Версия для печати
Вернуться к списку

БИТВА ЗА АКАДЕМИЧЕСКУЮ ЦИТАДЕЛЬ

За кандидатурой победительницы отчетливо просматривалась фигура ушедшего в отставку после ряда неосторожных высказываний по поводу возвращения Крыма в Россию, адепта либеральной экономической школы, академика Руслана Гринберга. Он остался при своей бывшей заместительнице научным руководителем института, что оставляло ему возможность пользоваться всеми благами прежнего положения.

Выборы своего преемника академик Гринберг подготовил с поистине академической основательностью. В течение первой половины 2015 года он подготовил «вотум доверия себе и престолонаследнику», как иронически написали «Промышленные ведомости», уволив без каких-либо оснований, по одному лишь признаку неблагонадежности, около ста сотрудников института. Вместо уволенных Гринбергом крепких профессионалов, имевших свое независимое мнение, назначенный Гринбергом врио директора молодой профессор Михаил Головнин набрал, что называется, с мира по нитке, много новых сотрудников, в основном — «уборщиц, с зарплатой в 10% от штатной ставки».

После этих сомнительных кадровых манипуляций, явно предназначенных для обеспечения необходимого кворума на голосовании, СМИ заговорили о «вбрасывании в урну для голосования бюллетеней, выданных людям, специально нанятым для фальсификации выборов». В итоге Президиум Российской Академии Наук отказал в доверии этому преемнику Руслана Гринберга. Тогда Гринберг и выдвинул запасную фигуру, Елену Ленчук, не имевшую большого авторитета в академической среде, но послушно следовавшей всем указаниям своего покровителя.

Тем не менее, есть все основания полагать, что годичной давности выборы не обошлись без подтасовок.

Нужно в первую очередь отметить, что даже институтское «Положение о выборах» принималось в нарушение Устава Института — келейно, без обсуждения на общем собрании работников. В день голосования руководство Института (Головнин и Гринберг) пыталось не пропустить в здание доверенных лиц Александра Агеева, им не дали возможности высказаться, и в нарушение закона о СМИ не пропустили корреспондентов неугодных им изданий. Когда Александр Агеев попросил руководителей Института предоставить ему список работников на начало 2015 года и перечень лиц, внесенных в список голосующих, ему в этом отказали. Проверкой возможных нарушений занялась общественная палата РФ, но к тому времени новое-старое руководство института успело, как представляется, скрыть следы возможных вбросов.

О том, что команда Гринберга умеет, что называется, путать следы, свидетельствуют их жесткие действия в отношении одной из уволенных сотрудниц, Галиной Беловой. Когда она подала в суд исковое заявление о восстановлении на работе, почтовый ящик ее электронной почты, как пишут СМИ, был взломан, и от ее имени были разослано «десятку сотрудников Института письмо с клеветническими обвинениями Гринберга, Головнина и самого Института». Затем они подали на уволенную сотрудницу в суд по обвинению в клевете.

На деле, реальным мотивом ожесточенной борьбы за пост директора Института экономики является стремление команды Гринберга сохранить свои весьма высокие доходы от сдачи в аренду помещений Института. Чего в общем-то никто и не скрывает.

Высотка Института экономики РАН всегда предметом далеко не академического вожделения в ученой среде. Сдача в аренду многочисленных площадей Института его бывшим руководством во главе с Русланом Гринбергом приносила немалые деньги.

Насколько прозрачной была бухгалтерия Руслана Гринберга, вопрос дискуссионный, ответ на который могли бы, на наш взгляд, дать проверки более серьезные, чем та, которая предпринималась Общественной Палатой.

Как известно, контролировать академическую недвижимость в настоящее время поручено Федеральному Агентству научных организаций (ФАНО), которое намерено запретило сдавать в аренду помещения научного института, что возмутило нового директора ИЮ РАН Елену Ленчук до предела.

«Раньше мы могли зарабатывать, сдавая в аренду помещения, но теперь ФАНО запретило это делать»,- с возмущением заявляет она.

В ответ на перехват контроля над зданием института Руслан Гринберг обрушился с жесткой критикой на всю реформу РАН, запустив камень и в сторону руководства ФАНО:

«Обычно те или иные изменения имеют хоть какую-то ценность. Грубо говоря, сначала плохо, а потом хорошо. Но реформа РАН уникальна — в том смысле, что у нее нет ни единой положительной стороны. То, что происходит сейчас, — это путь в технологическое захолустье».

Руслан Семенович, надо сказать, — человек с постоянно меняющимся взглядом на мир, — это если еще мягко выражаться. Присутствуя на нескольких конференциях по проблемам отечественной оборонной промышленности, проводившихся под эгидой президиума РАН в начале нулевых годов, я с нескрываемым одобрением слушал и аплодировал его глубокому анализу положения в российской экономике и в частности ВПК, его призывам перейти, например, хотя бы к индикативному планированию, чтобы остановить деиндустриализацию России, я и предположить не мог, что спустя несколько лет уважаемый академик коренным образом сменит свою систему научных и человеческих ценностей и станет адептом радикального либерализма, а главным приоритетом для академического института выдвинет доходы от аренды помещений, предназначенных для научной работы.

Такая метаморфоза на мой взгляд является ничем иным как фактическим признанием научного банкротства бывшего флагмана отечественной фундаментальной экономической науки. Еще недавно, когда ИЭ РАН возглавлял академик Леонид Абалкин (который, кстати, в разговоре со мной охарактеризовал Руслана Гринберга как твердого и несгибаемого сторонника абалкинской школы, которая, как известно, весьма далека от псевдолиберального фундаментализма, на позиции которого ныне скатился некогда уважаемый академик Гринберг), Институт экономики был настоящим флагманом науки и не нуждался в побочных ненаучных доходах, потому что труды его сотрудников были востребованы руководством страны.

Теперь же «группа Гринберга» не щадя живота бьется за контроль над своей недвижимостью — не ради науки, а ради доходов от сдачи ее в аренду.

Неудивительно, что научные достижения ИЭ РАН за последний год котируются крайне невысоко. Их попросту нет. О чем говорят и объективные показатели цитирования, служащие первейшим критерием научной состоятельности.

Сколько бы ни цеплялись новые-старые руководители ИЭ РАН за право аренды своих помещений, как единственное доступное им средство выживания, их время прошло. Академический институт должен зарабатывать на жизнь своими научными разработками. А если их нет, то реально нет и института, а есть пустые помещения и их арендодатели, не имеющие никакого отношения к науке.