http://93.174.130.82/digest/showdnews.aspx?id=43a1728d-4be2-4125-ad4e-7df47248e712&print=1© 2024 Российская академия наук
- Александр Витальевич, сколько будет выделено средств на новые конкурсы в 2015 году?
- В проекте бюджета, что внесен в Государственную Думу, нам выделяется 17,2 млрд рублей. Часть этой суммы - обязательства, взятые в 2014 году, дельта свободных средств - около 5,5 млрд рублей. На что мы их собираемся тратить? В первую очередь, на мероприятия по приоритетным тематическим направлениям. Их будет максимум восемь, причем для каждого направления будет составлен список задач, которые надо решить. На эту работу фонд готов потратить более 2 млрд рублей. Пока Попечительский совет утвердил три направления, остальные - в стадии обсуждения. Приняты: “Новые подходы к борьбе с инфекционными заболеваниями”, “Перспективные производственные технологии” и...
- О каком производстве речь?
- Прежде всего - об аддитивных технологиях. Их можно применять почти везде. Нет, мы не будем финансировать технологические процессы - только исследования, которые лежат в их основе. Фонд никоим образом не намерен замещать деньги бизнеса, средства федеральных целевых программ. Тем не менее, объявляя конкурс, укажем, в решении каких проблем особо нуждается производство. Такого рода детализация сейчас обсуждается Экспертным советом. Плюс в конкурсной документации назовем параметр, который поможет экспертам легко определить, решает ли конкретная заявка какую-то из поставленных задач.
- А третье утвержденное направление?
- “Новые технологии добычи и переработки тяжелых нефтей”. Запасы нефти на Урале, в Сибири огромны. Это стратегический ресурс страны, с которым она сможет еще долго сохранять статус мирового поставщика углеводородных ресурсов. Но тяжелую нефть трудно добывать и перерабатывать. Так что для фундаментальной и поисковой науки здесь множество задач.
- Когда объявите первые конкурсы?
- Вероятно, в декабре по тем направлениям, которые названы. Коллективы могут начинать готовиться. Ведь эти темы требуют междисциплинарных решений, а значит, надо обновить составы научных групп. Взять, например, проблему резистивности инфекций к лекарственным препаратам. Несколько миллиардов долларов уходит на разработку, испытание, изготовление каждого нового антибиотика, получение разрешения на его использование в клинике - и вдруг оказывается, что за эти годы вирус, с которым намеревались бороться, несколько раз мутировал. И теперь все совершенные усилия бессмысленны. Это проблема. Одними деньгами ее не решить. Нужны новые научные коллективы, которые могли бы понять, почему так происходит, и предложить нестандартные пути борьбы с инфекционными заболеваниями. Может, надо коллективы фармакологов и медиков, бьющиеся над созданием лекарств, дополнить математиками, биологами, специалистами по ИТ-технологиям? Хотя я далек от желания давать рекомендации. Я пытаюсь передать дух дискуссий, которые происходят в рамках Экспертного совета по выработке этих приоритетов.
- А ученые говорят, куда двинутся?
- У нас были интересные работы в 2014 году, и я рассчитываю, что, объявив новый приоритет, мы создадим дополнительную мотивацию. Но опыт работы нашего фонда по формированию приоритетов показал, что ученых, несущих суперидеи, не так много. Мы приглашаем исследователей направлять в адрес фонда системные предложения, затрагивающие актуальные научные приоритеты. Они будут внимательно рассматриваться Экспертным советом.
- Когда определите оставшиеся направления?
- В январе. Позже нельзя - услышим упреки, что сидим на деньгах и не отдаем их ученым. Вопрос приоритетов всегда существовал, просто мы не спешили его решать. Почему? В стране превалировала парадигма “никто не знает, где родится Перельман”, и потому надо поддерживать весь фронт фундаментальных исследований. Но сейчас, говоря о российской науке, ясно: наряду с инициативными исследованиями нужны и те, что продвигают нас к решению общественно значимых проблем, помогают достигать результатов в экономике и социальной сфере. Такой подход позволяет Экспертному совету в случае необходимости варьировать квоту. Скажем, мало заявок по тяжелой нефти - пустим средства на борьбу с инфекционными заболеваниями. А может, наоборот, получим по борьбе с инфекциями мало проектов, но придет лавина заявок по аддитивным технологиям. Все зависит от качества предлагаемых проектов.
- Итак, первое мероприятие - по приоритетам. А второе?
- Поддержка молодежи. Нас винят, что, получив деньги ФЦП “Кадры”, мы про ее цели забыли. Не так. Попечительский совет на следующий год утвердил поддержку научных проектов, которые проводятся под руководством ведущих ученых с участием двух-трех постдоков - тех, кто не так давно защитил диссертацию. Мы определимся - два-три года назад или пять и кто защитился, допустим, в возрасте до 35 лет. Пока точно не назову границы. Цель - поддержать программы постдоков, объединенных в междисциплинарные команды. Причем не в Москве, не в Санкт-Петербурге, не в Московской или Ленинградской областях, а в научных и образовательных организациях регионов.
- Вы хотите способствовать внутрироссийской мобильности молодых исследователей?
- Да. Успехи научных столиц со временем могут быть подорваны, если сейчас не помочь укреплению в регионах научных коллективов, если молодежь на удаленных от Москвы и Питера территориях, в том же Красноярске, Иркутске, Владивостоке, перестанет получать соответствующую научную подготовку. Мы хотим потратить на эти цели около 1 млрд рублей. Хотя есть риск - вдруг не сложится коллектив постдоков? Но пробовать будем. На проект выделят до 8 млн рублей в год, считаем, что этого хватит на зарплату двум-трем постдокам и аренду жилья. Для выполнения долгосрочных планов нужны мудрость и выдержка. Чем был город Женева до ЦЕРН? А когда власти кантона стали целенаправленно выделять площади под ЦЕРН, они продемонстрировали ум и дальновидность. ЦЕРН преобразил ментальность Женевы, изменил планы ее населения. Надеюсь, у нас это придет, появятся руководители регионов, способные жить проектами, нацеленными на экономику знаний.
- ЦЕРН - еще и международный центр науки. Сможет ли Иркутск, Ульяновск или Пермь мечтать о таких перспективах?
- О движении в этом направлении. Вот ради этого Попечительский совет и утвердил на 2015 год мероприятие по организации скоординированных конкурсов с международными фондами. Мы видим, что сегодня есть риски по реализации этого мероприятия, тем не менее готовы пробовать. Мы уже разработали типовую конкурсную документацию для зарубежных фондов, предусматривающую паритетность финансирования.
- Деньги границ не пересекают?
- Да. Проблемы с этим есть во всех странах. Если дать российские средства немецкому профессору, то у него появится головная боль, как отчитаться за них перед своими налоговыми органами. Поэтому выбран термин “скоординированные конкурсы”. Проект стоит каждой стороне до 100 тысяч евро в год. Это примерный стандарт в ЕС. Но сумма может выражаться и в долларах, и в юанях, да хоть в рупиях. С кем будем работать, ту валюту и задействуем, хотя для нас это будут российские рубли.
Второе условие - два ключа от экспертизы. Признаваема оценка, если обе стороны сказали заявке “да” и использовали каждый свой ключ для запуска проекта.
- Не боитесь, что “да” скажут, а потом будет катавасия, как с “Мистралями”?
- Мы работаем в контексте внешне-политических событий. И, находясь в тесной взаимосвязи с иностранными партнерами, понимаем, что демократизма и самостоятельности у них настолько, насколько влияют на их дела политики. Мы знаем, что ученые хотят сотрудничать. Но если в силу тех или иных причин мы не сможем запустить в полном объеме это мероприятие, то не будем отчаиваться, а используем ресурсы как дополнительный источник поддержки молодежи.
- А на каких направлениях будут объявлены скоординированные конкурсы?
- Мы будем стараться работать в зоне пересечения интересов. То есть не намерены соглашаться вести только те исследования, которые нужны партнерам, и отказываться от приоритетов, которые помогут приобрести нам нужные знания. Как бы в продолжение этой линии на международное сотрудничество еще один вид мероприятий, которые утверждены Попечительским советом: проведение исследований, результаты которых должны быть представлены на статусных международных конференциях на территории Российской Федерации. Прежде всего, на тех, которые по ротации проходят в разных странах. Мы далеки от мысли, что, дав деньги, завтра получим эти конференции на территорию РФ. Скорее всего, это надо долго готовить. Тем не менее мы такую возможность открываем. Это трехлетние проекты, стоимостью до 8 млн рублей. Время не стоит напрасно тратить, потому обременяем такие проекты обязанностью провести две школы молодых ученых России той же научной направленности. Цель проекта - о реализации научного проекта доложить на статусной конференции, пригласить на школы лидеров науки, чтобы провели мастер-классы, прочли панельные лекции.
- Специфику будущих конкурсов будете расшифровывать на специальных семинарах?
- Нет. Все пропишем в конкурсной документации. Разве что при достижении договоренности с международными фондами какие-то детали проговорим, когда будет ясность, с кем подписываем соглашение и на какой год объявляем конкурс, когда подводим итоги. ЕС же живет по планам, сверстанным минимум за год до начала их реализации. Вот и мы резервируем средства, чтобы у нас была возможность поддержать такого рода важные мероприятия. В этом есть смысл уже потому, что эффективность международных проектов, как правило, в два раза выше. В том числе и по публикационной активности.
- Вас еще ругают за то, что мегагранты бросили на произвол судьбы...
- Вот мы и решили поддержать проведение исследований под руководством ведущих российских и зарубежных ученых. Проекты на три года с возможностью продления до пяти. Цена - до 10 млн рублей ежегодно. По международным стандартам нормальные деньги. В этот раз мы не рассчитываем тратить их на содержание целой лаборатории. Причем опять реализовывать проект лидер должен в регионах, для чего он должен находиться там не менее 183 дней в течение года.
- Раньше четырех месяцев не выдерживали, а вы повышаете ставки!
- Мы повышаем требования и будем поддерживать только тех, кто реально приобретает статус налогового резидента. Хотя есть примеры, когда зарубежный ученый раз в год появляется в России и успешно осуществляет руководство в онлайн-режиме. Но мы будем ориентироваться на другие проекты, где ведущий ученый своим присутствием ободряет работу научных коллективов. Мы понимаем, что здесь большие риски, потому называем проект пилотным. Пытаемся попробовать штучные вещи. Рассчитываем набрать с полсотни проектов, обязательно региональных. Если получится - обеспечим системный эффект для российской науки. Нас сильно критикуют за то, что много денег отдали Москве и Питеру, что в Экспертном совете у нас превалируют москвичи... Вот и делаем ограничения для столиц.
И последнее мероприятие - проведение исследований, требующих приобретения и использования высокотехнологичного научного оборудования для получения результатов. Мероприятие это предусматривает безусловное софинансирование со стороны самих грантополучателей или учредителей (Минобрнауки, ФАНО и т.д.). Когда проводили конкурс на создание новых лабораторий, обратили внимание на ряд исследовательских центров, работающих успешно, готовы пускать прибыль на софинансирование новых проектов. Не на равных, ну, хотя бы на 25 процентов. Деньги будем давать только на крупное оборудование и с условием, что работать с ним будут в режиме коллективного пользования. Может, даже в конкурсной документации это условие будет оговорено. На уровне приказа по организации. У нас все декларируют про коллективное пользование, а обратитесь дать поработать - не факт, что позволят. Мы хотим, чтобы режим ЦКП был прописан некими конкурсными процедурами. Тут тоже риск - пригласить лучшие умы человечества поработать на твоем оборудовании. Проще под себя спрятать. Но мы думаем доверить Экспертному совету решить, кто на твоем оборудовании и когда будет работать.