Американские истребители (Grumman F-14A) сопровождают Ту-95, под ними — авианосец «Китти Хок». 60-е годы ХХ века

В Российской академии наук — выборы президента и других членов руководства. Они пройдут 19‒21 сентября на Общем собрании РАН. Академия, которая играла важную роль в науке и экономике Советского Союза, в последнее время в силу разных причин практически незаметна. Но изменившиеся обстоятельства, которые требуют мобилизации нашей науки, вновь повышают ее значение, равно как и роль ее руководства. Наш журнал обращался и к кандидатам в президенты, и к некоторым членам Академии с просьбой прокомментировать задачи, которые стоят перед РАН в настоящее время, и представить свои программы. Откликнулся только научный руководитель Научно-исследовательского института системных исследований РАН академик Владимир Бетелин. Сегодня мы публикуем его статью, посвященную роли Академии в истории и в настоящее время, а также оценке кандидатов.

Недавно у меня было интервью в журнале «Стимул» на тему технологического суверенитета. Хочу развить высказанные в нем мысли. Сейчас мы должны говорить не только о технологическом суверенитете, но также о научном суверенитете, суть которого в независимости и самостоятельности государства в проведении научных исследований, обеспечивающих решение жизненно важных для страны практических проблем в области экономики, обороны и политики. Государственным инструментом обеспечения научного суверенитета в СССР являлась Академия наук, научный потенциал которой наряду с отраслевыми НИИ обеспечил в начале 1950-х парирование реальной угрозы уничтожения СССР и большей части его населения.

Семейство ракет-носителей, созданных на базе баллистической ракеты Р-7

СУВЕРЕНИТЕТ НА ОСНОВЕ ПАРИТЕТА

Действительно, к этому времени в США были разработаны и серийно производились термоядерные бомбы Mk-19 и Mk-24 с тротиловым эквивалентом 10‒15 Мт. Были разработаны и серийно производились в США самолеты B-36, каждый из которых мог доставить две такие бомбы на расстояние до 16 тыс. километров. К 1954 году США располагали арсеналом из 305 бомб Mk-17 и Mk-24 и 385 самолетами B-36, что в совокупности, очевидно, являлось реальной угрозой уничтожения СССР и большей части его населения, поскольку в это время таким оружием и средствами его доставки СССР не располагал.

Парирование этой угрозы обеспечили и научный, и технологический суверенитет СССР, то есть независимость и самостоятельность страны в проведении как научных исследований институтами АН СССР и отраслевыми НИИ в области атомной физики, физики сверхвысоких давлений, аэродинамики, прочности и т. д., так и создание на основе результатов этих исследований промышленных технологий производства ядерных зарядов и средств их доставки. Уже к концу 1950-х в СССР были разработаны термоядерные заряды мегатонного класса, а также их носители бомбардировщики Ту-95 и баллистические ракеты Р-7, которые могли доставить эти заряды на расстояния до 12 тыс. километров.

Существенно, что в результате реализации атомного проекта в СССР была создана экономически и социально значимая для страны атомная отрасль, обеспечивающая производство как оборонной, так и гражданской продукции, такой как атомные электростанции и атомный ледокольный флот. В 1990 году численность атомной отрасли составила 1,1 млн человек.

Сегодня действия США и Евросоюза, как и более полувека назад, создали реальную угрозу существования России. Одна из ключевых проблем парирования этой угрозы — обеспечение научного и технологического суверенитета страны в области микроэлектроники и радиоэлектроники.

То есть необходима независимость и самостоятельность страны как в проведении научных исследований в области технологий проектирования и производства микроэлектроники, так и в создании на этой основе промышленных технологий производства этих изделий. По аналогии с атомным проектом необходимо реализовать «электронный проект», в результате которого будет создана экономически и социально значимая электронная отрасль, обеспечивающая производство в необходимых стране объемах как гражданской, так и военной продукции.

Предстоящие выборы президента РАН невозможны без обсуждения этой жизненно важной для страны проблемы. И решение этой проблемы должно быть одним из основных направлений деятельности будущего президента Академии. При этом в условиях, когда РАН уже не является государственным институтом обеспечения научного и технологического суверенитета страны, как это было в СССР. В условиях, когда, по словам президента РАН академика Александра Сергеева (см. его интервью «Аргументам недели» «В РАН остались только патриоты», необходимо «восстановление доверия друг к другу: власти и науки, восстановление уважения. Мы должны уважать действия власти, а она, в свою очередь, уважать мнение академиков…». То есть, по сути дела, в условиях отсутствия взаимного доверия и уважения власти и науки.

Разработка Научно-исследовательского института системных исследований Российской академии наук программируемый логический контроллер «БАГЕТ-ПЛК1-01»

ИНСТИТУТ ГОСУДАРСТВЕННОГО ПРИДУМЫВАНИЯ

Для РАН принципиально важно понимание причин изменения ее статуса в части обеспечения научного и технологического суверенитета страны, а также отсутствия взаимного доверия и уважения власти и науки. Однако мне неизвестно, чтобы Президиум РАН занимался анализом этих причин и выработкой решений по их парированию.

Команда реформаторов РАН принадлежала к тому поколению, которое «само ничего не придумывает, а использует только то, что придумали другие». Этот подход, собственно, и определил ненужность РАН как института государственного «придумывания», унаследованного от СССР, и одновременно создал проблему взаимонепонимания между реформаторами во власти и сообществом ученых РАН.

В итоге этих реформ сейчас РАН — это более двух тысяч с чем-то академиков и членов-корреспондентов, главная задача которых не научные исследования, а независимая экспертиза всех научных проектов. При этом, однако отсутствует единое понимание задачи экспертизы. Несмотря на это, выполняются многие тысячи экспертиз базовой части государственных заданий институтов РАН. Как правило, это небольшие проекты с масштабом финансирования от 5 до 10 млн рублей. Например, проект «Машинное обучения в задачах неравновесной аэромеханики» (9,92 млн рублей), проект «Разработка алгоритмов и создание наукоемкого программного обеспечения для моделирования сложных систем. Некоторые вопросы цифровой обработки сигнала и изображений» (7,662 млн рублей) По сути дела, экспертиза проектов госзадания — это единственный инструмент воздействия на деятельность институтов, которыми реально управляет Министерство науки и высшего образования. Управляет, вообще говоря: бессодержательно: есть формальное задание, есть формальный КБПР — Комплексный балл публикационной результативности, что-то типа индекса Хирша, и другие формальные показатели.

Достаточно очевидно, что ни постреформенная РАН, главное дело которой — экспертиза проектов, ни постреформенные институты РАН, главный критерий деятельности которых — КБПР, не могут внести весомый вклад в обеспечение научного и технологического суверенитета страны в области микроэлектроники и радиоэлектроники. То есть не нацелены на парирование реальной угрозы существованию России, созданной действиями США и Евросоюза. Поэтому необходим пересмотр решений, которые были приняты реформаторами относительно науки и образования. И конечно, относительно промышленности и ее ключевой отрасли — электроники и микроэлектроники. Наш премьер недавно заявил, что «электроника России получит беспрецедентное финансирование».

Но мало дать финансирование. Технологический суверенитет в области микроэлектроники, учитывая ее реальное состояние, означает создание, во многом заново, целой отрасли промышленности, экономически и социально значимой и нацеленной прежде всего на внутренний, а не на внешний рынок. Но ни одно из предприятий отрасли в настоящее время ни социально, ни экономически не значимо. По сути, они все на дотации государства. Мы не генерируем ни большие объемы продуктов, ни, соответственно, большие объемы финансов. А задачу надо именно так ставить. Можно сделать один образец, показать начальству, получить от него одобрение и на этой основе сделать «еще более лучший». Но только один образец. Дело не в технологическом уровне образца, например, микропроцессора, а в том, сколько мы можем произвести этих микропроцессоров в месяц, в год. И именно об этом и надо говорить. О том, что надо строить фабрику. Без фабрики все эти разговоры бессмысленны. Главная задача — возрождение именно крупносерийного производства микроэлектроники, в том числе бытовой электроники и всей прочей.

Да, у нас нет 7 нанометров, но есть, тем не менее, математические методы, которые реально позволяют даже на больших проектных нормах решать большинство необходимых нам задач. И мне представляется, что надо именно этим сейчас и заниматься. А разговоры о том, что надо все покупать теперь в Китае или еще где-то, это опять-таки не научный и не технологический суверенитет. Какие бы друзья ни были, в какой-то момент могут возникнуть проблемы, как неоднократно бывало. Поэтому если мы говорим именно о суверенитете, то это только свое. И пусть оно в чем-то сначала не современное, но свое. И на нем, на этом своем, можно решать большинство проблем. Эти методы есть, они были разработаны еще в СССР, когда мы тоже, отставая по нанометрам, тем не менее добивались хороших результатов.

«Микрон» — российская компания, производитель интегральных схем. Завод в Зеленограде

Возвращаясь к теме выборов президента Академии именно с точки парирования угрозы существования России со стороны США и Евросоюза. Я считаю, что во главе РАН должен стоять человек, который понимает, что такое серийное производство, что такое серийная продукция и как связаны научные исследования и производство. И для меня это Геннадий Красников. Он ученик академика Валиева*, который был одним из основателей Зеленограда, то есть серийного производства микроэлектроники в СССР. Красников даже в мало подходящих для развития микроэлектроники экономических условиях в России сумел, тем не менее, многое для этого сделать. Поэтому сейчас с точки зрения задачи развития микроэлектроники, поставленной премьер-министром, к решению которой должна подключиться Академия, он лучшая кандидатура.

* Академик Валиев известен своими исследованиями 1950-х годов в области фундаментальной физики. В 1960-е проявил себя крупным организатором науки и производства в электронной промышленности, стал одним из основателей отечественной микроэлектроники: возглавляя НПО «Микрон», обеспечил разработку и серийное производство интегральных схем, ставших элементной базой отечественной вычислительной техники третьего поколения — ЕС ЭВМ стран СЭВ, сверхпроизводительных вычислительных комплексов «Эльбрус», системы ЭВМ СМ, а также элементной базы оборонных систем, в том числе системы ПВО.