут теперь взаимно использовать свои кадры, материально-техническую базу безвозмездно, не платя за это дополнительные налоги в бюджет. С целью реализации этих положений разработана Концепция образовательной деятельности Академии наук России. Государственной Думой после долгих дебатов был принят Закон об автономных учреждениях. Очень важно, чтобы в вузах – автономных учреждениях – сохранялась автономия в университетском понимании, которая сформировалась у университетов на протяжении столетий. По принятому Закону об автономных учреждениях, ими руководит наблюдательный совет, в котором представители вуза составляют не более трети, причем ректор и его заместители не могут входить в этот совет. Кстати, в Венгрии конституционный суд отменил аналогичный закон об автономных учреждениях, подчеркнув, что это нарушает автономию университетов. Можно без преувеличения сказать, что 2007 г. стал знаковым в реформировании российской системы образования. Хотя принятый закон резко меняет привычные для нас принципы организации образовательной деятельности, но благодаря активной позиции университетов, Союза ректоров они все-таки приняты в таком виде, который при активной работе позволяет минимизировать негативные последствия и возможные риски, порой, не продуманных положений реформы. В первую очередь это касается Единого государственного экзамена и двухуровневой системы образования – самых серьезных испытаний, которые несут определенную угрозу утраты многих наших достижений. Реформирование образования проводится под лозунгом модернизации. При этом в ряде случаев практически происходит отказ от принципа фундаментальности, характерного для классических университетов ради прагматических установок, которые часто прикрываются внешне красивыми лозунгами о создании единой образовательной среды. Вместо этого лучше бы было поддержать ведущие университеты, ведущие научные школы и закрыть слабые. Формой реализации этих идей в нашей стране становятся принципы Болонской декларации, которая интерпретируется в их наиболее жесткой форме, кстати, выходящей за рамки достаточно общих положений Болонской декларации и самих европейских документов. Именно в этом смысле Болонский процесс выступает как упрощающий тип интеграции образовательного пространства. Конечно, против создания единого образовательного пространства Европы никто не выступает. Понятно, что единство не должно означать тождество, а наоборот – предполагает сложную, гибкую модель, включающую различные подсистемы. Существует французская система образования. Есть очень сильная немецкая модель. Наконец, имеется российская система образования, которая по многим параметрам не уступает другим системам. Зачем же нам отказываться от наших преимуществ? Не лучше ли попытаться все это синтезировать? В основе идеологии модернизации образования лежит идея либерализации всей системы, направлений образования. Если говорить абстрактно, либеральная модель предполагает: государство не финансирует образовательные программы и не определяет их содержание. В определенном смысле (если говорить с точки зрения теории) это уход государства из образования. Совершенно ясно, что тем самым может быть нанесен удар по образованию, базирующемуся на фундаментальной науке, так как вклад в фундаментальную науку вообще не может быть основан на сиюминутном экономическом эффекте. В то же время фундаментальные открытия и экономические выгоды могут через определенное время дать результат настолько эффективный, что он перекроет сегодняшние прагматические выгоды. Государство, вкладывая деньги в науку, должно осознавать степень риска и идти на это. Вместо этого часто во главу угла ставится определенным образом понимаемая проблема качества, которое в интерпретации некоторых чиновников часто сводится к неким формам контроля и отчетности, в результате чего центральной фигурой в университете становится не профессор, а инспектор. Университетское сообщество понимает качество образования иначе. Содержательно – это наполнение учебных планов или же лекционные курсы, их объем в часах. В связи с этим не могу не сказать о той работе по сравнению учебных планов МГУ и ведущих университетов мира между собой. Создана комиссия, членами которой стали только те академики и профессора, которые работают в зарубежных университетах, и только они делали доклады по сравнительному анализу учебных планов 50 ведущих зарубежных университетов. Это была серьезная работа с точной статистикой. Ее результаты таковы. Из всего перечня учебных курсов по естественно-научным дисциплинам, читаемых во всех университетах мира, 2/3 читаются в Московском университете, в то время как в каждом из сравниваемых ведущих университетов читается меньше половины этих курсов. То есть МГУ абсолютно объективно превосходит в фундаментальной подготовке на первой стадии любой ведущий университет мира. Однако, выигрывая в обучении студентов, мы проигрываем в аспирантуре. Поэтому подготовка аспирантов и докторантов должна занимать особое место в наших планах. Прекрасным примером необходимости повышения уровня аспирантуры и докторантуры является раздел «Образование» академической программы по развитию нанотехнологий, которую ведет Ж.И. Алферов. Программой предполагается, что основной акцент в долгосрочной перспективе будет сделан на новационных магистерских программах, преимущество которых состоит в гибкости и чуткости к современным тенденциям и запросам обучающихся. Однако их успех в конечном итоге определится уровнем фундаментальной подготовки на первой стадии обучения, который в области нанотехнологий и в других должен быть достаточно высок. На текущий момент при переходе на двухуровневую систему образования мы считаем, что надо оставить специалитет – традиционную форму подготовки специалистов в течение 5 лет. Именно эта форма обучения, сохраняющаяся в последние годы во многих элитных вузах нашей страны, способна дать большую отдачу. Наконец, значительных усилий требует развитие существующих и создание новых научных школ, обеспечение подготовки кадров высшей квалификации – аспирантов, докторантов. Нужен новый подход к институтам аспирантуры и докторантуры. Применительно к нанотехнологиям надо создать настоящие школы, где образование должно быть так же приоритетно, как и исследовательская составляющая. Необходима проработка не только программ таких школ и требований к их выпускникам (кандидатам и докторантам), но и требуются революционные меры: переход на четырехлетний цикл обучения аспирантов по некоторым специальностям; создание новых бюджетных мест; повышение стипендий аспирантам; расширение педагогической практики аспирантов и докторантов. Многие проблемы высшего образования начинаются со средней школы. В годы непрекращающихся реформ, общей тенденции демографического спада соответствующих возрастных категорий, падения престижа профессии школьного учителя ложится на другую чашу весов развитие школьного образования. И первыми начинают чувствовать это университеты. Уже сейчас уровень начальной подготовки студентов в ведущих вузах страны таков, что преподавателям на лекциях и семинарах приходится давать меньший по содержанию объем знаний и фактически доучивать школьников в вузе по школьной программе. Так, на заседании кафедры математического анализа, основной кафедры по математике в МГУ, которая ведет преподавание математики на всех факультетах, профессора, ведущие ученые в этой области, с горечью говорили, что они не могут сейчас читать те курсы математического анализа, которые традиционно читались на мехмате. В прошлый семестр 50% студентов отделения механики были отчислены, не сдав курс матанализа. Это означает, что школьная подготовка вызывает колоссальную тревогу университетской корпорации. Наверное, в научных терминах об этом можно говорить как о тенденции падения интеллектуального потенциала в средней школе. И это факт, который совершается на наших глазах. Российская академия наук и Российский союз ректоров предпринимают все усилия, чтобы исправить складывающуюся ситуацию. Большую работу ведет возглавляемая академиком В.В. Козловым комиссия по экспертизе школьных учебников. Благодаря ее деятельности есть учебники, в которых нет ошибок, по которым учат решать именно задачи, а не заменяют, например, математику разговорами о математике. Школьное естественно-научное образование пока сохраняет лидирующие позиции в мире. Традиционно на международных олимпиадах российские школьники берут первые места. Но уже делят их с Китаем. Все больше ребят тянутся к участию в серьезных олимпиадах. К примеру, в 1993 г. в Московской математической олимпиаде приняло участие всего 500 ребят, а в этом году – уже 4 тысячи. Задания олимпиад составляются в тесном сотрудничестве со специалистами школьного образования Москвы и преподавателями механико-математического факультета МГУ. Однако при этом неуклонно сокращается количество часов на естественные науки в школе: математики – до 5 часов, в начальной школе – до 4 часов в неделю. К чему же мы стремимся: к просвещению разума или к усреднению? Здесь следует вспомнить историю, рассказанную известным американским физиком Ричардом Фейнманом. В беседе с одним японским дипломатом он спросил: как удалось Японии за такой короткий срок занять лидирующие позиции в мире и в экономике? Тот ответил: дело все в том, что японцы верили, что единственный способ поднять страну – дать детям лучшее образование, чем они имели сами в крестьянской Японии. И результат известен всем. К сожалению, сейчас у нас обстановка в обществе другая: школьники в основном не настроены учиться. И эту обстановку в обществе переломить может только научно-образовательное сообщество, заявив о серьезнейшем падении уровня образования в школе. Со следующего года в России планируется введение в штатном режиме Единого государственного экзамена. Однако прошедший в этом году ЕГЭ показал крайне низкое качество подготовки заданий. При этом не может не вызывать недоумения тот факт, что в федеральных предметных комиссиях разработчиков контрольно-измерительных материалов для ЕГЭ не принимают официально участия ни Российский союз ректоров, ни Российская академия наук. Возможно, пришло время создать аналог комиссии по учебникам – совместную комиссию университетов, Союза ректоров и Академии наук по тестам ЕГЭ – так же, как была создана экспертная комиссия Совета олимпиад школьников для анализа творческого характера олимпиадных заданий всех интеллектуальных соревнований школьников страны. Тестовая аттестация внедряется уже в девятом классе. Есть ощущение, что учителя скоро перестанут проверять тетради, а начнут просто натаскивать на ЕГЭ. А это самое страшное, так как школа во все времена держалась на учителе, педагоге и наставнике. Именно школьному учителю мы обязаны теми талантами, которым потом помогаем реализовать раскрывающийся потенциал научного творчества. Поддержка учительства, повышение квалификации педагогов; активная позиция по вопросам реформы средней школы; поддержка всех без исключения школьников через олимпиады, творческие конкурсы, конференции, через систему дополнительного образования в кружках и секциях, через фестивали науки во всех регионах – без всех этих действий, без поддержки всей нашей корпорации школьное образование может остаться в одиночестве, в отрыве от триединства: школа – вуз – наука. В качестве альтернативы ЕГЭ для вузов всей страны по нашей инициативе была создана специальная система отбора талантливых ребят через олимпиады и конкурсы для школьников. Это движение координируется созданным при Российском союзе ректоров Российским советом олимпиад школьников, который поручено возглавить мне. Сейчас в стране заявлено 200 олимпиад и творческих конкурсов. На мой взгляд, они позволят отобрать талантливую молодежь. В прошлом году практически половину нового приема в МГУ составляли победители олимпиад, и конкурс был традиционно высоким – 6 человек на место. В рамках Совета олимпиад есть экспертные советы по разным наукам. В списке членов экспертного совета по математике созвездие лучших математиков мира: Арнольд, Новиков, Куржанский, Фоменко и др. Такой совет, конечно, не пропустит некачественных материалов для подготовки олимпиад.

Что делать?

Что можно и должно делать в ситуации, когда образование подвергается серьезным испытаниям? Мы действительно рискуем сейчас потерять наше фундаментальное образование. На что нам надеяться, над чем работать? Большие надежды мы связываем с принятием Федеральной целевой программы «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России на 2009–2013 гг.» с предполагаемым объемом финансирования за счет средств федерального бюджета 68 млрд рублей. Целью Программы является: – создание условий для эффективного воспроизводства научных и научно-педагогических кадров; – закрепление молодежи в сфере науки, образования и высоких технологий; – сохранение преемственности поколений в этой сфере. Предполагается разработка механизма регулярного обновления научных и научно-технических кадров, в частности – создание многоуровневой системы стимулирования притока молодых ученых в оборонно-промышленный комплекс, энергетическую, авиационно-космическую, атомную и иные высокотехнологичные отрасли промышленности, приоритетные для Российской Федерации. Принципиально важной является поддержка научных исследований молодых ученых в период выбора ими жизненного пути, в первую очередь, сразу после защиты кандидатской диссертации. В Программе сделан акцент на развитие элемента привлекательности карьеры исследователя для молодых людей, начиная со школьной скамьи. Для решения проблемы кадрового потенциала науки немало делается в Академии наук. Об этом говорил в своем отчетном докладе на недавнем Общем собрании академик Ю.С. Осипов. Он отметил организацию конкурсов научных работ молодежи, развитие академической аспирантуры, докторантуры, активное участие академии в образовательном процессе, работу по экспертизе школьных учебников. Там же констатировалось наличие продвижения в решении кадровой проблемы на федеральном уровне, повышение зарплаты научным сотрудникам, улучшение ситуации с обеспечением современным оборудованием, и все это постепенно приведет к улучшению кадровой ситуации. В частности, Ю.С. Осипов подчеркнул необходимость формировать масштабные академические программы строительства жилья для молодых сотрудников. В ближайшие дни Федеральная целевая программа «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» будет рассмотрена на заседании правительства, и научно-образовательное сообщество должно поддержать ее принятие. Частью проблемы подготовки кадров является поддержка ведущих вузов страны, где сконцентрирован мощный интеллектуальный потенциал, где работают известные научные школы. Неслучайно три лауреата государственной премии РФ в области науки за прошедший год – Владимир Арнольд, Алексей Хохлов и Андрей Зализняк – выпускники и профессора Московского университета. Это значит, что они получили настоящее фундаментальное образование. Из этого примечательного факта со всей очевидностью следует, что надо отдельно поддерживать ведущие научно-образовательные центры, может быть, путем придания им особого статуса. Корень проблемы, с которой сталкивается система высшего образования, состоит в том, что эта система фактически стала массовой. Уже не скрывается, что бакалавриат – это для каждого школьника. И даже план приема в вузы совпадает с числом выпускников школы. Таким образом, бакалавриат это всеобщее образование. Наверное, это похвально и хорошо, что так получается, но при этом выведено за скобки фундаментальное образование, эталоны – то, что делает нашу страну могучей. К сожалению, никто не хочет слышать, что есть другое образование, которое требует другого отношения по многим аспектам, и об этих аспектах надо говорить. При советской власти всегда были университеты, которые имели право готовить студентов по собственным программам. Зачем сейчас все усреднять? Зачем заставлять все университеты работать по одним программам? Задача научно-образовательного сообщества – сказать об этом во всеуслышанье. Если мы допустим всеобщее усреднение, то это неизбежно приведет к самым плачевным последствиям. В 1990-е гг. специалисты говорили: не уничтожайте техникумы. Не послушались и через 5–7 лет были вынуждены констатировать – у нас нет системы среднетехнического образования. Если мы сейчас ничего не сделаем для спасения системы качественного высшего образования, то точно также через пять лет его не будет. И отвечать за это будет научно-образовательное сообщество страны, так как оно должно обеспечивать высокий уровень качественного образования. Расширенное заседание Президиума Российской академии наук – это в определенной мере продолжение работы прошедшего в МГУ форума «Университеты на пути к новому качеству образования», проявление нашей заботы о сохранении высокого качества фундаментального образования. Добиться этого можно только в тесном сотрудничестве с Академией наук. Идея проведения данного заседания, его смысл заключается в том, чтобы сказать «нет» тем процессам, которые разрушают фундаментальное образование, и сказать «да» тем инновациям, нововведениям, которые направлены на усиление нашей высшей школы, на самореализацию талантливых молодых людей. Мы собрались здесь, чтобы сказать «да» нашей интеграции с академией. Сейчас по стране мы имеем около 500 базовых кафедр университетов и академических институтов, совместных учебных и научно-образовательных центров, филиалов университетских кафедр. Всего там обучаются около 25 тыс. студентов и аспирантов. Давайте рассматривать наше собрание как общий шаг на пути к действительному качеству образования, по которому университетам лучше идти в ногу с Академией наук, разделяя эти позиции вместе с Министерством образования и науки. Хотелось бы, чтобы результаты форума в МГУ и результаты сегодняшнего заседания были доведены до руководства страны, чтобы произошедший у нас разговор стал широко известен всему российскому обществу.

Заместитель министра образования и науки Российской Федерации Исаак Калина

Прежде всего, И.И. Калина передал извинения от А.А. Фурсенко, который не смог, хотя и планировал, участвовать в работе этого заседания – он должен работать с Минфином. Затем он поблагодарил В.А. Садовничего, который в своем выступлении, по мнению И.И. Калины, поддержал большинство мер, предпринятых в последние годы министерством. Это вызывает желание, скорее, поблагодарить его, чем как-то дискутировать по тем вопросам, которые у ректора МГУ (да и не только у него) вызывают сомнение. Нужно продолжать обсуждение поднятых вопросов и, конечно, необходимо усиление научного анализа высказываемых предложений. Когда говорится о том, что многие решения принимаются без научного анализа, то это должна быть как самокритика и Российской академии наук, так и критика Российской академии образования за то, что или недостаточно полно проработали научные основы и предложения, или недостаточно настойчиво предлагали их. Действительно не нужно принимать никаких волюнтаристских решений. Нужен очень серьезный анализ и обоснование, и это дело ученых. Каковы направления деятельности в сфере образования, по которым участие Российской академии наук может быть не только продолжено, но и усилено? Во-первых, это решающее участие в разработке федеральных государственных образовательных стандартов всех уровней. В нынешней редакции Государственный образовательный стандарт это не шаблон и даже не описание образца деятельности образовательного учреждения. Это совокупность требований к программам, к результатам, к условиям реализации программ. Это тот миниум, который должен выполняться всеми образовательными учреждениями страны. Второе – экспертиза учебников. Здесь академией, прежде всего академиком Валерием Козловым, ведется колоссальная работа, к которой без участия сотрудников РАН никогда не удалось бы даже приступить. Сегодня в первую очередь наводится порядок в деле выпуска школьных учебников, но в ближайшее время научной экспертизе будут подвергнуты учебники и всех других уровней. Третье направление сотрудничества с Академией наук – развитие олимпиадного движения. Для многих талантливых ребят участие в олимпиадах школьников может стать большим жизненным успехом, если во главе этих олимпиад будут стоять люди с именами, которые известны любому учителю, любому школьнику в России. Сегодня одним из признаков ведущего университета может и должно стать заочное общение с теми ребятами, которые живут не в городах, являющихся университетскими центрами, но для них это было бы тем шансом, который потом привел бы на мехмат или на другой факультет МГУ. Конечно, нужно очень статусное участие в разработке контрольно-измерительных материалов по Единому государственному экзамену. При этом надо понимать, что Единый государственный экзамен, образно говоря, фильтр грубой очистки. Он определяет, завершил ли человек школьное образование, что у него есть основание претендовать на учебу на более высоком уровне. Но при этом и система олимпиад, и система дополнительных вступительных испытаний, которую, за два года мы все-таки сумеем отладить, это уже фильтр тонкой очистки, который на самом деле определяет не поступление в вуз, а способность, готовность получать образование на более серьезном, на более высоком уровне. При всех имеющихся разных взглядах на какие-то вопросы за последние годы наладилось то, без чего взгляды вообще не могут появиться, – наладилось совместное обсуждение этих вопросов, по крайней мере, с вузовским сообществом по вопросам образования. К счастью, наше вузовское сообщество это и научное сообщество, поэтому можно считать, что в какой-то мере обсуждение этих вопросов ведется и с научным сообществом страны.

Декан химического факультета МГУ академик Валерий Лунин

Проблема образования волнует всех граждан нашей страны. Российское общество высказывает тревогу о том, что делается в системе нашего образования. Тем более удивительно то, что реформирование проводится без учета профессионального мнения специалистов естественно-математического профиля. Вот уже в течение 20 лет учебно-методические объединения России хранят наше образование. Оно сохраняется благодаря единству людей, работающих в этой сфере. К примеру, объединение по химии включает в себя 76 классических университетов России и ряд технических университетов. Нам удалось разработать Концепцию развития химического образования в нашей стране и создать новый образовательный стандарт, где все ступени образования отработаны и где ясно показано, что бакалавр-химик не может работать ни в экономике, ни в образовании. Самое интересное, что мы обратились к работодателям и в «Норильский никель», и в «Русский алюминий», и в Кирово-Череповецкий металлургический комбинат, и в Российский союз химиков. Все ответили: бакалавры-химики нам не нужны. Мне кажется, что на ближайшую перспективу, – пусть мы откроем бакалавриат, пусть мы откроем магистратуру, – но нам надо сохранить ступень специалиста. Это то, что необходимо для нашей страны. Страна огромная, и ключевые отрасли экономики не могут быть без специалистов. Мне кажется, что это должно быть мнение, которое Министерству образования и науки необходимо учитывать при обсуждении перехода на двухуровневую систему. Мы говорим об инновационных программах, мы говорим об экономике знаний. Для этого государство прежде всего должно заботиться об образовании, о поиске талантливых ребят. На химическом факультете 60% студентов – это иногородние ребята из 60 регионов страны и 12 бывших республик Советского Союза. Как они попадают в МГУ? Благодаря системе олимпиад. Мы сохранили Менделеевскую олимпиаду – единственную всесоюзную олимпиаду. К ней присоединились сейчас Болгария, Румыния, Македония. Мы проводим ее в столицах бывших советских республик. В этом году она была в Ташкенте, в будущем году пройдет впервые в Туркменистане. Все главы государств СНГ поддерживают эту олимпиаду. Качественное образование нужно всем народам бывшего СССР, и такие олимпиады могли бы быть возрождены и по другим предметам: по физике, по математике.

Вице-президент РАН, директор математического института им. В.А. Стеклова РАН академик Валерий Козлов

От качества университетского образования во многом зависит судьба всего высшего образования. Конечно, образование в целом, и университетское в частности, имеет разные миссии. Одна из них – просветительская. Но для нас, для академического сообщества, очень важна другая составляющая образования – подготовка кадров для науки, для фундаментальных исследований и для высокотехнологического сектора экономики. В этой сфере ситуация, к сожалению, не очень благополучная. Мы говорим о подготовке кадров высшей квалификации, имея в виду аспирантуру. Как выглядит эта проблема сейчас? Мне кажется, что высшая школа за последние годы просто провалилась в этом направлении. Численность аспирантов в вузах выросла более чем в четыре раза, и на 25% в Академии наук (что совершенно незаметно на этом фоне). Вроде бы это хорошо. Но массовая подготовка аспирантов сразу опустила планку требовательности. Вообще ее легко было опустить, а приподнять будет очень трудно. Нам надо решать проблему омоложения нашей науки. К сожалению или к счастью, ее нельзя решать за счет более старшего поколения. Путь, по которому сейчас пошла Академия наук, состоит в том, чтобы пытаться создавать новые рабочие места для молодежи. Мы выделили 250 временных, контрактных позиций для молодежи. Два-три года они находятся в орбите наших институтов, выполняя очень важную работу. Этот опыт надо расширять, и очень хотелось бы рассчитывать на поддержку государственных органов, в первую очередь – Министерства образования и науки России. Программу «Научные кадры инновационной России», безусловно, надо поддержать, – в ней заложены хорошие идеи. Но, как всегда, проблемы кроются в деталях. Идти по обычному, привычному нам пути (есть сотрудник, подает на грант, получает дополнительные средства, большую зарплату) можно, но вряд ли это целесообразно. Мне кажется более важным за счет дополнительных бюджетных средств создавать те временные позиции по конкурсу и т.п., и пусть молодые люди работают в академических институтах, в ведущих высших учебных заведениях, расширяют и увеличивают корпус молодых исследователей, поскольку в этом наше будущее. А вообще нам надо помнить слова нашего великого хирурга Николая Ивановича Пирогова, который имел вкус к преподаванию и был избран членом-корреспондентом Петербургской академии наук. Он сказал: наука сама по себе и светит, и греет, а образование без науки не светит и не греет, а только блестит. Блестит отраженным светом, и это та самая ключевая проблема, которую надо решать.

Вице-президент РАН, директор Физико-технического института им. А.Ф. Иоффе академик Жорес Алферов

Если посмотреть на основные проблемы нашего образования, то они связаны, конечно, с развитием экономики. Тогда, когда экономика востребует образованных в определенной области людей, и образование начинает развиваться. Сегодня все мы надеемся, что экономика страны наконец-то начинает поворачиваться в сторону развития высоких технологий, а значит высококвалифицированные специалисты будут востребованы. В начале прошлого века А.Ф. Иоффе, создав первый исследовательский институт физики, на следующий год создал физико-механический факультет Политехнического института. Потому, что он понял, что физика – есть основа технологического, индустриального развития. Поскольку экономика страны востребовала это, то это бурно развивалось. Первоначальной идеей Иоффе была прежде всего интеграция фундаментального образования, в частности, физико-математического, прежде всего с инженерным образованием (и практически у нас были созданы принципы нового инженерного образования, которые позже развивались и ХОЛТЕКом, и MIT, а закладывались здесь, в нашей стране), то сегодня ситуация с развитием мировой экономики требует существенно иных подходов в развитии нашего высшего образования. В 1973 г. при создании базовой кафедры оптоэлектроники у академика Алферова ведущей была следующая идея: выпускник должен на равных разговаривать с физиком-теоретиком и при этом прекрасно знать современную технологию микроэлектроники, полупроводниковую технологию. Из этой кафедры вышли уже три члена-корреспондента РАН, десятки докторов наук. То есть тогда было принято абсолютно правильное решение. Однако сегодня для развития современных технологий, новой экономики требуется существенное усиление междисдиплинарности, и фундаментальное образование не только базовое, физико-математическое, но и биологическое, химическое во взаимодействии с инженерным образованием. В связи с этим система аспирантского образования за рубежом сильно меняется. Возникли чисто аспирантские университеты в Японии. На Таиланде есть Азиатский технологический институт, где обучаются и работают 2 тыс. аспирантов со всего мира и где много профессоров из России. Современная экономика и новые технологии требуют другого уровня подготовки, и это требует существенным образом изменить систему аспирантской подготовки. По очень многим направлениям нужно увеличивать срок обучения в аспирантуре, по крайней мере, до четырех лет. При этом в последние 15–20 лет мы очень мало внимания уделяли образованию в аспирантуре, и качество обучения в ней сильно упало. Аспирантура это следующая ступень образования, этому мы должны уделять огромное внимание. Положение в этой области, как и в сфере школьного образования, надо срочно исправлять. Очень многие вещи можно и должно сделать при хорошем взаимодействии с Министерством образования и науки, несмотря на все сложности этой организации. Сейчас в Государственной Думе председателем Комитета по образованию является Григорий Балыхин. С этим комитетом также надо очень прочно взаимодействовать.

Ректор Уральского университета, член-корреспондент РАН Владимир Третьяков

У вузовского и академического сообществ одни и те же мысли, одни и те же идеи по ключевым вопросам качества, которые обеспечиваются прежде всего союзом образования и науки, союзом высшей школы и Российской академии наук. Нет никаких разногласий в оценке того, что происходит в так называемом реформировании высшей школы. А раз у нас нет разногласий, то хотелось бы сказать о конкретных мерах по интеграции науки и образования, по совершенствованию этой интеграции. Прежде всего речь должна идти о выработке наиболее оптимальных механизмов по совершенствованию этих отношений. Я думаю, такие отношения складываются не только в центре, но и в регионах и региональных отделениях. Есть такой опыт в Уральском регионе, где отношения университетов с Академией наук исчисляются с 1934 г., когда был создан первый академический институт. А 20 лет назад Положение о научно-учебном объединении Уральского отделения Академии наук и Уральского государственного университета было утверждено президентом Академии наук СССР Марчуком и председателем Госкомитета СССР по народному образованию Ягодиным. Сегодня мы прорабатываем уже третий вариант этого Положения. Те отношения, которые складываются в регионах с Академией наук, могут быть использованы при выработке той политики, той концепции образовательной деятельности Российской академии наук, которая сегодня вырабатывается академией. Миссией университета всегда являлась и является опережающая подготовка специалистов. Есть инновационно-образовательные программы Уральского университета, в частности «Опережающая подготовка по прорывному развитию науки, техники гражданского общества на основе формирования инновационно-образовательного пространства классического университета в партнерстве с академической наукой». У нас семь направлений подготовки специалистов: бизнес, информатика, русский язык, толерантность, информационная безопасность, экология и природопользование, физика, биология и медицина, новые технологии и перспективные материалы. Иногда представители бизнеса высказывают мнение, что из классических университетов приходят выпускники, которые не умеют делать никакой реальной работы. На самом деле работодатели сами не знают, что они должны потребовать от университетов, чтобы они их приготовили. Опыт, который существует в УГУ, свидетельствует: если фундаментальная подготовка в университете на уровне, то любая профессиональная работа по заказу работодателя может быть организована в течение одного семестра. Разумеется, с участием самого работодателя, с приглашением выдающихся ученых и за соответствующие деньги. Но за один семестр можно подготовить любого специалиста, имеющего фундаментальную подготовку, который будет отвечать требованиям работодателя.

Директор Института всеобщей истории РАН, академик Александр Чубарьян

Роль академии в интеграции науки и образования, в частности, состоит в том, чтобы мы оказывали большее воздействие на концептуальные основы реформирования образования, которые непрерывно происходят в нашей стране. В частности, если речь идет о высшей школе, ключевой вопрос – переход всей системы университетского образования на двухуровневую систему. По этой линии Академия наук могла бы высказать соображения теоретического характера: в мире не существует такой унифицированной системы, – она всюду многовариантна. Поэтому на основании мирового опыта можно высказать пожелание или предложение, чтобы у нас была многоуровневая и многовариантная система. Болонский процесс, по большому счету, это философия, а не механизм. И только у нас он воспринимается как чисто операционное дело, как механизм перехода на определенное количество лет обучения. На самом деле Болонский процесс – это проблема вовлеченности образования всех стран в какую-то единую систему. Эту идею мы можем и должны поддержать. Надо оказывать больше доверия (и пусть Министерство образования и науки РФ в этом участвует!) нашим университетам, потому что есть целый ряд направлений и специальностей, которые просто не поддаются четырехлетнему обучению через бакалавриат. По гуманитарному циклу невозможно подготовить специалиста китайского языка. Бакалавр китайского языка – это просто нонсенс, это абсолютная профанация. Поэтому не отвергая систему бакалавриата и магистратуры, не отказываясь от нее, нужно предлагать многоуровневый, многовариантный подход. Но даже в двухуровневой системе Академия наук может сыграть большую роль. Сейчас обсуждается сущность концепции магистратуры, и здесь мы должны предложить свои подходы. Пока, совершенно не ясно, что такое магистратура. Во-первых, ее не хотят вводить всюду. Во-вторых, по желанию нашего Минобрнауки, она должна быть платной, т.е. бакалавры заканчивают свой университет, но это не значит, что они могут пойти к себе в магистратуру. Роль Академии наук должна состоять и в том, чтобы определить взаимосвязь магистратуры и аспирантуры. Хорошая магистерская диссертация может засчитываться как вступительный экзамен в аспирантуру. Такой опыт есть на Западе. Что касается создания сети федеральных университетов, то в принципе это неплохая идея, но тоже должна быть многовариантность. Нельзя все свести к университетам по 100 тысяч студентов.

Ректор Академии народного хозяйства при Правительстве Российской Федерации Владимир Мау

В российской системе образования, точнее отношения к нему, существует несколько мифов. Первый миф – это голословное утверждение, что высшая школа готовит специалистов, которые не работают по специальности. Это миф, идущий из индустриальной эпохи, когда можно было получить специальность и дальше всю жизнь по ней работать. Конечно, инженер должен работать инженером, а не шофером, а бухгалтер – бухгалтером. Но дальше обсуждать, в какой области работает инженер, насколько это соответствует специальности, строго записанной у него в дипломе, в наше время абсурдно. Этот миф не только неприятный, но и очень опасный. И если мы начнем воплощать его в жизнь (заставлять выпускников работать по полученной в вузе узкой специальности), то это лишит возможности нашу высшую школу адаптироваться к реальным, быстро меняющимся вызовам времени. На самом деле, единственное, что должен дать вуз, так это научить учиться, научить адаптироваться. Что касается Болонского процесса, задача состоит в том, чтобы дать на уровне бакалавра некие базовые фундаментальные знания, а далее на уровне магистра более точно «затачивать» под ту специальность, на которую есть спрос и которой человек лет пять будет заниматься. Однако есть ряд специальностей, которые принципиально не являются бакалаврскими. Например, государственное муниципальное управление. Что это такое, когда молодой человек в 17 лет поступает на специальность «государственное управление»? Это магистерская специальность или MPA – Master of Public Administration? Сначала надо получить нормальную гражданскую специальность, а потом идти в магистратуру. Второй миф – обилие в стране экономистов, менеджеров и юристов. Конечно, это не так. У нас хороших экономистов и юристов чуть больше, чем было лет 20 назад. Как у нас МГУ и два-три вуза выпускали юристов, так они и выпускают. Число хороших экономических вузов немножко расширилось, но тоже считанное, – это меньше пальцев одной руки. И все. Все остальное – это профанация, и мы должны это понимать. Отсюда вопрос о госаккредитации. Нам все время говорят: закрывать – не закрывать. Закрыть специальность очень трудно, это связано с некоторой ответственностью. Мне кажется, что здесь мы могли бы поставить иной вопрос – вопрос не столько к высшей школе, сколько к Академии наук, институтам – о более адекватной государственной аккредитации вузов.

Директор государственного астрономического института им. П.К. Штернберга МГУ, академик Анатолий Черепащук

На наших школьников, студентов и аспирантов обрушивается мутный поток лженауки из средств массовой информации. То, что такой расцвет лженауки пришелся на наше время, говорит о том, что что-то неладно с нашей реформой образования. Царство лженауки чувствует себя очень привольно. Даже премьер-министр В.В.Путин на последнем Общем собрании Академии наук горячо поддержал идею борьбы с лженаукой. Причин для резкого возрастания лженауки в переходном обществе много, но одна из главных – недостатки образования. Конечно, совершенно очевидно, что главный недостаток образования – уменьшение числа естественно-научных дисциплин в школе, попытка некоторых университетов упростить образование. Разделили бакалавриат и магистратуру – это тоже упрощение образования. Это снижает иммунитет людей к тем бредовым идеям, которые на первый взгляд очень красиво выглядят, требуют большого финансирования, а на самом деле все это блеф. Российская академия наук давно борется с этой проблемой. Есть комиссия по борьбе с лженаукой во главе с академиком Э.П.Кругляковым, она эффективно работает, но работает как бы в плане критики лженауки. Но надо «лечить» эту проблему изнутри. То есть в министерстве надо потребовать принять решение, потребовать увеличить естественно-научную составляющую в школах; увеличить количество часов по физике, по математике, по химии, по биологии, возродить астрономию как отдельный предмет, потому что вот уже 10 лет как она ликвидирована в школе. А главная лженаука сейчас – астрология. Даже центральная «Российская газета» – орган Правительства Российской Федерации – ежедневно публикует астрологический прогноз. И, конечно, надо развивать научно-популяризаторскую деятельность. Для этого надо возрождать общество «Знание», которое раньше очень хорошо работало. Наконец, очень важно возрождать различные научно-технические общества, кружки. Уже 16-й год не работает московский Планетарий, который многие годы был великолепным центром популяризации научных знаний. Будет большим позором, если к 2009 г., объявленному ЮНЕСКО Всемирным годом астрономии, он не будет открыт. Все это время шла борьба между частниками, которые захватили Планетарий как собственность, и Правительством Москвы. Кажется, Правительство Москвы победило. Недавно В.А.Садовничий предложил Ю. М. Лужкову, чтобы Московский университет начал осуществлять научнометодическое руководство Планетарием. Создан ученый совет под председательством В.А. Садовничего, сейчас он идет на утверждение мэра Москвы. Дальше будет стоять задача составить Устав московского Планетария, чтобы там было прописано, что это не культурно-развлекательный центр, как было до сих пор, а культурно-научный центр. Кроме того, надо разработать устав ученого совета, и там должно быть прописано, что ученый совет должен налагать вето на все ненаучные или лженаучные доклады, которые будут планироваться.

Ректор Кабардино-Балкарского государственного университета Барасби Карамуразов

Какова миссия классического университета в регионе? От того, как понимается эта миссия государством, во многом зависит судьба университетского образования в России. Существует два основных аспекта миссии российского университета в регионе – социальная и культурная. При этом реализация культурной миссии классического университета особенно тесно увязана с конкретными условиями региона. В полиэтничной и многоконфессиональной социальной среде в регионах, в условиях относительно неразвитой экономической структуры и, что особенно важно, при сосуществовании традиционных и современных социальных институтов особая роль принадлежит классическому университету. Вообще в регионе вся система образования зависит от того, каков классический университет в этом регионе. Именно он венчает всю систему регионального образования. Потенциал классического университета может быть в полной мере использован только в контексте последовательной государственной политики, если она есть. Регионализация может привести к фрагментации пока еще единого образовательного пространства. Но уже имеет место эрозия, а дальнейшая фрагментация образовательного пространства может оказаться фатальной не только для местных университетов. Невозможно сделать выбор между обеспечением наивысшего уровня профессионального образования и устойчивым воспроизводством единого социокультурного пространства страны. Если мы не будем формировать у молодежи современное научное мировоззрение, то резко расширится влияние на нее иных мировоззренческих систем. И сегодня – хотим мы это признавать или не хотим – уже далеко не секрет, что это имеет место и, к сожалению, мы привыкаем к этому. Уйти от такого негатива можно только при государственной поддержке университетов, а это, в свою очередь, означает, что именно государственная поддержка развития классического университета в регионе является необходимым условием и залогом экономической и этнической устойчивости регионов страны. Есть ли она сейчас? Ответ на этот вопрос очевиден. А раз так, то надо ставить другой вопрос: что же делать? Надо наконец понять, что объектами политики комплексной региональной модернизации должны стать не отдельные проблемы и аспекты экономического и социокультурного развития, а базовые общественные процессы в регионах Российской Федерации. Здесь опорным социальным институтом такой политики могут и должны стать система образования, и прежде всего классические университеты как центры образования, науки и культуры, просвещения и информатизации. В регионах нет других центров, которые характеризовались бы масштабностью человеческих ресурсов, универсализмом научно-профессиональной компетенции, открытостью культурным и технологическим инновациям. Поэтому понижение статуса классических университетов (а к этому мы идем!) в регионах, ослабление их позиций тождественны, на мой взгляд, ослаблению устоев российской государственности в регионах.

Бывший ректор Московского физикотехнического института академик Олег Белоцерковский

Мы много говорим о качестве и фундаментальности образования. Вместо этого можно использовать выражение «эффективность образования». Существует некий закон: 60–70% выпускников должны идти работать по специальности. Если это так, тогда данная система образования эффективна. Советская система образования была жесткой, но очень эффективной. Видимо, ее надо исправлять, но нельзя рушить. Мы должны сохранить сильные стороны отечественной системы, в том числе советской. У нас много говорят о ЕГЭ и др. – это все привнесенное. ЕС готовит кадры для себя, и это надо понимать. Для этого им нужна единая образовательная система. Я – ректор-практик и директор-практик. При мне в МФТИ были организованы десятки новых кафедр. В первую очередь нашими выпускниками были укомплектованы и Зеленоград, и Королев, и Жуковский. Высокого качества специалистов готовили. У нас сложились две системы: классическая университетская система (академик Садовничий рассказал о ней, мы ее хорошо знаем) и целевая система. Помимо институтов РАН в нашей стране существует довольно много мощных научных центров – технических и оборонных (Жуковский, Королев, Арзамас и др.). Вообще крайне необходимо и жизненно важно проводить подготовку специалистов для оборонных отраслей. Я хорошо знаком с американским MIT. У них это центральный аспект, оттуда идет практически весь бюджет института. Вокруг MIT – около 300 баз разного профиля. Я присутствовал на выпуске, и Б. Клинтон в своем выступлении приглашал выпускников работать в крупнейших американских фирмах. Что касается платности или бесплатности образования. Сейчас образование, хотим мы того или нет, становится платным. Я неплохо знаю президента MIT, профессора Уеста и во время встречи спросил: «Устанавливая цену в 40–56 тысяч долларов за обучение, вы отсекаете талантливых ребят?» На это он мне ответил: «Мы не так просты, как кажемся. Молодым людям, которые проявляют большой энтузиазм в учебе, мы оказываем большую помощь». А у нас уже почти вся магистратура платная. Как это понимать? Традиционно фундаментальность образования в Физтехе базировалась на комплексированной математике. Сейчас очень мощно развивается компьютерсайенс. Это одно из престижных направлений, и в российском образовании оно конкурентоспособно. Сейчас МФТИ вместе с МГУ проводят очень интересный эксперимент. Как известно, в Индии ИТ-индустрия развиваетсят семимильными шагами. Им нужны высококвалифицированные кадры, и они присылают слушателей в Россию на один так называемый фундаментальный семестр (50% – фундаментальные дисциплины, 30% – компьютерсайенс, 20% – по специальности: вычислительная аэродинамика и т.д.). Стоит недешево – 4 тыс. долларов, но они платят. В этом году будет пятый выпуск группы. То есть они видят Россию страной, обладающей фундаментальной наукой. Более того, целые группы солидных людей, которые работают за границей, привозят в Россию своих детей или внуков, чтобы они получили образование в МГУ, МФТИ, МГТУ, МИФИ и других вузах. То есть мы пока держим определенный уровень подготовки специалистов, но это не может продолжаться бесконечно без серьезной государственной поддержки.