Хотя,
как заявили во Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), пандемия коронавируса
в мире официально завершилась, он продолжит заражать людей, перейдя в разряд
сезонных простудных заболеваний. Это означает, что вопрос о том, как эффективно
лечить заболевших, продолжает оставаться актуальным. Профессор Школы системной
биологии Университета Джорджа Мейсона (США) Анча
Баранова рассказывает о механизме гипервоспаления, который запускается
коронавирусом, и о новых препаратах, которые были разработаны для борьбы с ним.
Анча
Баранова, доктор биологических наук, профессор Школы системной биологии Университета
Джорджа Мейсона, США
— Как показала пандемия коронавируса,
в мире постоянно возникают новые, более резистентные к обычному лечению штаммы
острых респираторных вирусных инфекций (ОРВИ). Зачастую они вызывают в
организме гипервоспаление. Каков механизм его возникновения?
—
Воспаление — это стандартная реакция на размножение вируса в организме. Но, как
и любая другая физиологическая реакция, она может быть либо нормальной (тут все
происходит штатно, и через пару дней с температурой 37,5 мы идем на поправку),
либо недостаточной (тут мы «позволяем» вирусу слишком много, и он может
задержаться в нашем организме на неделю-другую, а значит, в большей степени
истощит наши ресурсы и может даже «застрять» насовсем), либо избыточной (когда
наши ткани превращаются в поле боя между клетками иммунной системы и нашими же клетками,
но зараженными вирусом). В последнем случае вред от действий нашей собственной
иммунной системы превосходит вред от размножения вируса, а в поврежденных
тканях остаются фиброзные шрамы. В случае коронавируса это относится и к ткани
легких, где возникает фиброз, и к кровеносным сосудам, которые могут оказаться
закрытыми тромбами.
К
сожалению, чем старше человек и чем больше у него проблем со здоровьем, тем выше
вероятность того, что в системе работы иммунитета что-то пойдет не так. В
отличие от «недоработки иммунитета», где на устранение проблемы у врача
достаточно времени, ведь ничего особенного не происходит, гиперактивная реакция
нуждается в быстром купировании, а еще лучше — в предотвращении, ведь
повреждения тканей очень трудно «откатить назад», а в пожилом возрасте и вовсе
практически невозможно. Современные препараты, обладающие
противовоспалительными свойствами, либо слишком неспецифические по своему
действию — например, глюкокортикостероиды, которые вызывают массу дополнительных
неприятных последствий, либо, наоборот, слишком уж таргетны — например,
подавляют сигнал лишь от одного растворимого белка, Il-6 (интерлейкин 6), а
потому их применение улучшает исход заболевания лишь на проценты. В этой ситуации
ясно, что нужны новые препараты, так сказать, золотая середина, и «большая фарма»
над этим интенсивно работает.
— Какие новые подходы к
лечению таких штаммов вирусов необходимо внедрить в практику? В каком
направлении ведут свою исследовательскую деятельность фармкомпании?
— В
мире разработки противовирусных препаратов ведутся в основном по отдельным
видам вирусов, наиболее важных или часто встречающихся. Успешными примерами
служат паксловид — ингибитор протеазы, работающий только на SARS-CoV-2, и осельтамивир
для вируса гриппа А и В. Эти лекарства и правда весьма эффективно спасают
жизни, но только с одним большим «но». Для того чтобы применить лекарство, вы
должны сначала сделать молекулярный тест на наличие конкретного вируса, а это
не всегда возможно, кроме того, для вируса гриппа вы должны уложиться в первые
48 часов с начала симптомов. А ведь кроме гриппа и коронавируса у нас имеется
целый ряд других возбудителей респираторных заболеваний, и на них у нас тестов
нет. Пожилому же человеку и респираторно-синцитиальный вирус (РСВ), и
метапневмовирус могут устроить такую пневмонию, что из больницы пациент
вернется, а вот к нормальной жизни уже маловероятно — например, из-за одышки и
других поствоспалительных симптомов.
В
такой ситуации надо искать иные подходы, не зависящие от конкретного вирусного
агента. Их ищут, но повсеместно одобренных, эффективных средств почти нет:
статей учеными написано много, но до клиники пока дошли лишь немногие группы
препаратов, применяемые в основном на госпитальном этапе. На дому их пациент не
получит, потому что либо они внутривенные, либо слишком опасные. Отмечу, что во
время пика пандемии коронавирус действительно лечили стероидами на дому и
многие излеченные теперь набрали вес, страдают метаболическим синдромом или
диабетом.
— Недавно вы выступили одним
из авторов публикации в международном рецензируемом научном
журнале Frontiers in Pharmacology* (Frontiers занимает третье место
по цитируемости и шестое место среди крупнейших издателей исследований в мире.—
«Ъ-Наука») о препарате атериксен. Расскажите о нем подробнее. Для каких
пациентов он предназначен?
— Я
принимала участие в интерпретации большого массива данных, накопленных по
препарату атериксен. Часть из них была на различных животных моделях (эти
эксперименты объединяют словом «доклиника»), другая часть — это клинические
исследования, которые прошли во время пандемии COVID-19. И разработчикам, и
пациентам повезло, что препарат закончил доклинику незадолго до 2020 года и
показал себя как упреждающее противовоспалительное средство сразу на пяти
разных вирусных моделях. К этому времени уже шли исследования препарата в
отношении ОРВИ — и тут вдруг пришел SARS-CoV-2. Испытания в группе амбулаторных
пациентов с лабораторно подтвержденным SARS-CoV-2 оказались успешными, и
препарат был зарегистрирован. А если говорить конкретнее, то в рамках этого
исследования было доказано, что терапия препаратом атериксен уменьшает
вероятность перехода к среднетяжелому течению COVID-19 и хуже и сокращает время
до клинического улучшения. Конечно же, сейчас исследования продолжаются и для
других вирусов, ведь ни грипп, ни РСВ никто не отменял. Например, недавно
завершилось исследование по изучению эффективности и безопасности данного
препарата у пациентов с гриппом и другими ОРВИ. Но эти исследования уже за
горизонтом нашей недавно вышедшей статьи. Как будут новые данные, обязательно
поделимся результатами.
— Каков механизм воздействия
препарата на организм?
—
Атериксен подавляет продукцию хемокинов — небольших растворимых белков, производимых
клетками иммунной системы в процессе воспаления. Эти хемокины распространяются
как по ткани, так сказать, локально, так и кровью — по всем органам, сообщая
им, что дело плохо, враг идет, готовьтесь отбиваться. При этом нормальные, ничем
не зараженные клетки бросают выполнять свои обычные функции и «встают в стойку
боксера», начинают строить вокруг себя заградительные барьеры из коллагена (поэтому
начинается фиброз), а заодно и будоражат своих еще не затронутых паникой
соседей, заставляя и их перестраиваться в аварийный режим. Причем происходит
это повсеместно — в том числе и в тех органах, куда вирус еще даже не зашел.
Этим в том числе объясняется развитие при COVID-19 эндотелиальной дисфункции,
массивного тромбообразования и, как следствие, полиорганной недостаточности. А
виноваты в этом как раз хемокины — иммунная система перевозбудилась и поставила
под ружье не только клетки верхних и нижних дыхательных путей, но и всех
остальных, до кого удалось «докричаться». Препарат уменьшает интенсивность
иммунного ответа, а потому снижается и выраженность заболевания: организм
избавляется от вируса в более «штатном» режиме, без перенапряжения.
— Какие преимущества
атериксена по сравнению с существующими на рынке лекарственными средствами
показали результаты клинических исследований? Как были организованы исследования
и почему им можно доверять?
—
Клинические испытания во всех странах устроены одинаково: они должны быть двойными,
слепыми, рандомизированными. Ни пациент, ни врач не знают, получил ли больной
таблетку или плацебо,— все зашифровано, а данные открываются только после того,
как последний больной уже выздоровел и ушел. Во время «закрытого» периода собираются
сведения о любых возникших проблемах — от прыщика на коже до более тяжелых
нежелательных реакций. Явления могут быть частыми, особенно если кто-то из
пациентов и так находится не в лучшем состоянии из-за новой коронавирусной
инфекции. Потом, раскрыв данные, ученые сравнивают, в какой группе оказалось
больше побочных явлений и является ли эта разница статистически достоверной.
Конечно же, весь этот протокол был выполнен и в случае исследований атериксена.
Причем важно отметить, что и плацебо, и препарат амбулаторным больным давали в
качестве дополнительной терапии к стандартной схеме лечения, то есть каждый
пациент получал и ибупрофен, и капли в нос, и другие назначенные врачом
лекарства. Так что применение атериксена оказалось достоверным шагом вперед, а
не просто заменой ибупрофену.
— Насколько актуально
применение этого препарата ввиду снижающегося уровня заболеваемости COVID-19?
— С
официальным объявлением окончания пандемии вирус SARS-CoV-2 никуда не исчез, а
вошел в состав сезонных ОРВИ. Да и воспаление как физиологический процесс не
пропало — оно возникает при любой вирусной инфекции, и чем ниже изначальный уровень
здоровья пациента, тем хуже последствия перенесенного заболевания. Даже если
пандемии COVID-19 вообще не было, атериксен все равно нашел бы свою нишу. Но
нам повезло: не прошло и двух лет с начала пандемии, как мы получили в своем
арсенале новое средство, причем не требующее точного молекулярного диагноза
заболевания для назначения терапии. Даже если врач перепутает новую
коронавирусную инфекцию с гриппом, так как симптомы похожи, атериксен может
помочь больному предотвратить гипервоспаление и, следовательно, тяжелое течение
заболевания. Пока препарат зарегистрирован в России для лечения COVID-19 легкого
течения у взрослых, однако активно ведутся работы по расширению показаний к
применению лекарственного средства и при других сезонных ОРВИ у человека.