Версия для печати
Вернуться к списку

Давайте разберемся в мифах

Критика Академии наук, прозвучавшая в статье «Шесть мифов Академии наук», требует обстоятельного ответа, потому что сама состоит из сплошных мифов. Остановлюсь на некоторых из них.

Первый из них состоит в том, что РАН якобы не хочет, чтобы в нее возвращались уехавшие из России ученые. Это неправда, другое дело, что в РАН считают неверным создание особых условий для потенциальных «возвращенцев». Таким образом, мы превращаем тех, кто остался здесь и в исключительно трудных условиях продолжал развивать российскую науку, в людей второго сорта. И я знаю, что многие наши научные «эмигранты», готовые вернуться, понимают, что, если они получат существенные льготы, это создаст большие моральные проблемы в научных коллективах. Если создавать условия, то для всех.

Ссылки на Китай не работают, потому что в отличие от России в Китае происходит быстрый рост масштабов научных исследований во всех областях, массовое строительство новых научных центров, привлекающих молодежь новыми возможностями научного и карьерного роста. А состоявшиеся ученые, звезды, а на таких в Китае делают особую ставку, понимая их особое «имиджевое» значение, возвращаются и за особо высоким статусом, и из патриотических соображений, желая поучаствовать в возрождении родной страны.

Не буду повторять то, что сказано моими коллегами по поводу использования индекса цитирования как главной оценки труда ученого, только замечу, что в силу особенностей формирования и развития нашей академии, традиционно решавшей государственные задачи в сфере обороны и безопасности, многие сотрудники, научные институты РАН и сами члены академии заняты работами, которые не предполагают многочисленных открытых публикаций.

Еще один миф создают авторы статьи, приписывая академикам взгляд, что без академии не бывает науки. По-моему, никто из академиков этого не говорил и не мог говорить, понимая, что в мире существует большое разнообразие форм организации научной деятельности. Да, в России сложилось именно так. В США и Германии по-другому, однако никому в этих странах не приходит в голову предлагать переделать их научную систему по единому образцу. Но бесспорно, что РАН стала научным брендом России и многие наши «научные иммигранты» продолжают числиться сотрудниками российских научных учреждений, в том числе и для подтверждения своего высокого научного статуса.

Действительно, во многих развитых странах значительный объем фундаментальных исследований выполняется в университетах, но ведутся они и в других структурах. На самом деле в США университеты осваивают 56% национальных ассигнований на фундаментальную науку в стране. Остальные средства делятся между государственными лабораториями (16%), промышленной наукой (15%) и бесприбыльными организациями (13%). Типичный пример государственных лабораторий в США — национальные институты здоровья (НИЗ) с годовым бюджетом более 30 млрд долларов.

Критикуя академию, авторы статьи тем не менее признают, что многие ее беды проистекают от недостатка финансирования и что увеличить финансирование академии в ее нынешних размерах необходимо «в несколько раз (а скорее всего — на порядок)», хотя сразу заявляют, что это нереально в условиях дефицита госбюджета, и поэтому предлагают некоторый набор мер для оздоровления академии в существующих условиях, который, на мой взгляд, грешит явной скудостью.

Не буду перечислять все предложения. Отмечу три. Во-первых, предлагается провести международный аудит институтов и лабораторий для того, чтобы закрыть или акционировать институты, которые не ведут серьезных научных исследований. Замечу, что существование тех или иных научных учреждений и направлений должно, наверное, определяться не заграничными экспертами, а государственными интересами. Отвлекаясь от того, что это предложение носит просто оскорбительный характер для России, до сих пор являющейся мировой научной державой, надо заметить, что такой аудит имеет смысл, если привлечь для этого первоклассных ученых мирового уровня. Возникает вопрос, сколько это будет стоить. Может, лучше эти деньги потратить на собственную науку? И наконец, неужели авторы не понимают, что они фактически предлагают открыть на международное обозрение то, что может составлять и существо научного приоритета, и коммерческую тайну, и государственный секрет, которыми могут обладать даже разоренные научные учреждения? И можно ли представить, чтобы с подобными предложениями в отношении своих научных учреждений выступали ученые, скажем, США или Франции?

Во-вторых, предлагается увеличить грантовое финансирование науки за счет увеличения грантов РФФИ и РГНФ. Кто бы против? Как будто это зависит от академии, а не от того же бюджета. То же самое касается ротации научных кадров.

В-третьих, предлагается повысить пенсии ученым за счет «профессионального управления имуществом РАН на переходный период». Видимо, на период перехода к ликвидации академии. Замечу, что пенсионная проблема — это сложнейшая общегосударственная и даже общемировая проблема, и странно, что правительство и Минфин до сих пор не знают, что ее так легко решить. В России есть много имущества, кроме академического, которым можно профессионально управлять. Но почему-то ни у кого не получается. Несерьезно все это.