Версия для печати
Вернуться к списку

Недоверие между РФ и США велико»

- Смогут ли Москва и Вашингтон до конца года преодолеть расхождения в своих позициях, касающихся условий заключения нового соглашения о СНВ?

- Переговоры по разоружению несут в себе два компонента – чисто технический и политический. Мне кажется, что при всей важности технической стороны основу нынешних переговоров составляет сторона политическая. Она связана с наличием или отсутствием доверия между двумя сторонами, а также с тем (если доверие присутствует), насколько высок его уровень.

Мне кажется, что сейчас между РФ и США доверие восстанавливается, но пока еще оно находится на низком уровне. А на первом этапе именно уровень доверия будет определять характер и темп переговоров.

Исходя из этого, считаю, что масса технических вопросов, которые сейчас возникают, потребуют очень большого напряжения со стороны переговорщиков, длительного периода времени и, как мне представляется, рассчитывать на то, что к июлю (встреча Дмитрия Медведева и Барака Обамы 6-8 июля в Москве – «Росбалт») все вопросы будут разрешены, не приходится.

- Но цель президентами поставлена ясная – подготовить договор к подписанию до конца года!

- Скорее всего, я думаю, будет подписана некая декларация общего плана, касающаяся разоружения. Мне представляется маловероятным, что договор будет заключен в намеченные сроки. Тем более что как в России, так и в США существуют влиятельные круги, которые выступают против сокращения ядерных потенциалов.

- Вы имеете в виду военные ведомства?

- В частности и военные ведомства, а также и другие структуры, с которыми лидеры двух стран не могут не считаться.

- Сколько боеголовок нужно для взаимного уничтожения?

- Проблема не в том, сколько боеголовок нужно для уничтожения друг друга. В принципе, для взаимного нанесения невосполнимого ущерба достаточно двух десятков боеголовок. Но в нынешних переговорах стороны возвращаются к проблеме, которая существовала еще в период Советского Союза, – проблеме так называемой «достаточности». То есть снова предстоит решать, какой потенциал достаточен двум сторонам, чтобы проводить эффективную политику сдерживания.

- В 2002 году в Москве был заключен дополнительный договор, ограничивающий число оперативно развернутых ядерных боезарядов у каждой из сторон до 1700-2200 единиц. Этих уровней они должны достичь к декабрю 2012 года. Сейчас в Вашингтоне выражают готовность сократить такие боеголовки до 1000 единиц…

- Тысяча или полторы тысячи боеголовок – в одно и то же время и много, и мало. Ведь если гипотетически предположить, что одна из сторон нанесет по другой стороне ядерный удар, то мощная система ПРО не позволит в ответ обрушить на противника равное количество зарядов. Тогда встает вопрос о том, что количество боеголовок должно быть увеличено. Такая вот взаимосвязь. Значит, проблему нужно решать в комплексе, учитывая систему ПРО, поскольку без этого рассчитать достаточный ядерный потенциал практически невозможно.

- Существует ли опасность, что США будут настаивать на своем праве строить ПРО?

- Реально США не внесли принципиальных изменений в свою политику по ПРО и, судя по всему, делать этого не намерены. Хотя американская сторона и говорит о том, что, мол, спешить не станем, посмотрим, как будут развиваться события.

Вроде бы сама программа пролонгируется во времени, но это тем более создает атмосферу недоверия между переговорщиками. Создается новая интрига, которая, безусловно, будет тормозить ход переговоров.

Думаю, что Америка будет настаивать на развитии ПРО, поскольку это связано со всей ее стратегией, с концепцией ее научно-технического развития. ПРО – отражение очень глубоких политических и экономических процессов, происходящих в США. Обаме отказаться от ПРО будет крайне сложно. Пожалуй, максимум того, что он может сделать — отложить ее реализацию на пару-тройку лет, но не более того.

- Сейчас и западные эксперты утверждают, что Ирану понадобится 10 лет, чтобы создать ракеты, способные долететь до территории США…

- Положим, что реальных возможностей создать ракеты, которые могли бы «достать» территорию США, у Ирана нет и в ближайшие 10 лет не будет. Но ведь речь идет о том, чтобы прикрыть Европу от удара иранских ракет. Кроме того, развертывание ПРО – процесс длительный, и американцы хотят обезопасить свое будущее. Они пытаются смотреть в будущее.

- У российской стороны пока не видно четких аргументов против ПРО, кроме того, что эта система таит в себе явную угрозу?

- К сожалению, российская аргументация против ПРО нечетко продумана и просчитана. Она не во всем и всегда логична. В этом ее слабость. Увы, но мы не смогли найти убедительных фактов и доказательств того, что система ПРО направлена против России.

Естественно, она будет затрагивать интересы России, но, например, у европейцев нет оснований не верить США, когда они заявляют, что разворачивают ПРО в интересах обеспечения безопасности своих союзников в Европе. Не случайно концепция третьего позиционного района была одобрена НАТО. Таким образом, это позиция всей Европы.

Мне кажется, что Россия должна искать новые подходы. Ответ может лежать в области развития новых информационных технологий, поиска новой системы взаимоотношений с Западом.

- Нет ли опасности, что США могут «обойти» Россию на информационном поле? То есть США выдвинут понятные Европе, но неприемлемые для Москвы инициативы, тем самым представив РФ «плохим парнем»?

- Такая опасность существует, она реальна. В США очень мощная пропагандистская машина, информационная глубоко эшелонированная и продуманная система. В информационной борьбе Россия, как это, к сожалению, уже было, имеет шанс проиграть. Надо думать и о том, как не допустить проигрыша.