Версия для печати
Вернуться к списку

Вирус уходит, но не прощается

Главной проблемой, обсуждавшейся на открывшемся в четверг, 14 января, двухдневном Гайдаровском форуме, оказалось завершение коронавирусной пандемии. Несмотря на его неизбежность — Москва, например, ожидает его в мае 2021 года — формулировка того, что такое «возвращение к нормальной жизни» и в чем оно может заключаться, вызывает сильнейшие затруднения. Пока из выступлений Гайдаровского форума понятно, что госаппарат выйдет из эпидемии технологизированным и несколько более доверяющим науке, чем раньше, общество — апатичным и раздраженным, а бизнес — ослабленным и просоциальным.

Гайдаровский форум, первый в годовом календаре экономических форумов, открылся в четверг в Москве. РАНХиГС проводит его в «полуочном» формате — выступающие чаще присутствуют на форуме непосредственно, большинство рядовых участников смотрят трансляцию по сети. Форум стал первой с начала коронавирусной пандемии дискуссией в близком к стандартному формате: напомним, в 2020 году ПМЭФ, Восточный и Сочинский форумы не проводились (и неизвестно, состоятся ли в 2021 году), лишь осенний форум ВТБ «Россия зовет» показал возможность проведения таких мероприятий в «частично удаленной» форме, но тогда вторая волна пандемии смешала общей неопределенностью почти всю повестку.

В силу этого Гайдаровский форум — первая с марта 2020 года попытка обсудить, что будет происходить в обществе, в экономике и в бизнесе в посткоронавирусный период.

Это и оказалось, по крайней мере по итогам первого дня, главной проблемой: «уроки пандемии» на форуме обсуждал буквально каждый первый, а прошлое и иногда настоящее было куда более популярной темой дискуссий, чем мир без вируса.

Представить возвращение к нормальной жизни оказалось сложно, несмотря на то что мэр Москвы Сергей Собянин именно здесь сделал первое уверенное предположение о его сроках: в столице — с мая 2021 года, через четыре с половиной месяца.

Форум открыт приветствиями президента Владимира Путина и премьер-министра Михаила Мишустина. Глава правительства обратился к форуму с подробным сообщением о том, что с марта по декабрь 2020 года удалось сделать Белому дому: помимо борьбы с коронавирусом наиболее важное — широко представленная на форуме «цифровая трансформация» госвласти, в которой «цифровая» форма по существу вторична по отношению к консолидации госуправления, его технологизации и способам администрирования, используемым в современном корпоративном управлении. Эта программа заявлена Михаилом Мишустиным как десятилетняя, ее детали в течение всего 2020 года представлялись публично, в том числе в рамках создания и презентации нацплана восстановления экономики — каких-либо сенсаций для Гайдаровского форума правительство не готовило. Белый дом был совершенно «по-докризисному» представлен на форуме РАНХиГС наряду с экспертным сообществом, которое в силу отличного освоения дистанционных технологий было даже более сильным, чем на форумах 2017–2019 годов, другие ветви власти и бизнес — в меньшей степени.

Обсуждения первого дня достаточно ясно показывают изменения в повестке за последние десять месяцев.

Так, пандемия, затронувшая практически все население страны, дала очевидный крен дискуссий в «социальную» сторону. Одним из наиболее ожидаемых на форуме было выступление министра здравоохранения Михаила Мурашко: медицина стала привилегированной отраслью экономики как минимум на несколько лет, и «ковидные» потрясения и инвестиции, новый уровень финансирования здравоохранения было бы просто нелепо не использовать для трансформации отрасли. Глава Минздрава, впрочем, в своем выступлении определенного видения, как она может выглядеть, не дал — скорее, как и в США накануне обсуждения Obamacare в 2010 году, в России речь на первом этапе идет о сквозной цифровизации управления здравоохранением. Чисто медицинские темы обсуждались на Гайдаровском форуме, впрочем, активно — судя по всему, во второй половине 2021 года дискуссии о том, что можно сделать с «эпидемическим наследием» в здравоохранении РФ, станут очень острой и обсуждаемой темой.

Проблемы образования — также традиционная тематика Гайдаровского форума. Здесь главные изменения — почти полный отказ от риторического давления на оппонентов, заметное сближение позиций экспертного сообщества и власти и рост доверия к предположениям и рекомендациям академической науки, обычно имеющей на таких мероприятиях своеобразный статус — Гайдаровский форум, например, выделяет свою научную программу де-факто в отдельное мероприятие вне «основной» деловой программы. Это выглядит как своеобразный сдвиг во времени в 2010–2012 годы: технологизация власти, видимо, делает неизбежным ее сближение с экспертными и научными кругами. Так, наиболее важным событием Гайдаровского форума стало научно-административное мероприятие: ректоры ВШЭ Ярослав Кузьминов, РАНХиГС Владимир Мау, МГИМО Анатолий Торкунов и директор Института этнологии и антропологии РАН Дмитрий Функ подписали меморандум о создании консорциума для организации поддержанного бюджетом Центра междисциплинарных исследований человеческого потенциала. Консорциум в 2020 году выиграл конкурс на финансирование через нацпроект «Наука»; по существу это существенное увеличение госрасходов на исследования в сфере социальных — социологии, антропологии, экономики — и гуманитарных наук. Дефицит их финансирования и отставание начались еще в позднесоветское время, «сверхзадача» проекта — попытаться вернуть российскую науку в этом секторе на мировой уровень.

Острых чисто экономических дискуссий на Гайдаровском форуме, традиционно богатом на них, 14 января не было — большинство тем было посвящено неопределенности, вызванной в макроэкономике пандемией.

Впрочем, и здесь есть интересные изменения: так, модерируемая первым зампредом ЦБ Ксенией Юдаевой дискуссия Ричарда Портеса из LSE, Кармен Рейнхарт из Всемирного банка и Кеннета Рогоффа из Гарварда продемонстрировала как минимум недостаточность в текущих условиях классификации экономик как «развитых» и «переходных» — паттерны реагирования их на сильные внешние шоки в этих группах сильно различались, последствия этого будут лучше видны в следующие «восстановительные» несколько лет.

Очень осторожным было обсуждение главой ФНС Даниилом Егоровым и замглавы Минфина Алексеем Сазановым будущего налоговой системы — хотя заявление главы ФНС о возможной будущей модели онлайн-администрирования налогов, видимо, стоит воспринимать как уже определенную перспективу. Алексей Сазанов, между тем, также заявил важный для будущего принцип изменения структуры налоговой нагрузки при неизменном общем уровне, достаточно низком для этого типа экономики и вряд ли принципиально изменяемом в будущем.

Одним из тонких, но уже отчетливых трендов Гайдаровского форума стал отказ от общего восприятия РФ как относительно бедной экономики. Здесь одной из немногих сенсаций стало обнародование ФНС цифры средств на депозитах резидентов РФ в банковских системах за пределами страны: это более 700 тыс. счетов 400 тыс. резидентов общим объемом более 13 трлн руб. (порядка $170 млрд).

Наконец, бизнес на Гайдаровском форуме был представлен либо традиционными для таких встреч обсуждениями проблем проектов, связанных с государством (инфраструктура, концессии, крупные технологичные проекты и химия), либо цифровых услуг и ритейла.

То, что бизнес выйдет из коронавирусной эпидемии в России ослабленным, никто не оспаривает — так, дискуссия руководителей «Яндекса», МТС и «М.Видео—Эльдорадо» началась, собственно, с констатации падения российского IT-рынка в 2020 году на 8%. На Гайдаровском форуме-2021 скорее важны были постоянные «социальные» акценты всех предпринимателей и учет сильного социального давления на бизнес: все это лишь отчасти спровоцировано пандемией, отчетливая «социализация» бизнеса и восприятие его как части общественно-политической сферы, например, характерно для выборов в США с ноября 2020 года. Пока сложно сказать, насколько реально более «социален» стал бизнес в РФ за год, но в любом случае социальной риторикой он сейчас владеет на порядок лучше, чем до эпидемии. При этом НКО и социальные движения на Гайдаровском форуме в 2020 году почти не представлены — видимо, по итогам резко возросшего на них давления и очевидной слабости их провластных имитаций.