Версия для печати
Вернуться к списку

"ГОРЯЧАЯ ТОЧКА" ДЛЯ АКАДЕМИКОВ. ЗАЧЕМ РОССИИ ПОНАДОБИЛАСЬ НАЦИОНАЛЬНАЯ ТЕХНОЛОГИЧЕСКАЯ ИНИЦИАТИВА

Более 20 лет у нас твердили, что Россия отстала от ведущих стран, что в сфере высоких технологий наша доля около одного процента. Но дальше заклинаний о переходе к экономике знаний дело не шло. Считалось, все, что потребуется, купим на рынке. И вот грянул гром: санкции закрыли рынок. Сейчас на повестке дня ключевой вопрос - импортозамещение.

Как его предлагается решать?

Владимир Иванов: Ничего нового не надо придумывать. Этот путь проходили многие страны. Какие сектора обеспечивают нашу жизнедеятельность и безопасность? Что нам необходимо прежде всего? Для страны, где 80 процентов земель - это северные территории, а 20 процентов - отнесены к арктическим, важнейшее значение имеет энергетика. Второй приоритет - это продовольствие. Не может страна в значительной степени зависеть от зарубежных поставок продуктов питания. Такая же ситуация и с лекарствами. Значит, надо срочно восстанавливать собственное производство продовольствия и фармацевтику. Еще одна важнейшая сфера - новые материалы. Не только конструкционные, а самого широкого спектра. Они затрагивают и новые лекарства, и энергетику, и многие другие области экономики. Исключительно важны информационные технологии. Без них не одна развитая экономика сегодня существовать не может. А самое "горячее" сегодня - оборона и безопасность. Вот шесть научно-технологических приоритетов, которые в ближайшие 5-7 лет должны снять наиболее острые проблемы за счет импортозамещения.

Но и здесь мы в значительной степени зависим от западных поставок. Скажем, сырье для многих лекарств, которые изготавливаются в России, закупается за границей. Цена на хлеб полезла вверх, так как некоторые элементы технологии - зарубежные. Не говорю уже о комплектующих для самых разных технологий. Без них многие производства просто остановятся.

Сумеем управиться за 5-7 лет?

Владимир Иванов: Конечно, задача сложнейшая. Надо срочно провести жесткую инвентаризацию, определить, где уже сейчас можно обойтись своими силами, а где без импорта пока не получится. Что можем сделать сами, какие уже имеющиеся в России технологии можно тиражировать, а что придется закупать. Может быть, имеет смысл всю эту работу выполнить в рамках государственной программы импортозамещения.

Пока мы будем заниматься импортом, а, по сути, догонять ведущие страны, они уйдут еще дальше вперед.

Владимир Иванов: Поэтому параллельно надо заниматься перспективными научными исследованиями. А здесь без фундаментальной науки ничего не получится. Она единственный поставщик новых знаний, которые лежат в основе прорывных технологий.

Дмитрий Ливанов утверждает, что начатая год назад реформа РАН как раз способствует решению этих задач.

Владимир Иванов: Когда реформа задумывалась, то ее авторы заверяли, что она должна улучшить состояние нашей науки. Но прошло уже почти полтора года, а улучшений как-то не заметно. Об этом не раз говорил президент РАН Владимир Фортов, об этом говорят и в научном сообществе. Поэтому сейчас надо принимать срочные меры, чтобы повысить результативность фундаментальных исследований, причем в максимально широком спектре научных направлений.

Но это противоречит идеям, которые высказывают некоторые руководители науки. Они настаивают, что надо двигаться не широким фронтом, а концентрировать деньги и усилия там, где наши ученые традиционно сильны.

Владимир Иванов: Этим путем можно идти, но он вряд ли кардинально решит проблему. Сильны мы, как известно, всего в нескольких традиционных областях: атомная энергетика, космос и оборонка. Сейчас мировые тенденции этим не ограничиваются. Интенсивно развиваются, например, науки о жизни, исследования мозга, междисциплинарные исследования, мехатроника и т.д. Очевидно, что вкладывать средства надо не только в традиционные направления, но и в перспективные исследования.

Но мы вряд ли сдвинемся с места, если не решим ключевой и больной для ученых вопрос: как управлять фундаментальной наукой. В начале реформы ставилась задача освободить ученых от управленческих функций, передав их в специальную структуру - ФАНО. Однако на деле ситуация в лучшую сторону не изменилась. Более того, теперь не РАН, а агентство пытается заниматься несвойственными ему функциями - управлять научными исследованиями. Причем мнение РАН далеко не всегда воспринимается.