http://93.174.130.82/digest/showdnews.aspx?id=555b0d8c-b27e-4370-a628-04d392e9d043&print=1© 2024 Российская академия наук
Протокол последней Парижской климатической конференции, предписывающий очередное сокращение выбросов СО2, и идея создания в Сибири безуглеродной зоны ставят перед угольной отраслью России задачу трансформироваться в соответствии с новыми экологическими принципами
И от того, насколько осознанно будет происходить этот процесс, зависит будущее сотен тысяч работников, занятых в угледобыче.
Уголь теряет привлекательность
Мировая тенденция такова: впервые с девяностых годов прошлого века потребление угля снизилось. По итогам 2014 года — на 0,9% (71,3 млн тонн). Казалось бы, это не так много, но надо учесть и другие факторы. Во-первых, в предыдущее десятилетие потребность в угле росла на четыре с небольшим процента ежегодно. Во-вторых, как свидетельствуют данные Международного энергетического агентства, спрос на коксующийся уголь растет, а вот бурые и энергетические угли теряют потребителя. И это тревожный звоночек для отрасли.
Россия по производству угля пока «не в тренде», добыча растет. Так, по данным Минэнерго, в 2015 году шахтеры нарубили на 4% больше, чем годом ранее и чем было запланировано. Оптимизм угледобывающих компаний базируется на низком курсе рубля: при нынешней стоимости национальной валюты доходы от экспорта таковы, что позволяют пока игнорировать и падающую цену на тонну, и замершие объемы российского экспорта. Но эта эйфория рано или поздно закончится, уверен генеральный директор компании «Востсибуголь» Евгений Мастернак. «Внутренний рынок падает который год уже, потребление на станциях Иркутскэнерго упало с 18,9 миллионов тонн в 2007 году до 12 миллионов сейчас, — заявил он на круглом столе «Чистая энергия», состоявшемся в рамках Красноярского энергетического форума. — Рашевский (Владимир Рашевский, генеральный директор ОАО «СУЭК». — Ред.) сказал, что впервые в мире в 2015 году экспорт упал на 38 миллионов тонн. Да, экспорт сейчас чуть маржинальнее, чем внутренний рынок, но цены-то на уголь падают, ситуация плохая».
РЕКЛАМА
«За последние пять лет потребление угля в России сократилось на 14%, — отмечает генеральный директор компании En+ Максим Соков. — С учетом возможного внедрения налога на выбросы СО2, что является формой негативной мотивации, изменение и трансформация угольной отрасли становятся просто необходимыми. Колоссальное изменение и сжимание отрасли на горизонте последующих 15 лет требует определенной реакции уже сегодня. То есть, мы уже сейчас должны посмотреть на то, как угольная отрасль будет выглядеть в результате глобальной трансформации, чтобы не допустить серьезного сокращения и в социальном аспекте, и с точки зрения персонала, и с точки зрения экономики. Нам нужно посмотреть на технологии, проанализировать, что у нас есть в портфеле, и те возможности, которые это открывает».
Будущее за возобновляемой энергетикой
Падение объемов экспорта бурых и энергетический углей объясняется в первую очередь экологической и энергетической политикой Китая: крупнейший в мире производитель и потребитель этого вида топлива готов уже в ближайшее время закрыть половину из имеющихся в стране почти 11 тысяч шахт, переведя промышленность на возобновляемые источники энергии. В результате под сокращение попадут около 15% работников угледобывающей и сталелитейной отраслей в пересчете на масштаб страны — почти два миллиона человек. Уже в ближайший год Китай обещает закрыть тысячу шахт.
«Ситуация на рынке угля в Китае тяжелая, — говорит директор по России и странам СНГ крупнейшего в мире производителя угля компании Shenhua Гуан Цзянь. — Цены на уголь непрерывно снижаются в течение 40 месяцев: со 140 долларов в 2011 году для угля калорийность 5 500 килокалорий до 57 долларов сейчас. В связи с этим с мая руководитель Shenhua составил стратегию развития, чтобы наша компания трансформировалась в признанного в мире поставщика экологически чистой энергии и разработчика передовых технологий. Сейчас на основе угля у нас работает 62 угольных разреза и шахты с годовой добычей около 500 миллионов тонн. Наши электростанции имеют общую генерирующую мощность 78 ГВт. 2016 год в Китае — первый год 13-й пятилетки. До конца этого периода Shenhua будет иметь электростанции мощностью 16 ГВт на базе возобновляемых источников энергии».
Компания поставила не менее амбициозные планы и по развитию углехимии: сейчас объем углехимических продуктов составляет 8 миллионов тонн в год, к 2020 году он должен увеличиться более чем в два раза — до 18 миллионов тонн. Сейчас компания реализует несколько проектов в этой области: производство жидкого топлива из угля (на нынешний день объемы составляют прядка миллиона тонн в год), производство полиэтилена и полипропилена (300 тысяч тонн). Ко всему прочему Shenhua запустила пилотный завод по улавливанию и хранению СО2 мощностью 100 тысяч тонн в год. «В области чистой генерации компания выступила с инициативой внедрения плана по так называемым сверхнизким выбросам — уменьшению выбросов от угольных энергоблоков, — рассказывает Гуан Цзянь. — Уже проведена модернизация 45 энергоблоков суммарной мощностью 24 ГВт — 28% от всех модернизированных блоков в Китае. В 2016 году будут обновлены еще 35 блоков. Это увеличивает цену на электроэнергию, но ненамного: себестоимость выросла всего на 20 копеек за киловатт-час, если перевести в рубли. Зато выбросы из генерирующих блоков такие же, как у станций на природном газе. Хотя уголь в Китае сейчас является основным топливом, его доля достигает 66%».
Однако сокращение выбросов СО2 не является частной инициативой Китая. На очередной Парижской климатической конференции было подписано новое межгосударственное соглашение о снижении выбросов парниковых газов. 37% всего их объема (примерно 23 млрд тонн) приходится на энергетику, и 40% из них — на энергетику угольную. А значит, рано или поздно придется заниматься глубокой модернизацией этих мощностей. Или платить серьезные штрафы, которые неизбежно скажутся и на привлекательности энергетики и угледобычи в целом, и на качестве жизни.
Технологиям нужна поддержка
Развитием углехимического производства в структуре Shenhua занимаются три академика: на них лежит ответственность за создание технологий и подготовку научных кадров. Что же могут предложить российским угольщикам российские же ученые?
Оказывается, перспективные отечественные разработки есть. Например, технологиями производства жидкого топлива давно занимается Иркутский национальный исследовательский технический университет. Сейчас его специалисты работают над созданием максимально экологичной технологии, сокращающей отходы в процессе переработки. Институт проблем химической физики РАН готов передать производителям технологию переработки низкосортного угля с получением продукт-газа и последующей выработкой синтез-газа. В Институте нефти и газа Сибирского федерального университета создали метод получения каменноугольного пека, который позволяет перерабатывать до 10 миллионов тонн угля в год.
В красноярской энерго-технологической компании «Термококс» разработали ряд технологий по производству сорбентов и металлургических восстановителей из бурого угля. Вместе с коллегами из иркутской компании «ИТЭМ» создан проект установки по производству гранулированного чугуна. Еще одна разработка — проект энергометаллургического кластера, где перерабатывающее производство является поставщиком энергии и сырья для более глубоких переделов.
Думается, это далеко не весь перечень технологий и методик, созданных российскими учеными и технологами, однако между разработкой и внедрением передовых идей дистанция по-прежнему гигантская. Основная проблема — поиск «длинных» инвестиций. Большинство существующих углехимических технологий действительно имеют слишком высокую стоимость, и это затрудняет привлечение инвесторов в проекты. Хотя, по мнению член-корреспондента РАН, директора Института углехимии и химического материаловедения СО РАН Зинфера Исмагилова, развитие современных технологий переработки угля не требуют слишком больших сроков внедрения. «Задача ближайших лет — развитие малотоннажных технологий с тем, чтобы выйти на результат в течение двух–пяти лет», — отмечает ученый.
Для того чтобы вкладываться в такие технологии, частный капитал должен видеть перспективу, отмечают эксперты. По мнению генерального директора «Термококса» Сергея Степанова, решение лежит в создании внедренческого центра, работающего на принципах частно-государственного партнерства. Такого рода сотрудничество будет более привлекательным для предприятий угледобывающей отрасли, чем перспектива вкладывать исключительно собственные средства. Пример Shenhua, инвестирующей в развитие углехимии сотни миллиардов юаней, завидный и довольно показательный: эта компания контролируется государством, тогда как в России угольная отрасль отдана в частные руки.
Глава Российского независимого профсоюза работников угольной промышленности Иван Мохначук убежден: правительство России должно нести всю полноту ответственности за состояние и развитие углехимической отрасли. «Если правительство подписало протокол в Париже, взяло на себя ответственность, значит, оно обязано создать угольщикам преференции с точки зрения углехимии, глубокой переработки, внедрения новых технологий», — заявил он.
По мнению профсоюзного лидера, государство должно полностью освободить угольную отрасль от налогов на время внедрения инновационных технологий. Казалось бы, руководители угледобывающих компаний должны поддержать этот тезис и взять его на вооружение, однако главы En+ и «Востсибугля» однозначно высказались за то, что ждать от государства какого-то особенного режима благоприятствования не стоит: 10–15 лет, отведенные на модернизацию производств, только кажутся долгим сроком. В реальности же время летит значительно быстрее. А значит, отрасль сама должна показать заинтересованность в развитии технологий. Так найти общий язык с государством будет проще.