Версия для печати
Вернуться к списку

САМОЕ ВАЖНОЕ — ЭТО ЧТОБЫ БОЛЬШИНСТВО ГРАЖДАН НА ВОПРОС «КТО МЫ?» ОТВЕЧАЛО: «ПРЕЖДЕ ВСЕГО Я РОССИЯНИН»

Валерий Тишков: Это сугубо научные определения, которые носят условный характер и для реальной общественной практики и политики не имеют фундаментального значения. В одной и той же объяснительной модели есть элементы всех этих подходов, так же, как и в самом феномене этничности присутствуют разные факторы или компоненты. Примордиальный подход придает этнической субстанции или чувству первоначальное значение в сравнении с другими сторонами человеческого бытия, а самой этнической общности и принадлежности к ней прирожденный характер и даже биологическую (этногенетическую) основу. Как считают примордиалисты, этносы были всегда, и именно они составляют основные единицы, на которые делится все человечество. Они являются творцами культуры, государственности, определяют социальные и политические отношения, включая конфликты. Такова суть этого подхода, который широко распространился в позднее советское время, особенно в работах Ю.В. Бромлея и Л.Н. Гумилева. В мировой науке этот подход не получил признания и распространения, как и сам термин «этнос», который почти не известен ученым и политикам и очень редко кем употребляется.

Другой подход обращает внимание на значение целенаправленной деятельности людей, прежде всего политиков и интеллектуалов, в создании как самих культурных комплексов и традиций этнических групп (народов), так и в формировании чувства принадлежности к той или иной общности и групповой солидарности. Теория социального конструирования реальности доминирует в мировом обществознании последние 30-40 лет. Ее сторонники обращают больше внимания на феномен этнической идентичности как на одну из форм коллективного самосознания, которая имеет подвижный и сложный характер. Само понятие конструирования не означает волюнтаристские импровизации, и для формирования и поддержки той или иной идентичности, т.е. этнического самосознания, необходимы культурные реалии, в том числе обладающие глубокими историческими, социально-психологическими и другими корнями. К конструктивизму примыкает объяснение этничности с точки зрения ее использования как инструмента для людских мобилизаций, для обеспечения солидарного поведения людей, для достижения власти и доступа к ресурсам.

Я в своих исследованиях использую интегративный подход, который объединяет разные подходы, но не абсолютизирует ни один из них. Для объяснения российской и более широко — постсоветской — действительности такой взгляд наиболее оптимальный. У нас есть все: и глубокие исторические корни фактически всех российских национальностей, и придание этническому фактору фундаментальное значение вплоть до государственно-административного устройства, и популярность в широком сознании самих категорий «дружбы народов», их «векового союза», а также прирожденного характера самой национальности, которая определяется по одному из родителей. Но в то же самое время у нас есть самые явные манипуляции и большие политические проекты с конструированием этнической номенклатуры, формированием социалистических наций из некогда существовавшего родоплеменного разнообразия, эксперименты с подавлением и спонсированием этничности. В наше время другие формы идентичности выходят на передний план (гражданская по отечеству, профессиональная и другие), и современный человек является носителем нескольких культурных традиций, включая знание языков. Увеличивается число потомков смешанных браков, которые сами выбирают и инструментально используют ту или иную этническую (национальную) принадлежность. Огромное значение имеют политические, интеллектуальные и медийные предписания по части, кем являются те или иные людские сообщества и как им лучше называться.

РФС: В чем отличие нации от этноса?

Валерий Тишков: Этносом в отечественной науке и политике называют общности людей, которые существуют на основе культурной схожести, общей истории, языка, группового самоназвания и других характеристик. В мировой науке и политике есть схожий термин «этнические группы», «меньшинства», «аборигенные народы», но они не используются по отношению к основному населению стран. Существуют схожие термины «народы» и «национальности», но они используются также и для обозначения общностей по государству. Термин «этнос» не используется в отечественном правовом и обыденном языке, а сейчас им все меньше пользуются и ученые, хотя труды Гумилева сохраняют свою популярность среди широкой публики.

Что касается нации, то это фундаментальное и давнее понятие меняло свои смыслы и сегодня используется двояко. Самое распространенное и легитимное понимание — это согражданство под одной суверенной властью, которое объединяется лояльностью людей к своей стране (государству), общей историей, культурой и самосознанием. Почти все нации имеют сложный этнический и религиозный состав и разную степень консолидации и зрелости национальных институтов. В состав испанцев входят как кастильцы, так и каталонцы, баски, галисийцы и другие историко-региональные сообщества. В состав британской нации входят как англичане, так и шотландцы, северные ирландцы и другие. В состав россиян входят вместе с русскими представители еще более ста национальностей. В составе индийской и индонезийской наций более 300 разных этнических групп. В составе китайской нации — 56 официально признанных национальностей. В Российской Федерации сравнительно недавно российский народ (россиян) стали называть гражданской нацией, хотя сам термин «национальный» используется в общегражданском смысле давно и широко (здоровье нации, национальные законодательства, бюджет, ВВП, спортивные команды и т.д).

Второе значение понятия — «нация» так же достаточно давно (особенно в Восточной Европе) используется в отношении этнических общностей (этносов), а в СССР нация и национальное вообще означало только этнический, а не общегосударственный смысл. Использование термина «нация» в этническом смысле сохраняется и сегодня (русская, татарская, чеченская, чувашская и другие нации). Такой же смысл нации вкладывают в свое самообозначение и некоторые исторические региональные сообщества, борющиеся за отдельный статус или государственность, а также аборигенные народы мира в составе многоэтничных государств. Некоторые страны не позволяют использовать двойное употребление термина «нация» (например, в Китае и Испании), но в большинстве стран мира под нациями понимаются как гражданские сообщества, так и этнические. В Российской Федерации распространяется последний вариант двойного употребления слова.

РФС: На ваш взгляд, каково будущее Северного Кавказа?

Валерий Тишков: Будущее Северного Кавказа — это будущее всей России, которое очень трудно предсказать, хотя общая тенденция последних лет, скорее, позитивная, особенно по части социального преуспевания населения и этнокультурного развития. Этнотерриториальные автономии для северокавказских народов должны сохраниться, как и должны сохраняться границы между субъектами федерации. В нынешние республиканские статусы и территории вложены большие политические и эмоциональные смыслы, и отобрать все это назад невозможно. Будущее — в улучшении правления за счет экономического развития, снижения коррупции, обеспечении правового равенства граждан независимо от национальности. Деление на титульных и нетитульных должно терять свое значение в гражданской жизни и в управлении. Северокавказские народы будут сохранять некоторые отличительные традиции, языки, религию, и эта сторона их жизни требует признания и поддержки со стороны государства.

Пока нет ясности с так называемым нетитульным, прежде всего, русским населением региона, которое сокращается по численности и испытывает неудобства в условиях роста влияния и демографического веса северокавказцев. Присутствие русских — это условие модернизации, гражданской и межэтнической стабильности. Если это присутствие и влияние будут сокращаться, тогда обострятся межэтнические и межреспубликанские трения между собственно северокавказскими народами. Если удастся особыми мерами государства и изменением позиции со стороны самих северокавказцев удержать и даже увеличить долю русских и других «нетитульных» в составе населения республик и региона в целом, тогда у него есть хорошее будущее. На Северном Кавказе есть многие достаточные ресурсы, как природные, так и людские, но политическая ситуация и местные национализмы пока мешали ускоренному развитию и благополучию этой части России. Отрицательно сказывается и внешнее воздействие на регион со стороны геополитических соперников России и зарубежных диаспор. Это воздействие нужно ограничивать или обращать в позитивном направлении.

РФС: И еще один вопрос про будущее: сколько должно пройти времени, чтобы граждане России стали понимать себя как гражданскую нацию?

Валерий Тишков: Нет ни одной крупной нации в мире, чтобы в ее составе не было диссидентов, сепаратистов и других радикалов, которые отвергают общее социально-политическое пространство единой страны. Важно, чтобы большинство населения признавало свое российское гражданство через получение паспортов и выполнение гражданских обязанностей. Важно, чтобы большинство населения могло через демократические процедуры делегировать свой изначальный суверенитет легитимной власти. Важно, чтобы большинство признавало своей родиной Россию, имело и демонстрировало чувство сопричастности со своей страной. Желательно, чтобы эта сопричастность выражалась в чувстве патриотизма и любви к Родине. Наконец, самое важное — это чтобы большинство граждан на вопрос «Кто мы?» отвечало: «Прежде всего я россиянин». Социологические опросы последних лет показывают, что российская идентичность вышла на передний план по сравнению с другими формами коллективной идентичности — в среднем по России это более 60 процентов. Все это означает, что российская идентичность — это реальность, а значит, реальность и сама российская нация. Если кому-то неудобно называть российский народ нацией, нет в этом ничего страшного — пусть продолжают пользоваться прилагательным без существительного (как бы есть национальное, но без нации). Главное — признание самого российского народа (россиян) как историко-культурной и государственно-политической целостности.