УВАЖАТЬ СЕБЯ ЗАСТАВИТЬ

http://93.174.130.82/digest/showdnews.aspx?id=25e01daf-4df5-4af5-be0b-4d2081c41230&print=1
© 2024 Российская академия наук

Близится, как написано в скандальном законе, «первое» Общее собрание новой РАН. Это собрание завершит процесс ликвидации старой РАН. О том, что это именно ликвидация, а никакая не реформа, я уже писал [1, 2]. Собрание это еще впереди, но уже очевидно, что никаких решений, лежащих вне фарватера правительственного курса, там не будет, поэтому можно подводить итоги и думать о следующем этапе.

Вступление закона в силу, появление и начало работы Федерального агентства научных организаций (ФАНО) не прояснили самый важный вопрос: какова была цель ликвидации РАН. Однако окончательно подтвердилась гипотеза о том, что к развитию науки в России эта история отношения не имеет. Много говорилось, что в пресловутом законе почти ничего нет о науке, всё больше о собственности и званиях.

Созданное ФАНО наукой заниматься тоже не собирается — его удел финансы, собственность и т.п. От Министерства образования и науки наука явно удаляется: значительная часть финансирования передана в РНФ, институты бывших трех академий министерству не достались. Они и раньше не подчинялись министерству, но раньше это объяснялось тем, что институты подчинялись академиям, которые были вне правительства. Теперь же сотни институтов, ведущих фундаментальные исследования и публикующие более половины российских статей в журналах WoS, подчиняются напрямую правительству, но за научную работу этих институтов в правительстве никто не отвечает — ни ФАНО, ни Минобрнауки.

Вновь созданная РАН должна заниматься научным руководством этих институтов, но это лишь декларация. Понятно, что клуб ученых не может реально руководить институтами, не имея ни финансовых, ни административных ресурсов. Сохраненное в названиях институтов упоминание о РАН, безусловно, полезно для сохранения брендов институтов, но не более того. Таким образом, создана трехглавая вертикаль (Минобрнауки, ФАНО, РАН), в которой за науку никто не отвечает. Раньше худо-бедно РАН отвечала за научные исследования в своих институтах. Компетентность менеджмента оставляла желать лучшего, да и денег государство выделяло крохи, но все-таки что-то РАН могла делать и делала.

Сейчас за фундаментальную науку в стране никто не отвечает. Стоило ли затевать всю эту историю с ликвидацией РАН, если хрен редьки не слаще? Ответ простой: не стоило, если цель заключалась в развитии науки и создании для (еще не уехавших) ученых лучших условий; и в то же время стоило, если цель находилась в плоскости академической собственности и личных обид отдельных граждан РФ на других граждан РФ.

Про отсутствие у пресловутого закона публично объявленного автора (он же инициатор, идеолог, бенефициар — любое слово на ваш выбор) не писал только ленивый. На свет автор до сих пор не явился, но это не означает, что автора нет, это лишь означает, что мы его не знаем. Не думаю, что эту тайну удастся еще долго хранить, но пока это еще тайна, и явить себя на свет — дело чести автора затеи. Не зная автора, мы не знаем и целей, которые он перед собой ставил. Однако, судя по тому, что «поправлять закон указами» и тем более давать ему задний ход никто не собирается, автор результатами доволен.

Сейчас мы наблюдаем за весьма активными действиями вновь созданного ФАНО. Действия эти вызывают противоречивые впечатления. Они напоминают работу жонглера, который потерял контроль над шарами, но пока еще не уронил ни одного. Все его действия и мысли направлены на то, чтобы поймать шар, который в данный момент ближе всего к полу. У него нет возможности думать о том, как он будет ловить следующих шар, о том, куда выбросить шар, который у него в руках, и уж тем более о том, что его номер заключался в том, чтобы, жонглируя, вскочить на бортик арены и пройти по нему круг спиной вперед. Конечно, от создаваемого с нуля агентства, которое должно обеспечить работу тысячи разнообразных организаций, трудно ожидать чего-то большего.

Важно другое. Такая работа лишний раз подчеркивает, что о том, чтобы наладить нормальную работу бывших институтов РАН, РАМН и РАСХН, никто на стадии создания закона не думал. В противном случае к октябрю функционирование самого агентства было бы уже отлажено и все вопросы передачи дел, людей, институтов и других организаций в ФАНО были бы продуманы.

Но главное, что беспокоит, — это вовсе не бюрократическая неразбериха переходного периода. Главное, что по-прежнему непонятно, — какова цель передачи институтов в ФАНО. Бывшие институты и организации РАН, РАМН, РАСХН — это огромный товарный состав, состоящий из самых разных вагонов, везущих нефть, лес, автомобили, гравий и т.д. Останавливать его нельзя — люди должны ходить на работу и получать зарплату. Да и очевидно, что остановив, снова набрать ход будет трудно. И вот мы наблюдаем, как все грузы этого состава на ходу перегружаются на другой, идущий по параллельной колее состав, называемый ФАНО. Работа эта архитрудная, и сотрудникам ФАНО можно даже посочувствовать, но у ученых эта ситуация вызывает не сочувствие, а недоумение по банальной причине: никто не потрудился объяснить, чем новая колея лучше старой, и, главное, куда она ведет.

Как уже сказано выше, министерство, не получив бывших институтов РАН, на что явно рассчитывало, оказалось в странном положении: за науку в стране надо отвечать, а институты подчиняются ФАНО, с которого за науку спроса нет. Опять же можно было бы посочувствовать министру, столь рьяно пропагандировавшего закон и оставшемуся не у дел. В то же время рассчитывать на то, что министерство серьезно озабочено наукой, в любом случае не приходится. Недавно обнародованные списки экспертных советов ВАК, включающие большое количество клиентов Диссернета, демонстрируют, что министерство очень далеко от науки и от принятых в научной среде принципов и традиций. Подробнее об этом можно прочитать, например, здесь [2].

К сожалению, руководство РАН сейчас озабочено не столько наукой и научными сотрудниками, сколько тем, чтобы вписаться в новый ландшафт управления (точнее неуправления) наукой. В нынешних реалиях это отчасти естественно — сотрудники институтов теперь бывшие сотрудники РАН, и их заботы и чаяния вне юрисдикции Президиума. Недавно в ТрВ-Наука были опубликованы тезисы проекта устава новой РАН, предложенного академиком Валерием Рубаковым [4]. Этот проект, не противореча букве закона, существенно сглаживает его разрушительное действие.

В частности, в нем новая РАН состоит из трех независимых академий со своими уставами, президиумами, общими собраниями и т.д. Членами Общего собрания РАН являются не только члены РАН, но также и представители институтов. Насколько я могу судить, эти и другие идеи, заложенные в этом уставе, не нашли отклика ни в уставной комиссии, ни в Президиуме РАН.

Причина, видимо, связана с опасениями того, что правительство такой устав не утвердит. Опасения эти более чем оправданы, но принятие беззубого устава, отвечающего не только букве, но и духу закона, окончательно превратит РАН в клуб, лишенный не только полномочий, но и авторитета. Рад буду ошибиться, но в конце марта нас ждет «первое» Общее собрание новой РАН, которое этот статус зафиксирует.

Недавно оргкомитет Конференции научных работников решил провести вторую сессию Конференции [5] накануне «первого» Общего собрания новой РАН. Первая сессия Конференции, проведенная накануне последнего Общего собрания старой РАН, в основном была посвящена борьбе с тогда еще не принятым законом. К сожалению, то Общее собрание не прислушалось к решениям Конференции, тем не менее Конференция создала соответствующий настрой хотя бы у части членов Общего собрания. Нет сомнения, что и в этот раз она создаст подобающий настрой.

Главную же цель второй сессии я вижу не в этом. Главная цель — качественно изменить направление самоорганизации людей, желающих заниматься наукой в России. В первую очередь, это — сотрудники бывших институтов РАН, РАМН и РАСХН. Создание и развитие общественных организаций, объединяющих ученых, началось еще до пресловутого закона, но тогда их активность наблюдалась в тех областях, где руководство академий было чересчур пассивно, консервативно и т.д. Соответственно, количество организаций и вовлеченных в их деятельность ученых было не столь велико.

Сейчас главным лейтмотивом стало не восполнение пробелов в управлении наукой, а организация этого управления — для самоорганизующихся структур задача очень трудная. Как уже сказано выше, начальников у ученых теперь прибавилось, а за науку никто не отвечает: у семи нянек дитя без глазу. Дитя уже вполне разумное и без глазу оставаться не хочет. Отсюда и расцвет общественных организаций, вообще говоря, мало свойственных научной среде: ученые в большинстве своем люди увлеченные наукой и неохотно отрывающиеся от любимого дела. Боясь кого-то забыть и обидеть, не буду перечислять эти организации.

Конференция научных работников — не просто яркий пример, но и, на мой взгляд, наиболее близкий прототип действительно серьезного движения, которое может занять пустующее ныне место проводника интересов ученых в высшие органы управления страной и должно «уважать себя заставить». Предпосылки к этому все есть, и неуклюжие действия власти будут этому только способствовать. Путь этот не близок и не прост, но дорогу осилит идущий. До встречи на Конференции!