Версия для печати
Вернуться к списку

Бизнес не должен обходить науку стороной

– Андрей Афанасьевич, насколько сегодня остра проблема невостребованности науки в России, как её можно разрешить? Как привлечь бизнес в науку?

– Это действительно масштабная проблема для России. И решена она может быть только комплексными, многоплановыми усилиями, возможно, даже сверх-усилиями, в тесном партнёрстве между государством и бизнесом. Возможно, речь должна идти и о создании в «ручном режиме» крупных отечественных компаний – динамичных субъектов мирового рынка, выпускающих ту или иную наукоёмкую продукцию. Непростой вопрос и о том, как простимулировать рост расходов отечественного бизнеса на науку, на научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы. Дело в том, что наиболее значимый бизнес у нас сосредоточен в нефтегазовой отрасли, в торговле, в сфере обслуживания, а не в промышленности или в сельском хозяйстве. Но при этом даже в нефтегазовом секторе, который доминирует в нашей экономике, сегодня есть проблемы с развитием отечественных НИОКР.

– Какова вообще, на ваш взгляд, роль отечественной науки в создании современных производств?

– Наука призвана не только создавать технологическую базу для новых продуктов, видов услуг, систем вооружений и различных технических средств. Она должна постоянно производить и новое знание, которое позволяло бы обеспечить понимание того, что происходит в науке и технике тех государств, которые уже опередили нас и стремятся нарастить отрыв от остальных ради сохранения своих доминирующих позиций в мире. Именно такое развитие науки создаёт основу для совершенствования в нашей стране через 10–20 лет тех производств, которые мы в среднесрочной перспективе пока развивать не сможем.

– Сейчас немало говорится об инновациях. Кто должен быть лидером в этом процессе? Российская академия наук, университеты, бизнес, государство? Надо ли увеличить государственное финансирование?

– Во всё большей степени. Хотя, по идее, лидером здесь должен быть бизнес, но и не без воздействия государства. Не надо умалять и роль РАН, других государственных академий, вузовской науки, отраслевых НИИ и КБ.

Со своей стороны, государство уже изрядно вложилось через ряд федеральных целевых программ в инновации, в создание различных технологий, важных для модернизации промышленности, продемонстрировав высокий уровень лидерства. Получено немало приличных результатов. Повторюсь, слово теперь в основном за бизнесом, причём за большим, который мог бы развернуть массовое производство высокотехнологичной национальной продукции, вложив для этого соответствующие ресурсы.

– С начала 1990-х годов речь идёт только об упадке науки. В чём, по вашему мнению, причины случившегося?

– Главная причина в том, что радикально изменились почти все условия, в которых функционирует наука. Конечно, негативную роль сыграло резкое, многократно повторявшееся сокращение расходов на науку. Но даже их рост в последние годы не смог компенсировать потери тех лет.

Увеличение расходов предпринимательских структур тогда, когда у нас появились крупные частные компании, тоже не смогло полностью восполнить многолетнее падение государственного финансирования ­в ­90-е годы прошлого века.

Кроме того, не надо забывать, что значительная часть системы управления наукой, как и оборонно-промышленным комплексом страны, была просто в одночасье упразднена. Это в полной мере относится и к управлению отраслевой наукой. Осталась одна чистая наука. Это и стало причиной того, что почти всё внимание государственных руководителей и общества сосредоточилось на Российской академии наук. РАН стала объектом завышенных требований и ожиданий, что в значительной мере не соответствовало её традиционной функции и роли. Между тем, несмотря ни на что, немало дееспособных организаций в отраслевой науке всё же сохранилось. По мере возможности многие продолжали свою научную работу. Но проблема невостребованности результатов научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, которая существовала в отечественной промышленности и в сельском хозяйстве ещё в Советском Союзе, особенно в 1970–1980 годы, продолжала усугубляться.

Потребовались большие усилия по адаптации системы управления наукой к современным условиям. Процесс протекал весьма непросто, подчас болезненно. Думается, что по ряду параметров он ещё и не завершён. Если говорить об Академии наук, то можно сказать, что, несмотря на все потери, она выжила и по ряду направлений, особенно в последние годы, пошла вперёд.

Сегодня на повестке дня не просто совершенствование механизма «управления наукой», а управление по всей цепочке «фундаментальная наука – прикладная – инжиниринг – высокоприбыльные наукоёмкие производства».

– Финансирование науки сегодня идёт по разным направлениям. Что лучше – сконцентрировать солидные суммы в один кулак или разбросать по разным направлениям?

– Концентрация ресурсов на решении нескольких основных проблем необходима, но при этом всегда есть опасность упустить то, что может неожиданно оказаться крайне важным уже завтра. И потому важен вопрос: а сколько должно быть таких направлений?