Версия для печати
Вернуться к списку

У ЗЕРКАЛА. ЧТО ОТРАЗИЛ ПУБЛИКАЦИОННЫЙ РЕЙТИНГ?

На сайте Федерального агентства научных организаций недавно были опубликованы индикативные рейтинги академических институтов 2014 и 2015 годов по критерию публикационной активности исследователей. В этих документах приведены данные по числу публикаций, индексируемых в базах данных WоS и РИНЦ, цитируемости, среднему импакт-фактору журналов, в которых печатаются сотрудники НИИ. По каждому из параметров дается информация как для всей организации, так и в расчете на одного сотрудника. Таблицы построены таким образом, что позволяют ранжировать институты по любому из показателей.

Для “Поиска” рейтинги прокомментировал один из инициаторов их создания, член Научно-координационного совета (НКС) ФАНО, председатель Совета по науке при Минобрнауки РФ, проректор Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова академик Алексей Хохлов.

- Алексей Ремович, какова роль НКС в формировании рейтингов публикационной активности подведомственных ФАНО институтов?

- НКС инициировал процесс и помог ФАНО разработать форму представления результатов. На наших заседаниях велись жаркие споры, какой из показателей важнее. В итоге мы пришли к выводу, что таблицы должны быть интерактивными, чтобы пользователь мог ранжировать институты по любому из параметров. Это ведь не жесткий рейтинг, выстроенный по определенным правилам, а просто цифры для анализа. Информация, как мне кажется, важная, и пользоваться ею удобно.

- Поясните, пожалуйста, по какому принципу в таблицах сгруппированы институты?

- Они объединены в референтные группы, в рамках которых будут проводиться мониторинг и оценка результативности их работы. Понятно, что НИИ может вести исследования по разным направлениям. Но для целей оценки каждая организация самостоятельно выделила одно направление, в рамках которого в основном работает.

- Откуда взяты приведенные данные?

- Базовая информация была взята в Федеральной системе мониторинга результативности деятельности научных организаций (sciencemon.ru). Однако некоторые приведенные там цифры явно не соответствовали действительности, так что их пришлось уточнять. В итоге, насколько я знаю, ФАНО немало потрудилось, чтобы получить корректные цифры.

- Как, на ваш взгляд, получившаяся картина характеризует уровень академической науки?

- Объективно характеризует. Это ведь зеркало: глядя на отражение, организации должны задуматься о своих успехах и неудачах.

- Насколько НИИ РАН соответствуют мировым стандартам - по публикациям, цитируемости?

- Кто-то соответствует, а кто-то нет. Я полагаю, что с учетом существующей организационной структуры российской науки хороший результат для института - не менее одной статьи и 20 цитирований в год в расчете на одного сотрудника. Для технических и естественных наук это должны быть публикации, индексируемые в Web of Science, для гуманитарных - в РИНЦ (за неимением лучшего). Если у института, который занимается фундаментальными, а не прикладными исследованиями, показатели хуже - это повод задуматься, все ли с ним в порядке.

- Как рейтинги будут использоваться?

- Разумеется, их будут иметь в виду комиссии, анализирующие результативность институтов. Но проверяющие будут опираться не только на эти цифры: оценка ведется по большому числу параметров.

- Среди ученых много противников оценки научного уровня на основе библиометрии, они считают, что правильный ответ могут дать только эксперты.

- Я бы не стал противопоставлять качественный и количественный способы анализа. Да, в ряде случаев вывод о ценности результатов должны сделать специалисты. Экспертная оценка играет важную роль, к примеру, когда речь идет об индивидуальных достижениях: их иногда непросто “оцифровать”. А вот на уровне крупных научных структур, когда показатели усредняются, более информативными становятся количественные подходы. Кроме того, экспертизе можно доверять, только если она свободна от конфликта интересов, а в российских условиях этого достичь не так просто. Поэтому нужно сочетать оба подхода.

- И все же, каким, по-вашему, должен быть удельный вес в оценке наукометрии и экспертизы. Как этот вопрос решают, например, составители международных университетских рейтингов?

- В международных рейтингах при начислении баллов учитывается не только публикационная активность, но и другие формальные критерии - доля привлеченного финансирования, иностранных студентов. Хотя и репутационная оценка на основе экспертных анкет, конечно, тоже учитывается. Вклад количественных и качественных показателей зависит от вида рейтинга. Но в среднем их соотношение составляет 50:50.

- А вы лично узнали из академических рейтингов что-нибудь новое о коллегах, работающих в вашей области?

- Нет, для меня эти цифры не новость. К наукометрии я в принципе отношусь серьезно и всегда внимательно знакомлюсь с цифрами, например, когда речь идет о выборах членов РАН по моей специальности или о присуждении научных премий. К сожалению, так делают не все мои коллеги. Возможно, наличие системы таблиц, из которых можно получить представление о том или ином институте, изменит ситуацию. Надеюсь, что ФАНО будет продолжать и развивать эту важную инициативу.

- А в каких направлениях ее можно развивать?

- Ну, например, хорошо бы обнародовать данные о привлеченном финансировании в расчете на сотрудника. Пора вводить в обиход и индивидуальные рейтинги. Совет по науке при Минобрнауки считает, что наиболее ценный материал для анализа дает сравнение не институтов, а лабораторий, научных групп, отдельных ученых. Мы в МГУ давно это делаем с помощью информационно-аналитической системы “ИСТИНА”, которая дает возможность составлять рейтинги факультетов, кафедр, лабораторий, сотрудников. Это очень помогает при принятии организационных решений. Я рассказал о нашем опыте на заседании НКС ФАНО, и совет наметил пилотный проект по включению в эту систему ряда академических институтов. Сейчас мы проводим эту работу с десятью НИИ, участвующими в эксперименте.