Версия для печати
Вернуться к списку

ЧТО НЕ ПОДЕЛИЛИ В ПИТЕРСКОМ ФИЗТЕХЕ

"АКАДЕМИКА Алферова сняли с работы", "Вотум недоверия нобелевскому лауреату" - публикации под столь броскими заголовками стали появляться последнее время в российских изданиях, их цитируют на радио и ТВ. А что же на самом деле произошло и как объясняет случившееся сам "пострадавший" - физик с мировым именем, вице-президент РАН и депутат Государственной Думы?

Жорес Иванович Алферов, которого мы разыскали в санатории "Волжский утес" управления делами президента РФ, звонку из "Российской газеты" не удивился. Хотя событие, давшее повод для публикаций, по его словам, произошло не вчера и не за день-другой до этого, а еще 29 мая. Именно в этот день было принято решение, что в должности председателя ученого совета Физико-технического института, которую занимал академик Алферов, его сменит нынешний директор Физтеха Андрей Забродский. Если судить с формальных позиций, все было сделано в соответствии с новыми рекомендациями президиума РАН: должности директора и председателя ученого совета академических институтов совмещает один человек.

- А если по-человечески, - не стал подбирать дипломатических выражений нобелевский лауреат. - Мне просто дали по морде. О том, что будет обсуждаться этот вопрос, даже не предупредили. Предложили поблагодарить за проделанную мною работу и вынесли на голосование готовое постановление.

Российская газета: Это происходило в вашем присутствии?

Жорес Алферов: Да. Я пожал руку Андрею Георгиевичу и сказал: приступайте к работе. Это было, повторюсь, 29 мая.

РГ: А что сейчас? Почему вдруг теперь стали появляться публикации?

Алферов: Идут перепевы. Причем с большими искажениями и передергиваниями.

РГ: Утверждают, что на осенней конференции в Физтехе может быть поставлен вопрос о выражении вам вотума недоверия как научному руководителю института и отрешению от этой должности...

Алферов: Да ничего подобного! Конференция может заслушать мой доклад, могут поговорить на эту тему. Но решение о том, освобождать меня или не освобождать, принимает президиум РАН. В Физтехе две тысячи сотрудников, это комплексный институт, у сотрудников могут быть разные точки зрения...

РГ: В том числе - отличные от мнения нынешнего директора?

Алферов: Да. Точно также, как и со мной в чем-то не согласные. Но это совсем не означает, что коллектив подавляющим большинством решит, что ему не нужен научный руководитель...

РГ: Должность председателя ученого совета предполагает оплату?

Алферов: Нет. Я вообще все свои должности, которых у меня много, кроме должности вице-президента академии наук, занимаю на общественных началах и нигде никаких денег не получаю.

РГ: Зарплату получаете только как вице-президент РАН?

Алферов: Совершенно точно. Все остальные должности - общественные. Не знаю, кому выгодно поднимать шум и раздувать кривотолки вокруг моего имени. Но вижу и понимаю, что делается это сознательно. Не случайно из публикации в публикацию заходит разговор про якобы существующие "имущественные споры" между научно-образовательным комплексом и физтехом. Нет у нас таких проблем.

РГ: То есть имущественного конфликта, по-вашему, нет?

Алферов: Ну, какой, простите, имущественный конфликт, если я просто перевел несколько сотрудников своей лаборатории в штат НОК, поскольку я руковожу лабораторией в институте и имею лабораторию в комплексе - это моя научная работа. Разве могут эти несколько человек нанести "имущественный ущерб" институту в две тысячи сотрудников - подумайте сами! И говорить о том, что институт находится в подчиненном положении, потому что входит в НОК, - значит, заведомо искажать ситуацию. Это его приоритет, ничуть не умаляющий прав самостоятельного юридического лица.

РГ: Поясните, с какой целью создавался научно-образовательный комплекс?

Алферов | Его идеология продумывалась мною давно, ведь интеграция науки и образования, развитие академического образования - это то, чем я занимаюсь практически всю свою жизнь. Совершенно естественно, что на начальной стадии он создавался как научно-образовательный центр Физико-технического института, где я шестнадцать лет был директором. Первая базовая кафедра создана у нас в 1973 году, в 87-м был создан физико-технический лицей, в 88-м - физико-технический факультет Политехнического института. В 98-м сформировался уже научно-образовательный центр при Физтехе. Все последующие годы он развивался и сейчас уже перерос рамки института, поскольку создан академический физико-технологический университет и научно-образовательный комплекс.

РГ: Кому-то это представляется излишней, "надстроечной" структурой, где Физтех оказался в подчиненном, зависимом положении...

Алферов: Это распространенное заблуждение, что в научно-образовательный комплекс вошли в соподчиненном виде институт, лицей, университет, центр микроэлектроники. Они все остаются самостоятельными юридическими лицами. Но вполне естественно, что НОК работает в том числе и на Физтех. Может быть, даже в первую очередь на Физтех, поскольку вся эта система создавалась мною многие десятилетия.

Конференция научных работников, которая была устроена в тот момент, когда я находился в загранкомандировке и изменить ничего не мог, высказалась по ряду пунктов взаимоотношений между научно-образовательным комплексом и институтом. Да, есть такие точки зрения, есть другие. Наверное, что-то в наших уставных отношениях мы отрегулируем. Это абсолютные мелочи, возникающие иногда от недопонимания.

РГ: Вы не находите, что прекращение ваших полномочий в оргкомитете международной премии "Глобальная энергия" весной нынешнего года и последние события в Физтехе - звенья одной цепи?

Алферов: Идет совершенно определенная волна. Кому-то не нравится моя гражданская позиция. Не нравится, что я выступаю в защиту академии - ведь и на нее не ослабевает накат. При этом очень часто говорят, что академия не может управлять своим имуществом. Вот и наши отношения с Физтехом сюда "подвязали", хотя вопрос, если разобраться, яйца выеденного не стоит. Да, возможно, где-то мною, другими людьми допускаются некие ошибки. Ошибки всегда бывают в работе. Но они моментально перевираются и используются максимальным образом, чтобы нанести вред лично мне в первую очередь, но на самом деле - академии наук, престижу науки в целом. И, к сожалению, мой преемник Андрей Георгиевич Забродский играет здесь далеко не завидную роль.