Версия для печати
Вернуться к списку

Государство действительно вкладывает в науку хорошие деньги

Это самая крупная государственная программа по развитию прикладной науки в стране, реализацией которой занимается Федеральное агентство по науке и инновациям. Вопросы содержательного наполнения программы, отбора наиболее интересной тематики для конкурсов курирует в Агентстве заместитель руководителя член-корреспондент РАН Александр Клименко. Будучи известным специалистом в области энергетики, Александр Викторович рассказал корреспонденту Татьяне Пичугиной о достижениях и проблемах реализации ФЦП на примере одного из приоритетных направлений – энергетика и энергосбережение.

Справка STRF:

Клименко Александр Викторович, заместитель руководителя Федерального агентства по науке и инновациям

В 1971 году окончил Московский энергетический институт (МЭИ) по специальности "Машины и аппараты по кондиционированию воздуха", инженер-теплофизик, доктор технических наук, профессор. В 1997 году избран членом-корреспондентом РАН. Лауреат Государственной премии Российской Федерации (1993 г.) и Премии Правительства Российской Федерации в области науки и техник (2002 г).

В апреле 2004 года назначен заместителем руководителя Федерального агентства по науке и инновациям Александр Клименко: «Как только наша промышленность будет готова вкладывать в высокотехнологичный сектор деньги сопоставимые с теми, что вкладывают сегодня на Западе и на Востоке, тогда экономика России изменится в лучшую сторону» Татьяна ПИЧУГИНА:

Александр Викторович, можно ли судить о состоянии научного энергетического сообщества по тому, насколько активно оно участвует в ФЦП?

Александр КЛИМЕНКО:

Позвольте сначала рассказать немного о программе в целом. Она строится по пяти приоритетным направлениям: информационно-телекоммуникационные системы, индустрия наносистем и материалов, рациональное природопользование, живые системы, энергетика и энергосбережение. Эти приоритетные направления в точности соответствуют тем, которые были утверждены президентом страны в 2006 году. Можно ли судить по тому, что делается в этой программе в области энергетики и энергосбережения, о том, какова ситуация с направлением в целом по стране? На этот вопрос я бы ответил утвердительно, потому что крупнейшую научно-техническую программу в стране можно считать индикатором состояния реальной науки. Объём финансирования научно-исследовательских работ ФЦП в 2008 году составил 13,8 млрд. рублей из бюджета, и 9,4 млрд. из внебюджетных средств. Причем внебюджетный объём финансирования прошлого года перекрыл плановое значение в 1,4 раза. Это большие деньги. Тематика конкурсов по программе, по каждому из пяти приоритетных направлений – в том числе, по энергетике и энергосбережению, – формируется на основе заявок научного сообщества и промышленности. К нам пришло более трех тысяч заявок (3182 – на 01.01.2009 – ред.). По энергетике мы получили более 600 заявок из самых разных организаций: из академических институтов, вузов, отраслевых организаций, от акционерных обществ. В программе задействованы представители более 40 ведомств страны, а также большое число вневедомственных организаций. Срез отрасли, который мы получаем на основе анализа всей этой информации, очень представительный. Действительно, по изложенным в заявках предложениям мы можем судить сегодня о состоянии исследований в области энергетики, о наиболее перспективных и интересных направлениях, о наиболее плодотворно работающих научных коллективах.

Татьяна ПИЧУГИНА:

Сколько контрактов заключено по направлению «энергетика и энергосбережение»?

Александр КЛИМЕНКО:

В программе есть два мероприятия, непосредственно связанные с энергетикой и энергосбережением. Это мероприятие 1.6 в первом блоке программы «Генерация знаний», где речь идёт о проведении поисковых исследований, и мероприятие 2.6 во втором блоке программы «Разработка технологий». По этим двум мероприятиям в 2008 году выполнялось 166 контрактов. Число заявок на тематику, как я уже отмечал, существенно больше. Но неправильно будет считать, что в тематику конкурса превращается каждая четвёртая заявка. Дело в том, что многие заявки на формирование тематики достаточно близки. По сути дела, они – на одну и ту же тему, правда, написаны разным языком, предполагают разные пути достижения цели. И задача рабочих групп, которые существуют при научно-координационном совете ФЦП, состоит в том, чтобы такие заявки обобщить и сформулировать тематику, которая была бы интересна для нескольких организаций. Тогда появляется возможность получить на конкурс разные предложения по решению проблемы и выбрать лучшее из них. Именно благодаря такому подходу к формированию конкурсной тематики средний конкурс составляет примерно 3 заявки на один заключаемый контракт.

По изложенным в заявках предложениям мы можем судить сегодня о состоянии исследований в области энергетики, о наиболее перспективных и интересных направлениях, о наиболее плодотворно работающих научных коллективах Однако контрактами по мероприятиям 1.6 и 2.6 тематика, имеющая самое непосредственное отношение к энергетике, не ограничивается. В ФЦП есть ряд так сказать «надприоритетных» мероприятий, где представлены работы по разным приоритетам программы. Например, в ФЦП есть мероприятие, связанное с поддержкой уникальных стендов и установок. Там, в том числе, финансируются стенды и установки, работающие на решение проблем большой энергетики. Есть мероприятия, такие как 2.7 или 3.2, тематику конкурсов по которым формулирует не научное сообщество, а представители бизнеса. Они подают нам заявки, предлагая софинансировать определенные работы. Если эти работы поддержаны после рассмотрения, то их тематики выставляются на конкурс, и дальше осуществляется финансирование работ из двух источников на паритетных началах: из средств государственного бюджета и средств заинтересованной бизнес-структуры.

Кроме того, некоторые проблемы, так или иначе, связанные с энергетикой, решаются сегодня в мероприятиях программы, записанных за другими приоритетами. В частности, по направлению «Индустрия наносистем и материалов». Я могу привести конкретные примеры. Скажем, Ассоциация «Аспект» выполняла очень интересный проект по использованию попутных газов, образующихся при добыче нефти, на основе современных катализаторов и мембран, разработанных с помощью нанотехнологий. Ещё пример – учёные Московского энергетического института разработали технологию нанесения покрытий на внутреннюю поверхность труб. Эти покрытия одновременно подавляют коррозию и позволяют в отдельных случаях на 30-40 % снизить гидравлическое сопротивление, т.е. уменьшить ту энергию, которая необходима для прокачки теплоносителя.

Так что ответить на Ваш, казалось бы, легкий вопрос, сколько контрактов заключено по направлению «Энергетика и энергосбережение», оказывается не совсем просто. Их, очевидно, больше, чем официально приписано к приоритетному направлению, но сколько именно, сказать затруднительно, оценка зависит от того, кто и как считает. По нашим прикидкам финансирование по энергетике и энергосбережению в прошлом году составило не менее 3,0 млрд. рублей, включая бюджетные и внебюджетные средства.

Татьяна ПИЧУГИНА:

Основная функция программы – найти точки соприкосновения науки и бизнеса. Приведите, пожалуйста, примеры наиболее интересных заявок или проектов, которые сейчас находятся на стадии коммерциализации.

Александр КЛИМЕНКО:

Изначально в основе программы лежит идея отработки механизмов частно-государственного партнёрства, поэтому она построена в виде инновационной цепочки от идей, исследований, разработок до коммерциализации. На всех этих стадиях в программе поставлена задача привлечения внебюджетных средств – средств тех организаций, которые впоследствии должны полученные результаты, говоря по старинке, внедрять в производство. Этой программой государство как бы протягивает руку бизнесу, предлагая объединить усилия в поиске, определении и разработке новых инновационных технологий. Чаще всего инициатива исходит от научного сообщества, но, как я уже отмечал, есть такие мероприятия программы, где инициативу берет на себя бизнес-сообщество.

Тот, кто сумеет выйти на новый технологический уровень, – сумеет занять достойное место, как только мировая экономика начнёт выходить из кризиса Из коммерциализуемых сейчас проектов я приведу пример разработки каталитических теплогенераторов в Институте катализа им. Г.К. Борескова СО РАН. Я с удовольствием это делаю, чтобы подчеркнуть активность академических организаций в нашей программе. Их основная область – фундаментальные исследования, но они ведут и прикладные, и выдают на-гора очень интересные результаты. Так, производство упомянутых каталитических теплогенераторов налажено в самом Институте катализа. Другой пример – разработка Всероссийского электротехнического института им. В.И. Ленина. Речь идёт о новом оборудовании для электропередач высокого напряжения, которое обладает более высокой надёжностью и отличается меньшими потерями по сравнению с ныне действующим. Кроме того, оно существенно меньше по габаритам. Собственно, по всем направлениям сегодняшней энергетики, начиная от добычи и переработки углеводородов, и заканчивая потреблением электрической и тепловой энергии, у нас есть очень интересные разработки, которые надо внедрять, тиражировать.

Не могу не отметить, что несмотря на кризис, судя по числу заявок, интерес промышленности, бизнеса к программе не упал. Есть заявки, например, от Российских железных дорог, КамАЗа, Татэнерго, которые сейчас находят средства, чтобы вкладывать их в инновационные проекты. В этом, кстати говоря, есть очень большой смысл: тот, кто сумеет выйти на новый технологический уровень, – сумеет занять достойное место, как только мировая экономика начнёт выходить из кризиса.

Татьяна ПИЧУГИНА:

Не получится ли так, что большинство направлений, которые поддержаны контрактами, в итоге окажутся несостоятельными в плане коммерциализации?

Александр КЛИМЕНКО:

К сожалению, такие опасения существуют. Нам предстоит много поработать, прежде чем мы будем уверены в судьбе поддержанных нами проектов. В общем-то, сегодня восприимчивость нашей промышленности (в том числе, энергетического сектора) оставляет желать лучшего. Тем не менее, я могу назвать такую цифру – объём продукции, который был произведён на основе разработок, полученных в программе, превысил в прошлом году 15,5 млрд. рублей. То есть прямые бюджетные затраты на ФЦП уже окупаются объёмом продукции, который производится. Это хороший признак.

Татьяна ПИЧУГИНА:

У нашей прикладной науки есть потенциал для решения проблем энергосбережения?

Александр КЛИМЕНКО:

В июне прошлого года вышел указ Президента Российской Федерации, где поставлена цель: к 2020 году мы должны уменьшить энергоёмкость нашего ВВП на 40% по сравнению с уровнем 2007 года. У меня нет сомнения, что эта серьезная задача вполне по силам нашей прикладной науке. Но если говорить о проблеме энергосбережения, то нужно отдавать себе отчет в том, что эта проблема не только техническая, она имеет и другие аспекты – законодательные, тарифные и … психологические.

Как только заходит речь о финансировании науки из внебюджетных источников, в том числе из промышленности, мы оказываемся в конце списка – вот в чём наша беда.

Татьяна ПИЧУГИНА:

В связи с экономическим кризисом был изменен бюджет страны на 2009 год. Как это отразится на финансировании науки, и в частности ФЦП? Суммы контрактов увеличиваться не будут?

Александр КЛИМЕНКО:

Мне недавно пришлось выступать в одном из вузовских коллективов. Я увидел, что многие озабочены этим вопросом. И это понятно, ведь только сейчас, в общем-то, ученые почувствовали, что государство действительно вкладывает в науку хорошие деньги. Должен вам сказать, даже если уменьшение бюджета программы произойдёт, то не ниже уровня 2007 года. Очень часто у нас сетуют на то, что наука плохо финансируется, но при этом сопоставляют данные некорректно. Первое, на чём бы я настаивал – сравнивать нужно в процентах от расходной части бюджета, либо от ВВП. Согласитесь, что трудно финансировать нашу науку так, как она финансируется в США – в абсолютных цифрах. Если в относительных, то, наверное, можно сравнивать, к примеру, с Францией. Мы среди развитых стран держимся где-то среди 15-ти первых по уровню бюджетного финансирования (в процентах от ВВП). Как только заходит речь о финансировании науки из внебюджетных источников, в том числе из промышленности, мы оказываемся в конце списка – вот в чём наша беда. Как только наша промышленность, наше бизнес-сообщество будут готовы вкладывать в высокотехнологичный сектор деньги сопоставимые (в процентном отношении), с теми, что вкладывают сегодня на Западе и на Востоке, тогда наша экономика изменится в лучшую сторону.

Интервью публикуется в сокращенном варианте, полный текст выйдет в журнале