Версия для печати
Вернуться к списку

«ЦАПОК - И ТОТ ЗАЩИТИЛ ДИССЕРТАЦИЮ»

— Владимир Михайлович, какие меры как новый глава ВАК вы считаете первоочередными?

— За последние годы накопилась масса проблем: как на кафедрах, выводящих диссертации на защиту, так и в плане ответственности оппонентов, научных руководителей, ведущих организаций и даже состава экспертных советов ВАК — ведь кто-то же пропускал там некачественные диссертации! Мы только что лишили ученых степеней десяток авторов фальшивых работ. В ближайшее время будет еще столько же, а в течение 2013 года, возможно, 50. Это — огромная цифра, ведь до сих пор присвоенной степени у нас лишали в среднем раз в 2–3 года. Мы продолжим эту работу и впредь, но не она будет главной! 99% времени мы посвятим созданию целой системы мер, ключевым звеном которой станут диссертационные советы на местах. Мы хотим доверить им защиты кандидатских и докторских, и даже дипломы кандидатов и докторов наук выдавать не в окошке ВАК, а в торжественной обстановке в вузе. Но одновременно мы повысим и их ответственность. Именно диссоветы вузов и институтов должны стать главным заслоном от проникновения некачественных диссертаций в общий вал. И начнем мы с уровня предзащиты.

Текст всех диссертаций планируется вывешивать в Интернете до защиты: кандидатских — за 1 месяц, а докторских — за 3 месяца. Тут же будут данные проверки работ по системе «Антиплагиат» с заключением комиссии диссовета, выводящей диссертацию на защиту: это что — небрежность автора, забывшего поставить кавычки, или неправомерное заимствование чужого текста. А рядом — форум, где любой желающий сможет высказаться по поводу данной диссертации: к примеру, что она неактуальна или вообще у кого-то списана. Защита диссертации станет реально публичной — на всю страну, хотя до сих пор публичность касалась 20 человек, присутствующих на защите. Но самое важное — введение ответственности официальных оппонентов. За каждым из 11 человек, только что лишенных степеней, стоят по 25–30 официальных оппонентов и минимум 11 ведущих организаций, давших отзывы на эти диссертации. Когда вместе с приказом о лишении степени диссертантов мы вывесим и их список, люди задумаются о своей научной репутации: стоит ли «прославляться» на всю страну, подписывая отзыв на диссертации, за которые лишают ученых степеней!

— А почему степеней лишили всего 11 человек? Серьезные нарушения найдены в 25 диссертациях, а всего «в работе» комиссии Минобрнауки их 80?

— Это очень кропотливая работа: запросить и получить ответы от ведущих организаций, были ли они таковыми на самом деле (сплошь и рядом — нет); затем запросить организации, где якобы выполнялись работы, выявить поддельные подписи; затем вместе с Российской государственной библиотекой выявить долю плагиата. Но самое сложное — получить заключение журналов, где якобы публиковались работы: их очень много! Вся эта работа продолжается.

Есть и еще один важный нюанс. В течение многих лет срок давности для лишения степени за недобросовестную диссертацию составлял у нас 10 лет. Но два года назад кто-то неожиданно сократил его до 3 лет, и сейчас мы вынуждены руководствоваться действующим положением. Единственное, что можно сделать, вскрыв факт научной недобросовестности в диссертации, защищенной 15–20 лет назад, — опубликовать эту информацию в СМИ. С этой точки зрения понятие научной недобросовестности срока давности не имеет! Впрочем, я думаю, что уже в этом году мы внесем поправку, и срок давности будет 10 лет.

— Как руководителя вас бросили разруливать экстремальную ситуацию в ВАКе. Будете просить дополнительных полномочий? В РАН, например, считают, что ВАК вообще должна вернуть независимость от Минобрнауки.

— Полномочий нам достаточно: министр Ливанов готов дать их ВАКу сколько угодно! Более того, он предлагает дать как можно больше полномочий диссоветам, повысив при этом их ответственность. Систему надо не централизовывать, а децентрализовывать: немыслимо, чтобы ВАК проверяла качество работы 3 200 советов, в каждом из которых защищается 10 диссертаций в год. ВАК должна лишь контролировать систему с помощью мер, о которых я говорил, и выборочно смотреть диссертации, поступающие через экспертные советы. Сейчас мы планируем большой эксперимент: отберем ряд научных ведущих учреждений и вузов, дадим им право самостоятельно — без ВАКа, экспертного совета и экспертных комиссий — присваивать степень кандидата и доктора наук. Правда, при этом будем их выборочно контролировать. Выявим «брак» — и закроем диссовет на 5 лет. То же с ведущими организациями: 2–3 случая защиты недобросовестных диссертаций — и мы можем лишить эту организацию такого права на 5, а то и на 10 лет. А при повторном случае — вообще лишить их права быть ведущими. Одновременно мы прорабатываем идею заключения специального договора между Минобрнауки и организацией, где открывается диссовет, о том, что она несет ответственность и контролирует качество работы этого совета: размещает материалы в Интернете, создает там формат форума, обеспечивает видеозапись защиты и т.д. Раньше после удовлетворения ходатайства об открытии диссовета вузы и институты уклонялись от ответственности за его деятельность — говорили: это вопрос не к нам. Теперь им от нее не уйти. Правда, ректоры будут не в восторге. Они уже говорят: да, ВАК проводит правильную линию; число советов надо сократить вдвое. Но только мой не трогайте — у нас специфика!

— А вы их тронете?

— В ближайшее время надо проанализировать ситуацию с диссоветами по всей стране. Часть из них будут закрыты. Но не по количественному принципу — сделать 1 600 вместо нынешних 3 200, — а по системе четких критериев. Сейчас формируются 7 рабочих групп по отраслям наук: гуманитарным, техническим, физико-математическим, аграрным, медицинским и т.д. Они и должны выработать критерии для организаций, где можно открывать такой совет, а также требования к членам диссовета и оппонентам. Параллельно созданы и уже работают по всем восьми федеральным округам специальные комиссии по оптимизации сети диссоветов. Сейчас ведь сплошь и рядом в одном городе — два диссовета по одной специальности. Или, скажем, есть технические вузы (например, очень хороший аэрокосмический университет), где защищают диссертации на степень докторов философских наук и докторов культурологии. А зачем?! Комиссии проанализируют эту ситуацию. Но это работа кропотливая: в 1969 году на весь Советский Союз было четыре совета, присваивавших степень доктора психологических наук. А сейчас в России их 82 — в 20 раз больше! В одном лишь МГУ 110 диссоветов.

— В каких вузах диссертационный совет имеет право на существование?

— Точно не в тех, где слишком активно и много защищаются! Но однозначного ответа на этот вопрос не существует: критерии диссоветов по медицине, инженерным специальностям или, например, по истории будут разными.

— Но есть и общее: скажем, наличие научной школы!

— Научная школа — понятие абстрактное. Скорее можно опираться на число докторов наук, работающих в этом вузе по данной специальности. Второе — их научная продуктивность: где и что каждый публиковал за последние пять лет. Причем главный камень преткновения — не только перечень работ, но и в каких журналах они публиковались: в «Мурзилках» и вестниках своих вузов или в известных мировых изданиях. Правда, нашим математикам, физикам или химикам в мировых журналах публиковаться легче. А вот гуманитарии, как правило, публикуются на русском языке и в своих, а не в западных сборниках. Так что критерии у них все-таки разные. И вырабатывать их должны профессионалы.

— Не думаете ли вы об ужесточении мер ответственности, вплоть до уголовной, в отношении членов диссоветов, научных руководителей и авторов фальшивых диссертаций? Не планируете выйти с такой инициативой?

— Юридическая ответственность за подлог — дело не ВАКа, а прокуратуры. Плагиат вскрывается только по решению суда. Но в суд кто-то должен обратиться. А кто — вуз? ученый, у которого списали? Кто является потерпевшим? Этот вопрос не формализован нигде.

— Но даже уголовные дела в ряде случаев открываются не по заявлениям потерпевших, а по факту. Почему нельзя сделать того же здесь?

— Можно. Только кто инициирует процесс?

— Да та же ВАК. Или Минобрнауки.

— Подавать заявления должны юрлица. Поэтому Минобрнауки может это сделать, а ВАК нет. Мы — общественная организация, комиссия при ведомстве. Вот вскроют нарушения — тогда мы лишим степени. Правда, какие шаги следуют автоматически, если вскрыто мошенничество или плагиат, в нормативной базе не прописано — тут ситуация пока подвисшая. Возможно, это должны делать авторы, у которых списали, либо руководитель вуза, понесший репутационные издержки...

— Автор, у которого украли текст, может об этом и не знать. Вот я защитилась в 1997 году. Мою работу, может, уже десять раз переписали, а я и знать не знаю. Тут нужен какой-то другой механизм.

— Этот вопрос можно решить только в плоскости авторских прав — другого юридического подхода нет. Ну, как, скажем, в музыкальных произведениях. Если чьи-то песни исполняют в каком-то ресторане, ресторан обязан заплатить автору. А если не заплатит — как автор узнает, в каком ресторане его песни поют?

— Боюсь, что никак. Сейчас в Интернете широко обсуждаются заимствования в диссертациях некоторых известных людей. Будет ли ВАК реагировать на такую информацию, чтобы проверить их работы?

— Для начала надо посмотреть эти тексты, чтобы убедиться, что это не тривиальные вещи. Например: «Как сказал Карл Маркс…» — и дальше полстраницы его текста. Все сигналы по диссертациям будем проверять, но в первую очередь те, по которым мы можем принять решение. При сроке давности в 3 года, займись мы более ранними диссертациями, никаких решений по ним мы все равно принять не сможем, а тем временем и у этих срок давности пройдет. Вот продлим срок до 10 лет и расширим круг проверок. Первыми будем проверять конкретные сообщения, что на таких-то страницах написана глупость, неверная формула или списанный текст.

В Интернете действительно много информации — например, про Бурматова и других депутатов. Но диссертации «под ключ» у нас, как правило, покупают бизнесмены или чиновники, рвущиеся быть кандидатами и докторами наук: по традиции советских времен это престижно и способствует карьере. Вон, даже Цапок, известный убийца в станице Кущёвская, и тот защитил диссертацию по социологии в одном из ведущих вузов России! Получение степеней стало каким-то хобби: в Российской академии образования на выборы недавно шел человек, имеющий три или четыре разных степени доктора наук. Правда, ученые на совете сказали, что это «липа», и он на этом погорел, хотя думал, что имеет преимущество. Причина очевидна: ослабление требований к уровню докторских диссертаций!

Уверен: находясь на госслужбе, написать докторскую практически невозможно! В 99% случаев это профанация. Поэтому, хотя это и не встречает понимания, было озвучено предложение запретить чиновникам на госслужбе защищать диссертации. Исключения допускались лишь в двух случаях: если основные результаты были опубликованы до поступления на госслужбу и если во время работы на госслужбе чиновник брал творческий отпуск не менее чем на год. Всем остальным желающим мы предлагали присваивать степени Business Administration в экономике или Public Administration в государственном управлении. В отличие от научных они представляются скорее профессионально-общественными и должны присваиваться профессиональными сообществами. Например, консорциумом вузов с участием Союза промышленников и предпринимателей и Торгово-промышленной палаты. Кстати говоря, мы, сами того не сознавая, сделали шаги в этом направлении, введя такие степени, как доктор искусствоведения, культурологии или теологии. Там также нет слова «наук»! Так что теперь остается лишь сгруппировать эти направления.

В заключение хочу отметить, что работа нам предстоит огромная: в ближайшие месяцы мы должны выработать целый ряд новых рекомендаций, постановлений правительства и приказов Минобрнауки. Предстоит пересмотр экспертных советов ВАК: большинство их членов придется заменить. И все это надо сделать до того, как осенью мы начнем организацию и паспортизацию диссоветов: надо, чтобы сетью диссоветов занимались уже новые люди. Ну а, видимо, в марте состоится встреча с председателем правительства, где он спросит с нас, что уже сделано и что предложено сделать.