http://93.174.130.82/digest/showdnews.aspx?id=459f6947-638e-4c32-8076-50405ec97160&print=1© 2024 Российская академия наук
- Александр Леонидович, вы в очередной раз избраны вице-президентом Академии наук. Для вас эта должность сейчас выглядит как-то иначе, чем раньше? Ведь у Академии новый президент.
- С приходом нового президента В.Е. Фортова изменилось многое. Конечно, мы все привыкли к Ю.С. Осипову, и когда я впервые увидел его не на председательском месте, то даже, знаете, сердце защемило. Даже на своем новом месте он выглядел как президент. Однако изменений много, и я думаю, это только начало. Заявлено большое количество планов, и все, кто работает в Академии, а также общественность и правительство заждались этих изменений.
- Какие вы собираетесь сделать новые шаги?
- Осенью у нас будет президентский Совет, на котором предполагается рассмотреть состояние фундаментальной науки в стране – сложности, перспективы, проблемы, планы на будущее. Потребуются быстрые и эффективные действия. Этому будут посвящены первые несколько месяцев работы нового состава руководства Академии. Многое изменилось в составе руководства отделений, в дирекции институтов, словом, мы все ждем перемен.
Есть еще такой важный вопрос – это концепция развития Академии наук. Ситуация в стране определилась. Мы уже понимаем, что у нас практически сложилась рыночная экономика, что возврата к советской системе не будет. У нас сформированы основные институты развития – применительно к науке это то, что касается федеральных целевых программ, венчурных подходов, инновационного бизнеса, программ развития университетов. Надо в эту систему встраиваться, четко понимая, что мы должны исходить из чувства реальности и делать максимум в той ситуации, которая сложилась, нравится она нам или нет.
Первые шаги нашего нового президента академика В.Е.Фортова внушают оптимизм. Первое, что было сделано – повышена роль региональных отделений, одно из которых я представляю. Раньше я был единственным вице-президентом из региональных отделений, а сейчас мои коллеги академики В.И.Сергиенко и В.Н Чарушин, которые раньше пытались воздействовать на руководство через меня, сами входят в это руководство. Таким образом, Владимир Евгеньевич исполнил одно из своих предвыборных обещаний – поднять роль региональных отделений РАН. Второе, что надо отметить, и это эпохальное событие – у нас в Академии появилась женщина, чего не было со времен Петра Первого, когда президентом Академии наук была Екатерина Дашкова. Академик Талия Ярулловна Хабриева возглавляет Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской федерации. Она хороший специалист и в то же время практик, имеющий большой опыт работы с правительственными структурами. На мой взгляд, это очень сильный ход во многих отношениях: во-первых, выход на правительство, во-вторых, появление женщины в руководстве РАН.
Третье. На последнем заседании президиума был сделан очень хороший научный доклад. Академик Николай Семенович Кардашев, руководитель Астрокосмического центра ФИАН рассказал о системе «Радиоастрон» - совершенно удивительном достижении российской науки. Это самый большой физический прибор в мире. В этом уникальном интерферометре база составляет триста тысяч километров. Одна часть на Земле, второе плечо – уникальная система, запущенная в космос. Уже есть очень хорошие результаты по наблюдению процессов в квазарах и пульсарах. Наверное, это та область в астрофизике, в которой будут сделаны наиболее сильные и неожиданные открытия – я имею в виду темную материю, скрытую энергию и другие таинственные вещи. Такой доклад - это тоже очень сильный ход, который был усилен тем, что впервые за много лет на заседании президиума присутствовал Генеральный директор Российского космического агентства Владимир Александрович Поповкин. Это большое агентство, с многомиллиардными оборотами, с большими задачами, и оно работает в непростых условиях. В.Поповкин сказал, что на Академию наук возлагаются очень большие надежды. Я бы сказал, что РАН за первые дни работы в обновленном составе получила новый импульс к развитию. Кстати, я ездил в Роскосмос и общался с В.Поповкиным сразу же после того, как меня переизбрали.
- А какой у вас там был интерес?
- Этот же вопрос мне задал один из новых вице-президентов, директор Института космических исследований Лев Матвеевич Зеленый. Он, как мне показалось, с некоторой ревностью спросил, что мне надо от Поповкина. Я ему объяснил, что у нас продвигается очень большой проект национального масштаба – национальный гелиогеофизический центр. Мы создаем его в Иркутске, где у нас есть очень мощный Институт солнечно-земной физики. В Саянах, высоко в горах, на уровне порядка трех тысяч метров над уровнем моря построена целая система обсерваторий, станций слежения за солнечной активностью, за ближним космосом, используются радиолокация, инфракрасная техника – словом, очень серьезный комплекс, который нужно развивать, поддерживать. Задач очень много, и для их успешного решения необходимо сотрудничество с Роскосмосом. Надо сказать, этот проект представлялся Президенту РФ и Правительству во время визита Дмитрия Анатольевича Медведева в наш Новосибирский Академгородок в прошлом году. Мы получили его полное одобрение. Но вопрос с финансированием шел очень тяжело. Сказать точнее, вообще не шел. Но нет худа без добра: нам очень помог Челябинский метеорит, который показал, что к вопросам наблюдения за космосом нельзя относиться как к чему-то второстепенному. Думаю, этот наш проект будет поддержан Правительством.
Еще одно направление – у нас в Сибири находится предприятие, которое выпускает 70 процентов всех российских спутников и 100 процентов всех спутников системы ГЛОНАСС. Это предприятие - ОАО «Информационные спутниковые системы им. академика М.Ф. Решетнева». С этим предприятием, которое выполняет многомиллиардную программу по созданию спутников ГЛОНАСС и спутников связи, мы тесно сотрудничаем. В выполнении задач этих программ участвуют многие наши институты, и это дает хороший импульс к их развитию. Мы выполняем много серьезных заказов и руководство Роскосмоса это прекрасно понимает. Мы договорились, что имеющееся соглашение между СО РАН и Роскосмосом будет обновлено и наполнено новым содержанием. Тем более, опыт такой работы у нас есть. Отмечу, что в составе СО РАН работают два генеральных конструктора, члена Академии, и один из них – это директор предприятия «Информационные спутниковые системы» Николай Алексеевич Тестоедов. У нас прочные контакты и очень хорошие перспективы.
- Ситуация в России по сравнению с 90-ми годами изменилась. Что у вас появилось нового?
- Очень многое. У нас в последние годы появилось множество современных, замечательных и успешных предприятий. Например, ОАО «Информационные спутниковые системы» – это предприятие высшего мирового класса. Недавно они заключили соглашение с ведущей французской фирмой Thales. Причем подписание этого соглашения почтили своим присутствием президенты России и Франции. Таких предприятий у нас несколько – это ФНПЦ «Алтай», которое разрабатывает высокоэнергетические материалы – ракетное топливо и разные варианты материалов большой разрушительной силы. У нас при этом предприятии есть институт СО РАН и мы тесно сотрудничаем. Появляются современные предприятия по электронике, в частности ОАО «Микран» в Томске, которое разрабатывает лучшие системы связи для специальных применений. Они производят релейные станции для систем сотовой связи и выигрывают конкурсы у таких фирм как Сименс, Нокиа, Самсунг и так далее. Такие предприятия заинтересованы в научных разработках высокого уровня и в этом плане многие наши институты крайне востребованы.
- Звучит неплохо. Как вы думаете, что нужно, чтобы распространить ваш опыт на всю российскую науку?
- Первый шаг уже сделан – выборы прошли, изменения начались. Надо продолжать развиваться и сотрудничать с высокотехнологическими предприятиями и крупными корпорациями, других вариантов просто нет. Многое упущено в последние годы, но не упущено главное – способность реагировать, развиваться и учиться, поэтому я думаю, что у Академии наук очень хорошая перспектива.
Наука с человеческим лицом
- Многие знают о широте ваших взглядов - увлечении живописью, литературой, в частности, духовным наследием семьи Рерихов. Откуда такой интерес?
- В Новосибирск я приехал после окончания школы. Это был 1963 год. Город меня поразил. Там самый большой в Азии театр оперы и балета, самая большая библиотека, самый большой вокзал на Транссибе, в общем, много всего замечательного. Он вообще поражает размахом и мощью – в городе присутствует то, что мы называем духом первопроходцев. Одно из таких интересных заведений, которые я обнаружил в Новосибирске, - художественный музей. Главную часть этого музея занимает большая коллекция картин Николая и Святослава Рерихов. Когда я впервые их увидел, дух захватило. На дворе стояли 60-е годы, границы закрыты, и мои познания мира ограничивались теми местами, где я вырос. Это непроходимая тайга, просторы Байкала – места совершенно фантастические. Мне и сейчас не нужен длительный отпуск – достаточно нескольких дней на побережье Байкала, чтобы восстановить силы. Но на этих картинах передо мной предстал совершенно другой мир – горные вершины Тибета, буддийские храмы, бескрайние просторы Центральной Азии… Были и картины из нашей истории – заморские купцы приехали, разложили диковинные товары. Это был совершенно новый, желанный, но недоступный для меня в то время мир. Позже я узнал многое о судьбе этого выдающегося человека. Николай Константинович до революции уехал лечиться в Финляндию, а у нас в это время произошла революция, границы закрыли, и он понял, что если вернется, это плохо кончится. Так он стал путешествовать по миру. В частности, оказавшись в Америке, он убедил Рузвельта подписать пакт мира – это было что-то совершенно необычное, ведь то была эпоха разрушительных войн. И вдруг появляется человек, которые открыто говорят о том, что существуют культурные ценности, которые нельзя трогать никогда, даже во время войны. И его поддерживает президент США. Это было откровением. Потом он осел в Индии и занимался исследованием Центральной Азии – а это как раз районы, прилегающие к Сибири - Монголия, Китай, Тибет, Индия. Главное, что двигало Рерихами – то, что среди этих бескрайних просторов, где смешаны разные климатические зоны, горы, тайга, великие реки, - есть нечто главное. И это главное – люди, которые за многие тысячи лет приспособились жить в этих довольно некомфортных условиях. Регион связан с целым рядом необычных, неординарных событий. Взять хотя бы возникшую там империю Чингисхана, который чуть не стал властелином мира. Парадоксально, что там же, в Центральной Азии возник буддизм – самая мирная религия в мире. Она проповедует абсолютную терпимость к людям и природе, и то, что мы сейчас называем экологическими проблемами, буддизм решил много тысячелетий назад. Знаете, почему у монголов и бурят туфли с загнутыми носками? Это чтобы, не дай бог, острым носком туфли не поранить земной покров, не раздавить букашку. Религия древних монголов – это небо, то, что нависает над нами с рождения и до конца жизни. И это тоже необычно.
- Видно, что вы всерьез изучали этот вопрос.
- Да, это так. Я ведь вырос в Бурятии, а там находится центр буддизма в России. У меня было очень много друзей среди бурят.
- Правда ли, что вы были лично знакомы со Святославом Рерихом?
- Мы познакомились в 1990 году, когда в Индию отправилась делегация Академии наук. Там был советско-индийский семинар по микроэлектронике, который проводила Национальная физическая лаборатория в Дели. Я впервые попал в англоязычную страну - до этого бывал лишь в странах народной демократии. Всё это было ново и необычно. Потом, когда я объездил весь мир, понял, что самая экзотическая страна все же Индия. Там много чему можно поучиться, там накоплена большая мудрость. Я понимаю Рерихов… После Дели мы отправились в тур по стране, посетили Индийский институт науки в Бангалоре. Жили там в отеле, где среди зимы купались в бассейне под открытым небом – стояла 40-градусная жара.
Именно там мы встретили чету Рерихов – Святослава Николаевича с красавицей супругой, актрисой Девикой Рани. Мы познакомились, он пригласил нас в свою Школу искусств в Бангалоре, показывал, чем он там занимается. Там было много молодежи, которая занималась живописью и философией. Это были счастливые дни, мы много беседовали, и эти беседы произвели на меня неизгладимое впечатление. Поразил глубокий ум этого человека и его очень красивый русский язык, лишенный каких-то жаргонизмов, сокращений и «мусора». Слушать его было удовольствием. Кстати, у нас в Новосибирске есть Дом Рерихов, где я очень люблю бывать. Там висит Колокол Мира, и каждый год в годовщину подписания Пакта Мира мы собираемся там с городским начальством и в него звоним. Хорошая традиция.
- Святослав Рерих, как и его знаменитый отец Николай Рерих много говорили о том, что в наше время наука приобретет особое значение и, по сути, это будет другая наука. Не кажется ли вам, что сейчас мы переживаем времена, когда она становится качественно иной?
- Действительно, когда я формировался как ученый, существовал известный спор между «физиками» и «лириками». Выигрывали всегда физики, а лирики были в загоне. Даже выражение такое было: «Что-то физики в почете, что-то лирики в загоне». Сейчас ситуация выправляется, приходит понимание, что главное – это не железки, не механизмы или потребительские технологии. Главное – это человек, то, что происходит в нас. Наша внутренняя, духовная жизнь. Это очень созвучно Рериху, и, действительно, судьба человечества зависит от осознания этой истины. Еще классики говорили: «Идея побеждает, когда овладевает массами». Мы это видим на примере Турции, когда во вроде бы благополучной стране произошли совершенно невероятные события. У нас это Болотная площадь. Всё это говорит о том, что мы себя плохо знаем. И это, кстати, позиция нового Президента РАН В.Е.Фортова – увеличить роль гуманитарных наук. Он понимает, что за этим будущее.