Версия для печати
Вернуться к списку

Кому прописать Хирша

В нашей науке ситуация парадоксальная. Она катастрофически стареет, но в то время даже тех, кто хотел бы, несмотря на низкие зарплаты, служить науке, не ждут в институтах. Для молодежи нет свободных ставок.

В 2009 году, после встречи в РАН, где обсуждались проблемы нашей науки, президент Дмитрий Медведев поручил решить вопрос о дополнительных ставках и жилье для молодых ученых. И вот первый вопрос, кажется, решен. В бюджете будущего года должны появиться 600 миллионов рублей на 1000 ставок. Вроде бы немало. Но, учитывая, что в РАН около 400 институтов, на каждый приходится 2,5 ставки. Не густо. Руководству академии придется поломать голову, как их справедливо распределить.

- Но если ставки все-таки выделены, то с квартирами ситуация сложнее, - объясняет председатель Совета молодых ученых РАН Вера Мысина. - Когда Дмитрий Анатольевич обещал жилье, он спросил, сколько его надо, и была названа цифра 5000 квартир. Ничего более конкретного сказано не было. На сегодня ситуация такая. "Цена" 5000 квартир - 9,2 миллиарда рублей. В бюджете 2011 года на это выделен один миллиард. Что дальше - пока непонятно.

Дело в том, что строить жилье предполагалось на землях РАН, которые законодательно переданы в Росимущество. То есть сама академия не в праве ими распоряжаться, и появился посредник - Фонд РЖС. Он обещает помимо обещанного миллиарда выделить еще четыре, но в счет земель, которые будут изъяты и проданы. "Не получилось бы так: сегодня выиграем на копейку, а завтра лишимся на 100 рублей, - говорит Вера Мысина. - Важно, чтобы академия не потеряла земли, ведь это ресурс для будущего развития".

У Веры Мысиной и ее коллег по совету есть четкая программа действий, чтобы остановить отъезд за границу молодых ученых. Суть такова: "Выделение ставок показало, что бороться можно, главное не отступать, писать письма, звонить, проводить разъяснительные беседы с чиновниками. Если ученые будут чувствовать стабильность и уверенность в завтрашнем дне, то смогут спокойно работать, и тогда прорыв произойдет сам собой".

Вроде бы, молодцы. Делают все возможное в сложной ситуации, в которой оказалась академия. Она финансируется как средний американский университет. Но, с другой стороны, позиция очень знакомая. Фактически это калька с высказываний многих академиков, которые в ответ на критику в адрес РАН, а уж тем более на предложение провести реформы заявляют: у нас все нормально, дайте достойные деньги - и получите науку мирового уровня. Словом, сегодня деньги, завтра - прорывы. Чтобы удержать молодого ученого от отъезда за границу, надо, по словам председателя совета, дать возможность спокойно работать и обеспечить социальный пакет: зарплата в 100 тысяч рублей, жилье и достойная пенсия. Но на Западе и в помине нет ни стабильности, ни уверенности ученого в завтрашнем дне.

- У меня нет никаких гарантий, что, однажды получив лабораторию, сохраню ее за собой на неограниченный срок, - рассказал корреспонденту "РГ" профессор Вашингтонского университета Игорь Ефимов. - И вообще в американских университетах не существует никаких ставок, штатных расписаний, там вообще нет такого понятия. Моя лаборатория и все сотрудники живут исключительно на грант, который я выигрываю по конкурсу с международной экспертизой в острейшей конкуренции с другими учеными. Система в чем-то безжалостная и жестокая. Если ученый чуть сбавил научные обороты, работает не столь плодотворно, как в молодости, не выигрывает гранты, он, как правило, лишается лаборатории.

Похожая ситуация во всех ведущих странах. Например, по словам академика Фортова, в Институте Макса Планка, с которым он сотрудничает, из 600 сотрудников всего 21 имеет постоянную ставку. С остальными могут распрощаться в любую минуту. Критерий - эффективность работы, измеряемая цитированием и индексом Хирша, с которого на Западе разговор с ученым начинается и кончается.

И вот в такую мясорубку отправляются на свой страх и риск молодые россияне. Чего ради? Конечно, там больше платят, но это не наши привычные ставки, а часть гранта, полученного твоим руководителем. Но главный стимул не деньги. Таланты едут за границу, чтобы получить шанс реализовать себя, победив в жесточайшем соперничестве многих конкурентов, которые съехались в лучшие университеты мира из многих стран. Только в такой борьбе и совершаются прорывы. Эту истину давно поняли на Западе, заточив под нее организацию науки. Здесь нет места стабильности и гарантиям, когда, попав однажды в штат, ты сохранишь это место до конца жизни, даже если не публикуешь годами ни одной статьи. Здесь надо бороться за научное выживание. Сильный получает все, слабый - почти ничего. И в этой гонке не принимаются во внимание ни возраст, ни звания, ни связи. Кстати, и жилье там - серьезная проблема. Своя квартира молодым не по карману, только ученым, сделавшим себе имя.

Наша наука продолжает жить по законам, принятым еще во времена СССР. Хирша и прочие индексы оценки работы ученого отвергаются. Наш молодой ученый не понимает правил игры, условий своего карьерного роста. А ему нужна ясность: сможет, к примеру, за пять лет опубликовать две статьи в престижных международных журналах, то получит группу или даже лабораторию. Словом, нужны критерии роста, иначе будущее талантов туманно. И одна из главных задач Совета молодых ученых, наряду, конечно, с борьбой за ставки и квартиры, - отстаивать в академии такую четкую систему отношений. С этого могут начаться серьезные перемены в РАН, которых давно ждут многие ученые.