Версия для печати
Вернуться к списку

РОБЕРТ НИГМАТУЛИН: ПЕРИОД ВЕЖЛИВОГО ВЫСЛУШИВАНИЯ ЗАКОНЧИЛСЯ

— Роберт Искандрович, вы находитесь в руководящем составе Российской академии наук начиная с советских времен. Вам, как никому другому, видны изменения во взаимодействии таких социальных институтов, как власть — наука и наука — общество. В чем они заключаются?

— Конечно, это уже другая страна. Сменился социально-экономический строй. Если до 1990 года все крупные решения принимались с идеологической ссылкой на науку, то сейчас даже идеологических ссылок нет. Ученые находятся в "гарнире" этих перемен и пока не нащупали себе комфортного места в новой формации. Если раньше официально зарплаты профессора и академика были самыми высокими, то теперь ученые бедствуют. Среднее поколение уехало, поэтому основная нагрузка упала на пожилых. Мир "замешан" на некомпетентных людях. Директоров в институтах выбирают абсолютно все, включая уборщиц. Такого нет нигде в мире!

Путин правильно сказал: "Мы живем в другой стране". Ученым сложно это понять, они все ищут себе опору в "тех временах".

— Как академия выживала в 90-е?

— Я был председателем Уфимского научного центра и президентом Академии наук Республики Башкортостан. Треть года в 90-е я проводил в Америке и Франции. Возвращаясь в Уфу, я привозил оттуда даже писчую бумагу. И тем не менее построили новый лабораторный корпус в Уфе, жилой дом, я сделал там одно из лучших научных исследований, а также вырос как руководитель. Но все же я бы назвал это время "проклятые 90-е". Народ с ума сошел! И интеллигенция, к сожалению, способствовала разрушению нашего "общего дома".

— Что изменилось в 2000-х годах?

— В 2010-м Владимир Владимирович сказал: "Период выживания для науки завершился". Но, к сожалению, мы еще "выживаем". Ученые находятся в условиях крайней "научной нищеты": во многих институтах износились приборы, здания, коридоры, комнаты. Однако мы должны вывести Академию наук из "траектории падения" в "траекторию взлета" — и это задача президента РАН, так как именно он взаимодействует с властью. К сожалению, этого не получилось сделать в 2000-х.

— В чем задача будущего выбранного президента РАН?

— Кроме того, что будущий президент должен курировать развитие фундаментальной науки, он обязан стать государственной фигурой, активно включиться в решение проблем страны. Закончился период вежливого выслушивания. Президент РАН не должен молчать, он должен представить научную концепцию развития производительных сил страны, возглавить разработку стратегии социально-экономического развития России. Почему этим сейчас занимаются только Министерство экономики и Центр стратегических разработок во главе с Алексеем Кудриным? Конечно, Академия наук должна дать ее научную проработку и доложить свою концепцию тем, кто принимает решения.

Важно уметь говорить с властью, президентом России, правительством. Уметь излагать доходчиво, четко, без виляний.

Раньше такой функции у президента РАН не было, теперь же это — необходимость. Я думаю, что сейчас нам нужен президент вроде Анатолия Петровича Александрова (годы президентства — 1975-1986. — Прим. ред.). Он ушел с этого поста в подавленном состоянии из-за взрыва чернобыльского реактора, полностью взяв ответственность за это на себя. Кстати, все предыдущие президенты РАН уходили со своей должности в печали.

— Как вы считаете, нужна ли была реформа РАН?

— Конечно! Но суть ее должна была быть иной. Большинство проблем Академии наук связаны с катастрофическим недофинансированием науки и образования. Что касается "внутренних" проблем, то это недостаточность привлечения докторского корпуса. До 2013 года у нас в общем собрании принимали участие представители институтов. После 2013-го их отодвинули. Сейчас нужно активизировать роль отделений и их научных советов. Вот, например, в Отделении наук о Земле есть геология, горные науки, физика атмосферы, океанология, география и по каждому направлению — научный совет. Как правило, эти научные советы не работают. А вообще-то должны! Но для этого надо дать им право курировать свое направление, участвовать в распределении финансов, обсуждать наиболее актуальные проекты, кандидатуры при выборах членов академии. А уже внутри научных советов нужно привлечь активных докторов наук. И только убедившись в их потенциале, избирать в члены академии.

Здесь нужен "баланс действий": с одной стороны, в Академии наук нельзя рубить сплеча. С другой стороны, нельзя сидеть и ждать у моря погоды. Нужен активный обмен мнениями, после этого — выработка решения.

Но самое главное, Российская академия наук должна восстановить государственный статус и положение научного лидера как в решении фундаментальных проблем науки, так и в решении стратегических проблем страны и мира.

— Как вы относитесь к принципу "двух ключей" (совместное руководство наукой ФАНО и РАН)?

— Это только называлось принципом "двух ключей", а фактически он был один — в руках у ФАНО. РАН оттеснили от руководства институтами. Я считаю, что РАН должна модернизироваться, провести соответствующие реформы, омолодить корпус людей, которые принимают решения в составе академии, а потом, через год-другой, поставить президента России перед фактом: ФАНО выполнило свою задачу, теперь нужно восстанавливать управление делами в РАН.

Пусть "главного бухгалтера" назначает правительство, но должен быть один "ключ" — в руках у РАН.

— Как вы собираетесь уговаривать чиновников увеличить финансирование российской науки?

— Просто так увеличить финансирование не получится. Надо ставить проблемы и цели, разъяснять и бороться. Надо учесть опыт ректора Московского государственного университета академика В. А. Садовничего и опыт "Сколково". Нужно создавать целевые фонды: приборный, ремонта зданий и сооружений, а также поддержки пожилых ученых. Но для того, чтобы курировать эти фонды, нужен попечительский совет.

Беспокоясь об омоложении РАН, мы не должны забывать и о пожилых людях.

Во-первых, других выдающихся ученых у нас нет, их опыт бесценен и не должен игнорироваться. Во-вторых, общество и власть должны проявлять особую заботу о своих выдающихся гражданах, условиях их жизни.

До перестройки ученые жили в относительно привилегированных условиях, но сейчас привилегии перешли к чиновникам, депутатам, банкирам и "топ- менеджерам", а ученые стали бедными. У нас рухнула академическая медицина. Даже академики нуждаются в улучшении жилья, лечении, особом уходе за больными. Это должно стать особой заботой президента РАН.

— Вы хотите быть как "Сколково"?

— Скорее, учесть позитивный опыт фонда "Сколково"! Перспективы этого проекта научной общественностью недооцениваются. Мы выпрашиваем на оснащение академических лабораторий миллионы рублей, а Сколковский институт науки и технологий (Сколтех) на оснащение своих лабораторий тратит миллионы долларов! Вот сейчас в Сколтехе создали новую лабораторию в Центре добычи углеводородов, завершается оснащение лаборатории наноматериалов в Центре фотоники. По своей оснащенности и потенциалу таких лабораторий в России нет! И они будут центрами науки, а ученые из РАН будут туда приходить, чтобы вести свои исследования. Это все благодаря Сколковскому фонду и попечительскому совету. Конечно, отдача от этого проекта еще не наступила, но звезда Сколково с помощью ученых РАН еще взойдет. Кстати, президентом Сколтеха стал академик Александр Кулешов. В институтах РАН надо также создавать современные лаборатории в виде центров коллективного пользования с университетами и отраслевыми НИИ.

— Кто, с вашей точки зрения, должен возглавить будущий попечительский совет РАН?

— Было бы, конечно, неплохо, чтобы этот совет возглавил Владимир Владимирович Путин. Так можно было бы, как мне кажется, сдвинуть с мертвой точки проблему недофинансирования российской науки. Успех в многократном увеличении финансирования океанского флота РАН показывает, что целевые фонды могут работать эффективно.

— Почему вы решили выдвинуться на этих выборах в президенты РАН?

— Я вижу, что все, что было построено, постепенно рушится. Я не могу себе представить, как страна будет развиваться, не восстановив мощь Академии наук. У меня есть опыт научной, педагогической, управленческой деятельности, взаимодействия с властью, преодоления конфликтов. Здесь у меня, по сравнению с другими кандидатами, есть преимущества. Впрочем, каждый кандидат будет делать акцент на свои сильные стороны. По закону Российской Федерации отбирать кандидатов будет правительство, голосовать — члены РАН, утверждать — президент России. А я лишь предлагаю свои услуги. Примут — буду работать не жалея сил.