http://93.174.130.82/digest/showdnews.aspx?id=572a3cbb-0bac-4f74-8f00-ebe2edfa3fbe&print=1© 2024 Российская академия наук
«Украинский конфликт пока на наших проектах не отражается, – сообщила Татьяна Алешникова, один из организаторов запланированной на конец марта международной научно-практической конференции "Биотехнологии и качество жизни", исполнительный директор ЗАО "Экспо-биохимтехнологии". – В нашей программе значится симпозиум с Евросоюзом по продуктам питания – мероприятие, которое должно занять целый день, – и его не отменяли. По отдельным секциям запланированы выступления украинских учёных, в том числе академика Национальной академии Украины, и всё это тоже остаётся в силе, более того, академик нам прислал письмо, что с удовольствием приедет. Все подтвердили, что выступают. Но даже если они передумают, то ничего страшного в этом не вижу. Программа большая, и в крайнем случае 1–2 доклада можно вычеркнуть. Но пока, повторюсь, негативной реакции со стороны иностранных коллег нет, все договорённости остаются».
Координатор российской стороны международного проекта «Протеом человека», директор НИИ биомедицинской химии им. В.Н. Ореховича РАМН академик Александр Арчаков подчеркнул, что учёные не склонны политизировать работу: «В проекте «Протеом» работают серьёзные люди, они наверняка слышали про Украину, но все занимаются своими темами, и это для них самое главное. Даже предполагать смешно, что могло бы быть по-другому. Нет, конечно, конфликт никак не отражается на международном сотрудничестве».
Сергей Объедков, сотрудник отделения прикладной математики и информатики НИУ ВШЭ, отмечает, что: «пока никакой реакции со стороны зарубежных коллег я не почувствовал, но если ситуация будет развиваться в том же русле, то она, конечно, скажется далеко не только на научном сотрудничестве.
Пока что я ощущаю личное неудобство: мне нужно в мае ехать на семинар в Германию, и я собирался в ближайшее время обратиться к организаторам за приглашением для визы, а теперь как-то неловко».
Руслан Валиев, директор НИИ физики перспективных материалов, член Европейской академии наук дипломатичен:
«Неправильные политические решения, естественно, окажут влияние на взаимоотношения с учёными в мире. Но мы надеемся, что этого не произойдёт, потому что пока нет единодушного мнения, как в сложившейся ситуации правильно поступать. Если будет найдено совместное и мирное решение конфликта, оно наоборот будет способствовать активизации международных связей. Сейчас наука сильно отличается от того, что было 40 лет назад. И в одиночку науку уже не сделаешь: нужна кооперация, обмен идеями, дорогим оборудованием. Мы вступили в пору глобализации, и, если сейчас провести в науке границу, это будет катастрофа. К сожалению – для нас. Вот недавно я в очередной раз побывал в Китае: при всех своих особенностях Китай ни в коем случае не строит стен, а наоборот – открывается, делает специальные программы по науке, использует свои диаспоры. Надо двигаться к международной кооперации. И побеждать нужно – в науке».
Любопытно мнение иностранных ученых. Борье Йоханссон, член Нобелевского комитета по физике и Шведской королевской академии наук:
«Я не думаю, что могу говорить об этой ситуации конкретно. Политика вообще всегда влияет на развитие науки во всём мире и может сильно навредить учёным. Вы же знаете про культурную революцию в Китае? Учёных тогда вынуждали работать в сельских районах и заниматься тем, в чём они не разбираются. Или посмотрите на 1960-е годы: в те времена практически единственным местом, где вообще можно было встретить русских учёных, был ЦЕРН в Женеве. Я бывал ещё в Копенгагене и там тоже видел некоторых русских, но это были очень ограниченные контакты. Если вновь разорвать появившиеся научные связи, разорвётся нечто важное. Но я не думаю, что в нынешнем мире возможен такой разрыв – это был бы слишком серьёзный откат назад. Я считаю, что современные научные связи переживут все остальные. Вообще если вы хотите, чтобы люди во всём мире понимали друг друга, то вам следует начать с науки. А всё потому, что учёные мало заботятся о границах. Наука – она везде, и если кто-то приезжает из очень маленькой или закрытой страны, но у него есть хорошая идея, всё остальное никого не волнует. Когда наступают трудные времена, наука всегда открыта к людям. И самое главное сегодня – позволить всем людям иметь открытое мышление».
Тимоти О’Коннор, проректор по образованию НИТУ «МИСиС», русист, в прошлом – профессор истории Университета Северной Айовы (США):
«Безусловно, если сложится весьма непростая политическая ситуация или, не дай бог, дело дойдёт до военного конфликта, то нам всем будет сложно общаться. Это может прозвучать несколько высокомерно, но академическое сообщество – это особый мир, микромир. И люди в нём, как правило, относительно гибкие, толерантные, воспринимают другие культуры, ценности и другие взгляды на мир такими, какие они есть. Но если действительно случится политическая конфронтация и тем более военная, тогда, скорее всего, будет весьма сложно или даже вообще невозможно продолжать сотрудничество. Причём, не исключено, что негативные и конфликтные политические процессы повлияют и на финансирование науки. Это не произойдёт сию минуту – со временем. Если будут введены запреты на экспорт, импорт, дополнительный экспортный контроль, то, к сожалению, трудности будут у всех. Я больше всего этого боюсь на самом-то деле. Мир хрупок: мы все в нём живём – на одной планете, но планета становится довольно опасным местом. Я вспоминаю мою первую поездку в Россию – в СССР. Это было в 1975 году, в разгар Холодной войны. И я, и все мои коллеги, которые приезжают сегодня в Россию из-за рубежа, хорошо помним эти времена, и отчасти поэтому так активно стремимся к сотрудничеству. Не дай бог, чтобы всё это повторилось, не дай бог, если опять не будет возможности свободно передвигаться, навещать друг друга, посещать другие научные и образовательные учреждения. Конечно, когда Советский Союз и США были противниками, это стимулировало взаимный интерес друг к другу и благодаря мощному финансированию военно-научных проектов дало толчок науке в целом – как ни парадоксально: очень часто бывает, что научные разработки в военном секторе находят своё применение и в гражданском. Но я не из тех, кто поддерживает подобные методы».