Версия для печати
Вернуться к списку

КТО ВОЗЬМЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЯ?

У кого-то слово «землетрясение» не вызывает никаких ассоциаций, но те, кто его прочувствовал на себе, осознают, насколько это страшно. Никакой фильм-катастрофа не передаст те ощущения паники и беспомощности, что испытывает человек в этот момент. Вспомните хотя бы Чуйское или Бачатское землетрясения

Несмотря на то, что в России и так достаточно много сейсмоопасных регионов, сегодня землетрясения происходят там, где их вроде бы и быть не должно. Так природа отвечает на действия человека. А потому исследовать это природное явление, прогнозировать и предупреждать об опасности — жизненная необходимость. И эту обязанность в 1963 году возложила на себя геофизическая служба. На страницах газеты мы неоднократно рассказывали о том, насколько важна в России работа сейсмологов. Однако буквально несколько дней назад в распоряжении редакции оказались очень интересные документы — письма руководителям различных ведомств и главам разных регионов страны от Минобрнауки Российской Федерации, предлагающие оптимизировать деятельность Единой геофизической службы путем передачи ее из Российской академии наук в любое другое ведомство — Минприроды, Росгидромет, МЧС. Причем сотрудников самой ЕГС РАН предупредить о возможных изменениях министерство не удосужилось.

Как следует из письма:

«ЕГС РАН имеет в своей структуре 12 филиалов в различных регионах России, в том числе в Магаданской области, Сахалинской области, Камчатском крае, на Алтае. Основными направлениями деятельности ЕГС РАН являются проведение фундаментальных, поисковых и прикладных научных исследований, направленных на получение новых знаний в области проблем сейсмологии и геофизики, а также проведение непрерывного сейсмического мониторинга территории РФ и за ее пределами.

ЕГС РАН обеспечивает функционирование в непрерывном режиме уникального научного оборудования — трехуровневой системы сейсмологических наблюдений, включающей более 350 современных цифровых сейсмических станций во всех регионах России, 10 региональных информационно-обрабатывающих центров и различные телекоммуникационные каналы для сбора и передачи сейсмологической информации».

Рассказав про то, на что направляется финансирование, заместитель министра образования и науки РФ А. М. Медведев неожиданно начинает делить основные направления деятельности службы на «наши», то есть имеющие отношение к науке, и другие, связанные с мониторингом и к науке, по его мнению, не относящиеся. Так, например, он уточняет, что «проведение непрерывного сейсмического мониторинга территории РФ для снижения ущерба от возможных землетрясений и повышения уровня сейсмической и геодинамической безопасности населения и различных ответственных промышленных и гражданских объектов не входит в компетенцию Минобрнауки России». Еще раньше министр Котюков в одном из обращений заявлял, что сегодня ЕГС практически не занимается наукой.

Давайте разберемся в ситуации, так ли это?

Мы связались с представителями различных учреждений и ведомств и вот что узнали.

Леонид Анатольевич Скляров, заместитель директора группы компаний «Центр экспертиз и оценки соответствия» (Новосибирск):

«Если вы заметили, в нашем регионе, непосредственно в НСО, в последнее время активизировалась сейсмика. Мы имеем факты достаточно крупных техногенных землетрясений, непосредственно рядом с крупными административными центрами. Помимо этого, у нас рядом два очень крупных сейсмически опасных района — Кемеровская область и Алтай. Поэтому контроль и прогноз здесь очень важны. Кроме того, мы уходим все выше и выше вверх в зданиях. Согласно московским строительным нормам, на всех высоких зданиях предусмотрен обязательный мониторинг сейсмической ситуации и динамические характеристики зданий. Насколько я знаю, в Новосибирске ни одной высотки под мониторингом не стоит. Единственное здание, которое стоит под постоянным мониторингом в Новосибирске, — оперный театр.

И это учитывая, что качество строительства у нас с годами все ниже и ниже, а оценки по сейсмике заниженные. Я не вижу смысла передавать ЕГС кому-то за пределы РАН, поскольку это чисто научная организация. Пытаясь на ней экономить, можно доэкономить до руин… Ее нельзя передавать ни в МЧС, которая является военной, а не научной организацией, ни куда-либо еще. У других организаций совсем другие цели и задачи».

Ольга Витальевна Павленко, доктор физико-математических наук Института физики Земли РАН (Москва):

«Геофизическая служба — это основа для нашей научной работы. На протяжении многих лет мы взаимодействуем с сотрудниками службы по разным вопросам. Одним из наиболее актуальных является оценка сейсмической опасности при строительстве зданий. Взять хотя бы строительство высоток до 600 метров в Москва-Сити в 2006 году, когда нужно было оценить опасность землетрясений. Благодаря их данным мы смогли сделать оценки сейсмических воздействий, которые вошли в московские строительные нормы, насколько мне известно. А если учесть, что в последние годы в России активно велось строительство, в том числе в сейсмически опасных регионах (олимпийские объекты в Сочи, Кавказ, где земля дорогая, а потому здания очень сложные), то без помощи специалистов ЕГС нам просто не обойтись».

Анна Александровна Добрынина, кандидат физико-математических наук, старший научный сотрудник Института земной коры СО РАН (Иркутск):

«Я считаю, что уводить геофизическую службу из РАН нельзя. У нас есть перед глазами пример с Красноярском, когда эту сеть станций передавали сначала одним, потом другим, в итоге сейчас она может действительно только фиксировать факты землетрясений, здесь теряется огромный пласт информации. Если передадут куда-то все филиалы ЕГС, все просто загнется. Вот говорят про МЧС. И что, туда передадут организацию вместе со специалистами? И кем там будут считаться эти специалисты? Они же не смогут выезжать и реагировать как-то в местах стихийных бедствий. А значит, они априори будут считаться каким-то подсобным подразделением, и соответственно будут находиться, извиняюсь, в загоне. Это опять же приведет к сокращению финансирования и прочее-прочее.

Никакая другая организация не будет заинтересована в сохранении данных для последующих фундаментальных исследований.

Сеть мониторинга, которая у нас есть сейчас, она недостаточная, но если ее увести в другое ведомство, то и ее не будет. Эта борьба за деньги и финансирование не приведет ни к чему хорошему».

Александр Сергеевич Сальников, заведующий отделом региональной геофизики АО СНИИГГиМС, доктор геолого-минералогических наук, заслуженный геолог РФ:

«Я скажу так. Изначально каждое из ведомств решает свои задачи. Выяснением причин возникновения землетрясений и составлением возможного прогноза всегда занималась только сейсмологическая служба, располагающая сетью станций, большим объемом информации и знаний. На сегодняшний день в Алтае-Саянском филиале работа выстроена таким образом, что оперативная информация о событии поступает в МЧС в течение 1—2 минут. Это крайне важно для развертывания оперативного спасения жизней и имущества. На мой взгляд, если какая-то передача службы произойдет, она разрушит все, что есть. Потому что этим должно заниматься только специализированное предприятие, у которого за спиной десятилетия опыта. Что касается науки в сейсмологии, а вы откройте поисковик и «забейте» туда фамилии ученых, которые в этой службе работают. Вы увидите, какое количество публикаций и трудов они делают. Наука в ЕГС просто «бьет ключом». Такое не в каждом институте можно увидеть. Поэтому слова о том, что у ЕГС нет научности, абсолютно надуманны. И здесь два объяснения: либо есть четкая цель — развалить службу, или, думаю, именно второй вариант: что это говорят люди, которые и близко не стояли к науке, так сказать, хозяйственники самого низкого пошиба. Ученый так никогда не скажет, видя результаты их работы. Реорганизация очень катастрофична для нашей науки».

Вадим Александрович Салтыков, главный научный сотрудник, заведующий лабораторией сейсмического мониторинга Камчатского филиала Единой геофизической службы, доктор физико-математических наук:

«В настоящее время Единая геофизическая служба — единая структура, которая закрывает собой сейсмологические наблюдения по всей России. Но говорить о том, что в ней нет науки — это ничем не обоснованное высказывание. Кто-то, наверное, считает, что станции сами что-то пишут, что-то обрабатывают и систематизируют? Уверяю вас, это не так. Кроме этой работы, сотрудники ЕГС разрабатывают новые средства обработки и накопления данных, занимаются многочисленными вычислениями. ЕГС предоставляет данные различным институтам в рамках РАН. Если допустить передачу службы в другое ведомство, как минимум, институты потеряют возможность получать эти данные, а соответственно — проводить свою научную работу по схожей тематике. Как максимум, мы имеем массу примеров, когда за последние годы развалились разного рода организации. Следует помнить, что сегодня ЕГС — полноценная научная организация с академиками, докторами наук, которые печатаются в серьезных научных изданиях и участвуют в престижных научных конференциях. Это люди, с чьим мнением считаются зарубежные коллеги. Что будет, если нарушить слаженный механизм?.. Важно помнить, что в России достаточно много сейсмически активных районов: Камчатка, Сахалин, Южные Курилы, Байкал, Алтай, Кавказ, жители которых могут пострадать от оптимизации ЕГС в первую очередь».

Вадим Васильевич Иванов, ведущий научный сотрудник Восточного научно-исследовательского института по безопасности работ в горной промышленности, доктор технических наук, профессор:

«Для Кузбасса Единая геофизическая служба в лице Алтае-Саянского филиала оказала неоценимую помощь в вопросах, связанных с промышленными взрывами, развитием горных работ и влиянием сейсмики на здания и сооружения. Говорить о том, что сейсмология — не наука, может только дилетант. Сейсмология — это сложнейшая из наук, которая впитала в себя корни многих наук. Передачу службы в какое-либо другое ведомство, считаю, ни в коем случае допустить нельзя. Это грозит выхолащиванием науки и приходом в нее бюрократов, которые просто погубят эту работу. Это серьезнейшая научная организация, а потому служба должна работать в рамках РАН, как это было всегда».

Александр Федорович Еманов, директор Алтае-Саянского филиала Геофизической службы СО РАН (г. Новосибирск), доктор технических наук:

«Вопрос о взгляде на современную систему сейсмологических наблюдений сегодня со стороны министерства лично у меня вызвал недоумение. Единая геофизическая служба — это самый крупный научно-экспериментальный институт геофизических исследований с сильнейшей базой. В нем работает 1000 человек. Филиалы представляют собой группы лабораторий сейсмической ориентации, подкрепленных экспериментальной базой. Только в Алтае-Саянском филиале 57 стационарных станций, регулярные эксперименты с временными сейсмологическими станциями, полигоны для научных исследований, территория с горным рельефом площадью исследований, более чем в четыре раза превышающей площадь полуострова Камчатка.

В филиале 22 научных сотрудника. Учитывая норматив 3 млн рублей на каждого, финансирование на науку должно составлять 66 миллионов рублей. Однако у нас все бюджетное финансирование филиала примерно на 10 млн рублей меньше. Таким образом, ясно, что никаких денег на содержание оборудования филиал не получает. А потому вопрос разделения финансирования сегодня на две составляющие — научные исследования и содержание оборудования — явно надуманный. Хочу обратить особое внимание, что мы не просто наблюдаем и складируем информацию. У нас есть свои разработки. Все эти годы мы занимались только наукой. Нашими сотрудниками разрабатывается 4Д-сейсмология — это новый уровень контроля за состоянием среды и возможностей прогноза землетрясений. На основе анализа сейсмологической и региональной геологической информации разработаны модели очаговых зон крупнейших землетрясений, карта детального сейсмического районирования для южной части Кузбасса. В настоящее время готовится материал для обоснования сейсмических воздействий на особо важные объекты в районе города Новосибирска и, прежде всего, на площадке под строительство в программе «Академгородок 2.0». В нескольких филиалах идут работы над методикой оценки техногенной сейсмической опасности, которая в ряде районов превышает природную и не учитывается при строительстве объектов. В ЕГС создается аппаратура сейсмологического мониторинга разного назначения, методы исследования сейсмостойкости и физического состояния зданий и инженерных сооружений. Создаются новые методики глубинных сейсмических исследований земной коры. И это лишь малая часть проделанной работы, притом что ежегодно Единую геофизическую службу недофинансируют. Я считаю, решение вопроса о дальнейшей судьбе ФИЦ ЕГС РАН должно быть однозначным: только Академия наук».

Выслушав разные мнения, задаешься вопросом: знают ли в министерстве, какие работы ЕГС понимаются под термином «научная деятельность», понимают ли всю серьезность ситуации с возможной передачей Единой геофизической службы в какое-либо другое, не научное ведомство и кто, в случае возникновения землетрясения и, не дай бог, будущих жертв или серьезного ущерба, будет нести за это ответственность? И еще интересно, на что рассчитывают ведомства, готовые оказать ЕГС «медвежью услугу»: что им отдадут ее как невесту с приданым — с мешками, набитыми деньгами? Прежде чем дать Минобрнауки РФ ответ, вдумайтесь и посмотрите вокруг: что такое оптимизация и к чему она привела тех, кто ею воспользовался.