http://93.174.130.82/digest/showdnews.aspx?id=511beda8-a7aa-4c38-a0c1-c9e311166100&print=1© 2024 Российская академия наук
– Михаил Леонидович, уже два с половиной года идет реформа Академии наук. Научные сотрудники, преимущественно среднего звена, говорили, что, в принципе, она назрела, но тем не менее когда она началась, реформа застала их врасплох. Каково ваше отношение к реформе науки и как вы считаете, можно ли ее остановить или точка возврата пройдена?
– Остановить можно всегда, но главная проблема – в цели реформы. Если главная цель – получить под контроль недвижимое имущество Российской академии наук (а на примере Академгородка, имущество и земли Сибирского отделения), то это один вариант. А если же цель – разработать и внедрить осмысленную и эффективную модель управления в сфере научной и научно-технической деятельности, то это совсем другой вариант. С моей точки зрения, целью нынешней реформы является взятие под контроль недвижимости. Ученые этому процессу только мешают. По этой причине реформу в том виде, в котором она идет, нужно приостановить и радикально ее менять.
– А менять ее в какую сторону? Ведь бытует мнение, что РАН является своего рода копией Академии наук СССР?
– В СССР Академия наук была общественной организацией, в которой были очень сильны механизмы самоуправления, но решала она важные народно-хозяйственные задачи. И она получала довольно большие заказы не только от оборонной промышленности, но и от ряда министерств и ведомств.
Сегодня это все не работает. Научные исследования российским предпринимателям легче заказывать за рубежом, им проще закупать уже готовые разработки. Ведь в нашем законодательстве никаких налоговых льгот за поддержку науки не предусмотрено, все эти исследования на себестоимость отнести совершенно невозможно. К тому же госзаказ серьезно сократился.
Нынешняя Академия наук имеет в самой организационно-правовой форме, которую ей придали, принципиально неустранимый никакими косметическими мерами дефект. Эта форма сама по себе является непреодолимым препятствием для развития продуктивного и конструктивного взаимодействия между учеными и государством.
Сегодня Академия наук является некоммерческой организацией, созданной в форме государственного бюджетного учреждения.
– Чем так плох статус бюджетного учреждения?
Да уже одним тем, что он абсолютно несовместим ни с самостоятельным проведением научных исследований, ни с самоуправлением, ни с академическими свободами.
Начнем с того, что государственное бюджетное учреждение – это организация, которая создается для выполнения работ и оказания услуг в целях реализации каких-либо полномочий органов государственной власти. Проведение научных исследований точно в эти рамки не вписывается. Научные изыскания – это не работа, не услуга, а крайне специфическая и особенная творческая деятельность!
Да и нет у государственных органов полномочий на проведение фундаментальных научных исследований. Организовывать, координировать – ради бога. Но не проводить самостоятельно и под свою ответственность.
Следующий момент: бюджетное учреждение не планирует самостоятельно свою деятельность, а выполняет государственные задания, и от этого оно не вправе отказаться. Чиновники ФАНО, которому подчинены сегодня академические научные институты, должны давать задания академикам. Значит, они должны обладать, как минимум, сопоставимой компетентностью во всех научных отраслях! Абсурдно? Но сегодня именно так и происходит: эффективные менеджеры из ФАНО выдают ученым задания и проверяют отчеты об их выполнении.
К тому же, бюджетное учреждение не является собственником своего имущества и не вправе распоряжаться им самостоятельно. Чтобы принять участие в конкурсе, который, например, проводит Минпромторг на проведение НИР и НИОКР, академический институт должен получить разрешение ФАНО, для которого требуется составить заявку и обоснование на сотнях страниц. Без этого невозможно направить деньги на обеспечение конкурсной заявки и принять участие в конкурсе. Никакого рационального зерна здесь нет, поскольку деньги институтом не расходуются: и в случае проигрыша, и в случае выигрыша конкурса они возвращаются на его счет.
– Есть ли выход из этого тупика?
Есть. Научное сообщество может и должно предъявить власти требования о качественном исправлении и обновлении государственной политики в сфере науки, техники, образования и инноваций. Такие требования должны быть предельно корректными по форме и жестко внятными по содержанию.
Необходимо добиться от Федерального Собрания, от Правительства совместной с научным сообществом добросовестной работы над тремя базовыми федеральными законами и пакетом подзаконных актов.
Первое. В новой редакции Федерального закона «О науке и государственной научно-технической политике», которая сейчас разрабатывается, должны быть четко определены права и взаимные обязательства ученых, научных коллективов и организаций с одной стороны и органов государственной власти и местного самоуправления – с другой.
Все гарантии, которые государство дает ученым, должны быть обеспечены прозрачными и действенными организационными и финансовыми механизмами.
В рамках этого закона представляется целесообразным придать Российской академии наук статус государственной корпорации, включив в ее состав все институты, сегодня подчиненные ФАНО. Государственная корпорация создается на основании федерального закона, а не постановлениями Правительства.
Второе. Соответственно потребуется Федеральный закон «О государственной корпорации «Российская академия наук».
Третье. Необходим Федеральный закон «Об особенностях местного самоуправления в наукоградах».
В рамках этого закона могут и должны формулироваться новые подходы к комплексному, системному развитию всей необходимой инфраструктуры научной, образовательной, научно-технической и инновационной деятельности: от возведения ускорителей до строительства общежитий и жилья для молодых ученых.
Все проекты должны пройти широкое и обстоятельное общественное обсуждение, включая публичные слушания в регионах.
Вот за что, с моей точки зрения, есть смысл бороться.
– Несколько лет назад руководство Сибирского отделения РАН продвигало при помощи депутатского корпуса Госдумы идею преобразования Академгородка в отдельное муниципальное образование. Мотивировали тем, что местные и региональные власти очень плохо понимают специфику Академгородка. Как вы относитесь к этой идее?
В данном случае речь может идти о том, чтобы совершенствовать законодательство о наукоградах. Но, с нашей точки зрения, правильным было бы действительно говорить о том, что такие территории должны самоуправляться и управляться особенным образом. В основе должна лежать Стратегия развития наукограда, разрабатываемая совместно органами местного самоуправления, научным сообществом, органами государственной власти. Такая программа должна включать в себя основные направления развития научно-технического, научно-технологического комплекса на территории, должна быть предметом трехстороннего соглашения между местными, региональными и федеральными властями.
Применительно к Советскому району, с нашей точки зрения, оптимальным было бы проведение поэтапного эксперимента, на котором отрабатывалась бы новая модель управления организацией научной и научно-технической деятельности. Для этого вполне разумно соединить Кольцово, Академгородок и территории между ними в единый городской округ – наукоград, отстроить эту инновационную систему управления территорией и деятельностью на этой территории. Отработать ее, и, возможно, тогда она бы стала образцом для других российских наукоградов.
– В завершение, что бы вы хотели пожелать жителям Академгородка?
– Любые серьезные политические изменения, которые категорически необходимы нашей стране, не могут происходить без активности граждан. По этой причине, если на сентябрьских выборах в Государственную думу граждане проголосуют по-старому, рассчитывать на позитивные изменения не приходится.