http://93.174.130.82/digest/showdnews.aspx?id=2506df5e-3e03-4ac4-84f2-69170999ddfa&print=1© 2024 Российская академия наук
НАУКА В ОЖИДАНИИ МИНИСТРА
Научная реформа в стране продолжается пятый год. Однако до сих пор ничего толком не решено и не доведено до конца. Все, кто следил за этим процессом, ощущали, как болезненно все проходило. А ведь с какими хорошими предчувствиями избирали в последние дни мая 2013 года нового президента Российской академии наук Владимира Фортова — известного физика, к тому же побывавшего министром науки и технологий в 1990-е годы и хорошо зарекомендовавшего себя на этом посту.
И всего-то ничего времени прошло, как последовало продолжение. Сначала возник слух о ликвидации академии наук вообще, потом оказалось, что ее просто «хотели освободить от ненужных административных функций». И уж освободили! После ряда колебаний и пертурбаций, все академические институты из-под академии вывели и подчинили вновь созданному органу — Федеральному агентству научных организаций (ФАНО).
Академик Фортов уже дал было понять, что руководителем ФАНО тоже будет он — по крайней мере, на первый период, вроде бы президент страны ему обещал. Но в итоге, сумрачным октябрем того же года, ФАНО возглавил совсем другой человек — 36-летний финансист из Сибири Михаил Котюков.
Многие из столичной интеллигенции тогда выражались в том духе, что «Путин Фортова кинул и нагнул». Да и сама новая система казалась крайне сомнительной на предмет работоспособности. Но президент РАН проявил терпение и гибкость в предлагаемых обстоятельствах.
Сначала на заседаниях президиума академии Фортов говорил о том, что в науке устанавливается «принцип двух ключей», что ФАНО возьмет на себя административно-хозяйственные функции, а наукой по-прежнему руководит академия. Однако все чаще стали выплывать наружу разногласия между ФАНО и РАН, и чувствовалось, что «двумя ключами» как-то не получается.
Тем временем, правительство пыталось внедрять мировые «наукометрические» критерии, дабы по ним оценить эффективность работы отечественных ученых. К этой работе подключились и академики, например, вице-президент РАН Алексей Хохлов. Не так давно соединили три академии в одну. Другие академики и их сторонники не менее активно протестовали против «этого безобразия».
И вот — новый этап: указом президента упразднено ФАНО (учрежденное менее пяти лет назад указом того же президента Путина). Раздвоено Министерство образования и науки. Уже второй год как бывший министр Дмитрий Ливанов, который эту реформу с такой помпой начинал, переместился на пост спецпредставителя президента РФ по торговым связям с Украиной. В январе нынешнего года стала томским вице-губернатором его заместитель по науке Людмила Огородова. У РАН теперь тоже новый президент, Александр Сергеев.
А процесс все идет и идет, а воз и ныне там. Все, с кем удалось поговорить на данную тему корреспонденту «Росбалта», ждут нового министра.
«Основной задачей, поставленной в 2013 году, — напомнил заместитель главного ученого секретаря президиума РАН Владимир Иванов, — было сделать так, чтобы ученые занимались наукой, а администраторы — имуществом. И ФАНО создавалось в первую очередь для управления имущественным комплексом. А по сути, оно основные усилия направило на выстраивание структуры, параллельной РАН, в том числе, для управления научной деятельностью».
И в области административно-хозяйственной, по оценке эксперта, тоже все было негладко. Не приумножалось ни имущество, ни численность ученых. Напротив, число научных сотрудников сократилось примерно на 3 тысячи — с учетом того, что в академической системе сотрудников десятки тысяч, это еще не радикальные сокращения. Но и хорошего — ничего.
Как напомнил собеседник агентства, пятилетней давности президентский указ, согласно которому, доля науки должна была подняться до 1,77% валового внутреннего продукта, так и не выполнен: эта доля таки остается на уровне 1,13% ВВП. «Деньги в науку не пришли» вплоть до середины прошлого года, когда ученые начали вроде как получать давно обещанную повышенную зарплату. Но уже слишком много разочарованных.
«Все же, сказать однозначно, хорошо или плохо упразднение ФАНО, я не могу. Можно было навести порядок в нем самом, — полагает Владимир Иванов.
Оптимально было бы пойти по пути, который предложил академик Сергеев: чтобы руководитель ФАНО был либо заместителем президента РАН, для чего не обязательно быть академиком, либо поставить на этот пост знающего академика из числа директоров, кто был бы вице-президентом РАН. Как будет сейчас, не знаю».
Одним из активнейших критиков реформы является выдающийся физик-теоретик, академик Валерий Рубаков. «Я бы считал, что это последний этап той реформы, которая была затеяна в 2013 году, — заметил ученый корреспонденту „Росбалта“. — Перевод академических институтов под крыло высшего образования и его министерства, дабы смешать их с университетами в одну кастрюлю».
Академик Рубаков считает правильным не мудрствовать лукаво, а вернуться к дореформенному состоянию и возвратить академические институты под академическое же крыло. Лучше всего — в сочетании с хорошим финансированием и вообще, «разворотом в сторону фундаментальной науки».
«Система академических институтов с большим трудом пробилась через 1990-е годы, — подчеркнул ученый. — С какими-то потерями, тяжелыми, но не смертельными, в отличие от многих других отраслей науки, например, прикладных. Теперь академический сектор науки может оказаться разгромленным».
Между тем, не все, даже активные критики реформы так уж преданы прежней системе, когда всем руководили академики, и сами же распределяли средства. Среди тех, кто убежден, что российская наука остро нуждалась в переменах - доктор биологических наук, профессор, член Европейской академии Михаил Гельфанд.
По словам ученого, он «принадлежал к очень странному меньшинству, которое говорило, что реформа нужна, но не такая». «Статус-кво был безобразный, но реформа оказалась еще хуже, и была очень плохо осуществлена», — такова позиция Гельфанда, и не только его.
Пока что, по ближайшему прогнозу Гельфанда, «распорядительские функции, которые раньше осуществляло ФАНО, теперь будет осуществлять соответствующий отдел министерства». «Думаю, в составе тех же самых людей, — добавил эксперт. — Просто таблички перевесят». Науке это, по мнению собеседника агентства, ничего не даст. «От того, что в борделе переставили койки, клиенту лучше не становится», — с иронией заметил эксперт.
Касаясь пока еще загадочной фигуры будущего министра, Михаил Гельфанд назвал три возможных (но не единственно-возможных) кандидатуры. Так, по мнению собеседника агентства, если новым министром сделают гендиректора Курчатовского института и одного из инициаторов реформы Михаила Ковальчука, — это будет «трагедия». Сам Гельфанд предпочитает видеть в министерском кресле нынешнего замминистра Григория Трубникова, в последнее время курировавшего там научное направление и имеющего опыт научной работы.
Что касается руководителя ФАНО Михаил Котюкова, то по логике вещей он тоже может стать министром. Гельфанд оценил его как «неплохого администратора, который первое время показал себя вменяемо, знал, с кем советоваться», и при котором, «по крайней мере, ФАНО фатальных глупостей не наделало».
«Его все не любили, а он был стрелочник, — заметил ученый. — Ему надо было выполнить предыдущие майские указы президента, которые гласили, что зарплату надо повысить вдвое, но денег на это выдано не было. Если вам надо дробь сделать в два раза больше, но числитель у вас не увеличивается, вам остается уменьшать знаменатель. Чем Котюков и занимался: продавливал сокращения, за что его все страшно ненавидели».